Мэри Херберт - Валориан Страница 50

Не успел он и слова сказать, как в его голове родилась идея, которая выплеснулась наружу с боевым кличем племени. Три всадника за его спиной пришпорили лошадей, выхватили мечи и поскакали прямо навстречу шестерым лучникам. На этот раз Валориан ругался громко и вслух. Солдаты Тарниша были отличными стрелками из лука и навряд ли могли промахнуться по трем всадникам, да еще на таком расстоянии.

Не дожидаясь приказа, Хуннул рванулся за остальными. Валориан увидел, как тарниши тщательно прицеливаются, и взмахнул правой рукой. Стрелы выпорхнули из луков с недоступной для человеческого глаза быстротой, но заклинание Валориана было таким же быстрым. Он махнул рукой, и налетевший порыв ветра во все стороны разметал выпущенные тарнишами стрелы. Удивленные тарниши рассыпались по всему берегу, в то время как Ранулф, Айдан и Гилден ворвались в их ряды, размахивая мечами направо и налево.

Но Валориан не хотел ввязываться в бой сейчас. Он не собирался нарушать свою клятву и уничтожать этих шестерых солдат с помощью колдовства, а от схватки с ними не было толку.

— Двигайтесь! Вперед! — приказал он своим друзьям, и Хуннул помчался галопом вдоль берега реки, разбрызгивая во все стороны воду. Мужчины неохотно подчинились приказу и направились вперед к холмам в поисках укрытия, Хуннул не отставал от них.

Пораженным солдатам потребовалось лишь одно мгновение, чтобы разобраться, что происходит, а затем пятеро побежали к своим лошадям, чтобы помчаться вдогонку за охотниками. Только их командир, вне себя от раздражения, замешкался, чтобы вытащить лук и послать за беглецами две стрелы, прежде чем направился к своему коню. Он не стал смотреть, достигнут ли его стрелы цели.

Но сильный составной лук, так почитаемый в армии Тарниша, сделал свое дело. Он выпустил стрелы со скоростью, превышающей бег коня, по прекрасной траектории, которая совпала с движением группы всадников как раз в тот момент, когда стрела почти заканчивала свой долгий полет. Первая стрела упала в траву. Но вторая, подобно карающей деснице, упала из свинцового неба и вонзилась прямо в спину Валориана.

Охотник внезапно почувствовал, как его толкнуло вперед на шею Хуннула от мучительной боли, которая разорвалась внутри его тела, где-то в спине у левого плеча. Он отчаянно уцепился за гриву Хуннула, пытаясь удержаться от падения.

Жеребец почувствовал, как страдания хозяина отдавались в его сознании. Он заржал, вложив в это свой гнев, и это заставило остальных всадников обернуться, чтобы узнать, что произошло. Не чувствуя руки хозяина, черный жеребец замедлил свой бег, но Валориан сумел поправить свое тело в седле.

Сквозь стиснутые зубы он выдавил:

— Нет. Продолжай движение. — Хуннул видел, как за их спиной приближались тарнишские солдаты. Он сжал зубы, вытянул шею и помчался так быстро, как не бегал никогда прежде, стремясь максимально увеличить расстояние между своим хозяином и погоней. Подобно черной молнии он промчался мимо Айдана, Гилдена и Ранулфа.

Айдан едва успел разглядеть торчавшую из спины Валориана стрелу и красное пятно, расплывавшееся по плащу охотника, когда Хуннул вихрем пролетел мимо. Его сердце словно упало.

— О боги! — воскликнул он. — Валориана задело!

Три всадника склонились над животными, и тела людей и лошадей слились в едином движении. Кони были рождены в племени, взращены его членами и поэтому привыкли бегать по изрытой поверхности склонов холмов. Они понеслись вперед со скоростью оленей и скоро оставили тарнишей далеко позади. Но они все равно не могли угнаться за Хуннулом. Последнее, что увидели всадники, был его развевающийся хвост, исчезнувший за далеким холмом.

— Нам никогда не угнаться за этой лошадью, — наконец прокричал Гилден. Тарниши были далеко позади и вне пределов видимости, а лошади тяжело дышали, покрытые потом, поэтому всадники перевели лошадей на неспешную походку и последовали вперед по следам, оставленным Хуннулом в сухой траве и скудной растительности, насколько это вообще было возможно. Следы были хорошо заметны, потому что почва к северу от реки не была покрыта деревьями, а значит, оставалась довольно мягкой. Но их поиски выматывали душу. Каждое мгновение они готовы были, поднявшись на крутой склон, увидеть тело Валориана, безжизненно распростертое на траве.

Не успели они проехать одну или две мили, как с неба начали падать светлые кружащиеся снежинки. Спустя мгновение уже вовсю бушевала метель, а пронизывающий ветер, который дул не переставая, словно закусив удила, превратился в настоящий смерч, швырявший снег им в лицо белой простыней. Холод пронизывал до костей, замораживал дыхание и лишал их тела остатков тепла.

Айдан отчаянно вглядывался в снег перед собой в надежде отыскать хоть какие-то следы своего брата или Хуннула. Но все следы были занесены снегом. И теперь было совершенно невозможно сказать, в каком направлении исчез Хуннул. Что же собирался предпринять черный жеребец, неужели донести Валориана прямиком в их лагерь? Но к тому времени Валориан наверняка истечет кровью. Или замерзнет. Надежда покидала Айдана. Он поднял капюшон над головой и, пришпорив коня, приблизился к лошадям Ранулфа и Гилдена. Втроем они продолжали свой путь сквозь стихию.

А далеко впереди трех всадников одинокий Хуннул скакал сквозь крутые склоны горных хребтов с такой скоростью, словно за ним гнались все горфлинги Гормота вместе взятые. Белки его глаз были вытаращены, ноздри широко распахнуты, а длинные черные ноги подобно молниям мелькали на фоне коричневого пейзажа. Все чувства черного жеребца говорили ему, что надо было торопиться домой, чтобы отвезти своего хозяина туда, где его ждали тепло, еда и забота. Он не знал, как долго ему придется скакать, так же как и насколько серьезно ранен Валориан, он понимал только, что должен был двигаться к северу, где можно было найти помощь.

Но все же что-то тревожило Хуннула. Он чувствовал какое-то грызущее его чувство, которое явно противоречило его поступкам. Он должен был что-то понять. Бег жеребца начал замедляться, и он раздраженно заржал.

Валориан лежал на спине жеребца, сжимая его гриву правой рукой. Его глаза были плотно закрыты, а зубы стиснуты от боли. Когда движение жеребца замедлилось, Валориан все же сумел выдохнуть:

— Мы не можем их бросить!

Хуннул замер. Он знал, что Валориан имеет в виду своих спутников, и, по мере того как он начал думать о них, он понял, что же тревожило его. Его лошадиные инстинкты подсказали ему, что надо было бежать к дому, но мудрость и знания людей, которые открыл ему Валориан, помогли понять, что он не должен был бросать всадников, оставшихся далеко позади. Ведь они были намного ближе, чем племя.