А. Котенко - Отдел странных явлений: Тайны Черной Земли Страница 50

— Рад стараться, Тутанхамон Эхнатонович! — заправским голосом протараторил Иван, а потом робко глянул на затаившихся троих помощников правителя.

В каких уголках своей памяти он откопал сведения об отце фараона, наверное, и Маша не поняла бы. Ведь она не успела ему рассказать о родственных связях восемнадцатой династии. Всех троих заместителей Его величества перекосило, как только они услышали модификацию слова 'Эхнатон'.

— Что ты за обращение выдумал, отродье Апопа? — разгневался Хоремхеб.

Иван пожал плечами:

— Странные вы, ребята, у нас в России, самое уважительное обращение к человеку — по батюшке. К начальству — тем более! А вы…

— Не поминать еретика ни единым словом! — вскипел Менпехтира. — Батюшка фараона — сам Амон, невежда чужестранная.

Гость вытаращил глаза от удивления:

— Взрослые мужики, а до сих пор не знают, откуда дети берутся! Амон породил, аист принес и в капусту сбросил, хе-хе-хе! А мама нашла и удивилась!

Советник, генерал и стражник покраснели от злости, в то время как фараон с женой от души рассмеялись, забыв обо всех правилах местного этикета. Заливались от смеха и слуги в конце зала. Тронуть Ивана ни Эйе, ни Менпехтира, ни Хоремхеб без приказа фараона не могли, поэтому они злились пуще прежнего и выглядели от этого еще смешнее. Так что, и программист, царская чета и ближайшее окружение Его величества смеялись уже не над шуткой про детей, а над ними.

— Милый, — обратилась к нему супруга, вдоволь насмеявшись, — я хочу, чтобы этот веселый человек был моим личным певцом и шутом.

Тутанхамон окинул оценивающим взглядом Ивана и вежливо объяснил:

— Не думаю, любимая сестра, что это хорошая идея. Судя по одеждам и обуви, да по взгляду этого чужестранца, он благородных кровей и не может быть личной вещью Владычицы Двух Земель. Если правитель России проведает, что мы держим их посла за шута, нас ждет война. К тому же, судя по рассказам этого человека, нам с ним по пути. И я бы хотел назначить его на другую работу.

Иван закрыл рот рукой, чтоб не рассмеяться, когда представил, как Путин звонит Тутанхамону по горячей линии и гневается на фараона за то, что тот определил белорусского подданного без российского гражданства в личные вещи своей жене. Хорошая бы карикатура для журнала 'Крокодил' получилась.

Если бы люди могли закипать и взрываться, то после этой фразы у Эйе бы пар из лысины пошел, словно от запала.

— Я бы хотел обсудить кое-что наедине с чужестранцем в комнате для приватных бесед, — Тутанхамон махнул в сторону двери, находящейся у него за троном, и поднялся.

Прихрамывая, он добрался до нее и отворил.

— Дети вырастают очень быстро, но в чем-то они навсегда остаются детьми, — пробормотал Эйе, отойдя за руку с Хоремхебом подальше к колонне, когда фараон, прихрамывая, скрылся за дверью вместе с Иваном. — Мне кажется, что господин Тутанхамон попался в умело расставленную ловушку.

Ира бросила на поверхность кровати две серьги-кольца, с которых свисали самоцветы всех цветов радуги, и неморгающим взглядом уставилась на крылатую подружку.

— Что-то я не понимаю твоей логики, царица, — обиженно выговаривала девушка, — просишь украсть одно, забираешь совсем другое, а заодно еще сдаешь страже моего любимого!

На лице у женщины-птицы не читалось ни одной эмоции. Она ходила взад-вперед по саркофагу и единственное, что от нее можно было услышать, касалось исключительно пропажи осла.

— Ну что ты заладила, а? — возмущалась Ира, с любопытством разглядывая тонкую работу мастера и примеряя серьги перед зеркалом.

— Он наш спаситель и покровитель, — причитала Ба, всхлипывая. — Что ж мы без него?

— А что, если с ним? — парировала проводница, надев-таки одну из сережек и развернувшись к зеркалу в профиль, чтобы разглядеть всю прелесть украшения. — Его за собой во дворец не утащишь, факт! Просто транспорт. Причем, болтливый.

— Ты, наверное, забыла, что он воскресил это тело, дорогая моя.

— Ах да, — развела руками Ира, забыв о второй серьге, и взяв на руки крылатую Ба, — если бы не этот осел, мне бы Ваня сделал предложение, и сейчас мы бы вкушали с ним и моими родителями картошку в 'Бульбяной', вместо того, чтобы воскрешать твою Смехандру.

— Сменх…. - если бы проводница не заткнула рот разъярившейся птице, та в очередной раз бы исправила это непроизносимое имя.

Да и при чем тут имя, если Ира всеми фибрами души чувствовала, что ее вовлекли в очень нехорошую авантюру, пользовались ее памятью и разумом для того, чтобы решить свои проблемы. Только придумать, как насолить ослу и этой крылатой психопатке, девушка не могла. Разум возвращался в тело только внутри гробницы, изредка, закрыв глаза, она пыталась пробраться в сон любимого и рассказать ему обо всем, но то ли крылатая, то ли ослобог не давали ей закончить донос.

Ба считала, что Ваня должен умереть, и она подставила его при первом же удобном случае. Иначе Ира трактовать похищение сережек не могла. В глубине души она молилась, чтобы ее любимый смог выбраться из подстроенной ловушки. Но сколько бы она ни пыталась достучаться до Дуракова, у нее не получалось.

Вторая душа древней правительницы открыла и другой мотив кражи:

— Мы проведем эксперимент! Знаешь, что такое предметная магия?

— Ну, что-то типа кукол Вуду, — припоминала проводница.

— Именно, восковые куклы, — заговорщически прошептала Ба, — только не Вуду, их зовут так же, как и людей, которых они олицетворяют.

Для того чтобы подействовать на человека через куклу, по версии крылатой нужно было иметь его личную вещь. Если воткнуть в куклу, рядом с которой лежит вещь человека, носящего ее имя, иголку, то человек спустя некоторое время почувствует боль в том месте своего тела, в котором колдун проткнул куклу.

— Но это жестоко! — воспротивилась Ира. — Ты хочешь причинить боль царице?

— Нууу, — протянула Ба, — думаю, пара уколов не пойдет на вред Анхесенпаамон. Помучается мигренью часок-другой или боль за грудиной ей устроим. Нет… Пожалуй, небольшое отравление. Или палец уколет.

— Тогда не поняла суть эксперимента, — не сдавалась проводница, пытаясь отговорить свою вторую душу от злокаверзных действий.

— Глупая! — провела по лбу Иры птица. — О нездоровье жены фараона быстро разойдется молва. Или вот! Если она беременна, устроим ей выкидыш. Лишние наследники нам не нужны.

— Будь ты человеком, по тебе бы давно плакали тюрьмы. Открой тайну, откуда у тебя столько ненависти к царской чете?

Ба предпочла не рассказывать и отделаться одной фразой, мол, именно эти люди убили ее, и этого достаточно, чтобы подстроить им мелкие неприятности.