Раймонд Фейст - Королева мрака. Книга 1 Страница 50

Капрал отвел их в маленький дворик. По верху стены стояли арбалетчики, а между ними, через пять человек, — лучники с большими луками.

— Эти ребята там, наверху, — застрельщики, — сказал де Лонгвиль. — За сотню ярдов могут попасть в воробья. Они приглядят, чтобы во время предстоящего вам небольшого урока вы вели себя как полагается. — Он подал знак, и стражник протянул ему меч. — Ну что, подонки, кто-нибудь из вас знает, как этим пользоваться?

Заключенные молча переглянулись.

— Ну-ка, давай ты! — рявкнул де Лонгвиль в лицо Луи де Савоне.

— Я умею обращаться с мечом, сержант, — тихо предупредил тот.

Де Лонгвиль взял меч за лезвие и протянул его Савоне рукояткой вперед.

— Тогда договоримся так. Достань меня клинком — и выйдешь из дворца свободным человеком.

Де Савона помедлил, огляделся, и, отрицательно покачав головой, бросил меч на землю.

— Поднять! — взревел де Лонгвиль. — Когда надо будет что-нибудь положить, я тебе прикажу! Бери этот меч и нападай на меня, иначе я прикажу этому парню, — он указал на одного из застрельщиков, — насадить твой череп на метровую спицу. Понял?

— В любом случае я мертвец, — пожал плечами де Савона.

Де Лонгвиль подошел вплотную к высокому родезанцу:

— Ты что, мне не веришь? — заорал он. — Я сказал, что если убьешь меня, станешь свободным человеком! — Де Савона ничего не ответил, и де Лонгвиль отвесил ему пощечину: — Ты называешь меня лжецом?

Луи стремительно нагнулся, схватил меч, и, выпрямляясь, сделал выпад. Но де Лонгвиль с легкостью парировал, и внезапно Савона оказался на коленях, а де Лонгвиль — у него за спиной, туго затянув на шее у родезанца петлю. Луи хрипел, стараясь набрать побольше воздуха, а де Лонгвиль тем временем говорил:

— Я хочу, чтобы вы твердо усвоили: любой человек, которого вы встретите с этого момента, лучше вас. Каждый может обезоружить вас, словно детишек. Каждый побывал во многих боях, и каждый имеет право любому из вас перерезать глотку, задушить, затоптать до смерти и вообще убить любым понравившимся ему способом, если вы вздумаете хотя бы пукнуть без моего разрешения. Ясно?

Заключенные что-то невнятно забормотали, и он проорал:

— Не слышу! — Де Савона начал багроветь. — Если он сдохнет до того, как я вас услышу, вас всех повесят.

— Да, сержант де Лонгвиль! — крикнули заключенные, и де Лонгвиль ослабил петлю. Родезанец рухнул в песок и с минуту лежал, жадно глотая воздух. Потом он встал и, пошатываясь, занял свое место в строю.

— Помните, каждый человек, которого вы встретите с этой минуты, — ваш командир.

Де Лонгвиль отдал приказ, и капрал повел заключенных обратно во дворец, во внутренние покои. Их привели в небольшую комнату, и там они увидели принца Крондорского, герцога Джеймса, а еще — ту странную женщину, которая приходила в тюрьму, и нескольких придворных.

У женщины была напряженная поза, словно ей было неприятно здесь находиться; она поочередно вгляделась в лица заключенных и чуть заметно вздрогнула, когда смотрела на Шо Пи. Казалось, между ними возникла немая связь. Наконец она повернулась к лорду Джеймсу и сказала:

— Думаю, эти люди сделают то, что вам нужно, сир. Я могу быть свободна?

— Я понимаю, как это для вас тяжело, миледи, и я вам очень признателен, — сказал принц Крондорский. — Вы можете удалиться.

Герцог быстро прошептал что-то женщине, она кивнула и вышла.

— Сир, мертвецы доставлены, — сказал де Лонгвиль. — Бобби, вы затеяли это с согласия моего отца, но что до меня, то я до сих пор сомневаюсь… — сказал принц.

— Ники, ты просто не видел, на что способны эти змеи, — сказал лорд Джеймс. — Ты был в море, когда Кэлис и Бобби предложили свой план, и Арута с ним согласился. И ты бы до сих пор плавал, если бы не умер твой отец. Ни на миг не сомневайся, это действительно необходимо.

Принц сел и, вертя в руках браслет — символ власти, — принялся внимательно разглядывать заключенных. Они молча ждали. Принц изучал их довольно долго и наконец спросил:

— Неужели это действительно было необходимо?

— Да, — ответил лорд Джеймс. — Каждый из них с легкостью солгал бы, что готов служить верой и правдой. Когда у тебя из-под ног выбивают ящик, ты родную мать продашь. Но из всех осужденных на смерть этим шестерым можно больше всего доверять.

Никлас еще раз вгляделся в лица заключенных:

— Я по-прежнему не вижу необходимости в этом спектакле на эшафоте. Это было излишне жестоко.

— Прошу прощения, сир, но теперь эти люди официально мертвы. И я достаточно хорошо вбил им это в головы. Они знают, что мы можем привести приговор в исполнение в любую минуту, и отчаянно хотят остаться в живых, — сказал де Лонгвиль.

— А что насчет кешийца? — спросил принц.

— Это несколько особый случай, но моя жена чувствует, что кешиец понадобится, — ответил Джеймс.

Принц откинулся назад и шумно вздохнул.

— Меня с трудом уговорили сесть на престол, пока принц Патрик не подрастет и не займет его. Еще три года, и я с облегчением вернусь в море. Я моряк, черт побери. За двадцать лет я не провел в порту и месяца. Это правление…

Глаза лорда Джеймса весело блеснули, и на мгновение он показался моложе, чем был.

— Ты говоришь совсем как Амос, — улыбнулся он.

Принц покачал головой, и легкая улыбка тронула его губы.

— Еще бы. Амос научил меня всему, что должен уметь моряк. — Он поглядел на заключенных. — Им уже сказали?

— Сир, для этого их сюда привели, — ответил Робер де Лонгвиль.

Принц кивнул лорду Джеймсу, и тот начал:

— Каждому из вас дается маленький шанс. Слушайте внимательно, чтобы уяснить себе ставку. По милости и великодушию его высочества вы получили отсрочку. Вы не помилованы, и наказание вам не смягчено. Это понятно? — вставил де Лонгвиль.

Заключенные, переглянувшись, кивнули.

— Вы все умрете. Вопрос только, как и когда, — сказал Джеймс.

— В интересах Королевства требуется кое-что сделать. Для этого нам нужны отчаянные люди, и с этой целью мы поставили вас на край смерти, а теперь предлагаем вам этот шанс, — опять заговорил Робер де Лонгвиль. — Любой, кто в душе готов предстать перед Богиней Смерти, может сказать об этом прямо сейчас, и его немедленно отведут на виселицу и повесят. Если кто-то хочет избавиться от забот — прошу. — Он оглядел заключенных, но ни один из них, даже набожный Бигго, ничего не сказал. — Отлично. После того как вы пройдете необходимую подготовку, мы с вами обогнем полсвета и попадем в такие места, где бывали немногие, а вернуться посчастливилось вообще единицам. И там, и по пути туда у вас будет немало поводов чертовски пожалеть, что сегодня вы не выбрали виселицу. Но если нам каким-то образом удастся пройти через все, что нас ожидает, и вернуться в Крондор…