Наталья Михайлова - Земля Горящих Трав Страница 50

— Сеславин! — умоляюще позвала Ярвенна. — Сеславин, ты слышишь!..

Тур поднял голову и повернулся на ее голос, сдвинулся с места и медленно подошел. Ярвенна, уложив Сеславина на полушубок, пыталась растирать ему грудь. Ее распущенные волосы, перехваченные кожаным ремешком, уже покрылись инеем, но она не ощущала холода. Тур, наклонив голову, стоял рядом. Ярвенна посмотрела на него. Ей показалось, что взгляд тура был не по-звериному осмысленным. Ярвенна встрепенулась.

— Сеславин? — ладонь Ярвенны коснулась гривы тура. Он все так же стоял над ней, упорно глядел на нее и тяжело дыша.

Ярвенна вспомнила летний день, когда Дух Земли вручил Сеславину свой посох. Тогда ее муж точно так же безжизненно опустился на землю под этим дубом, а огненногривый тур, у которого был его взгляд, прибежал и лег у ног Ярвенны.

"Посох, он взял посох", — промелькнула мысль.

Посох в упор смотрел на Ярвенну. Пальцы Сеславина намертво вцепились в него и одеревенели.

Ярвенна с трудом высвободила посох из его хватки. Сеславин вдруг задрожал и вздохнул. Зато взгляд тура, казавшийся почти человеческим, начал гаснуть, и вот уже через миг стал обычным взглядом могучего лесного быка. Тур устало встряхнулся и побрел в чащу, чувствуя, что его отпустили.

Дома Ярвенна вызвала врача из "Северной оливы". Вдвоем они обработали раны Сеславина. Врач наложением рук заставил их закрыться, остались лишь тонкие белые рубцы, слегка различимые на груди и незаметные на лице.

Сеславину врач велел пару дней полежать дома и восстановить силы, взял на анализ кровь.

Землепроходец мог позволить себе несколько дней отдохнуть. В прошлую встречу Элено спрашивал, что говорится в прессе Обитаемого мира о Земле Горящих Трав? Сеславин направил запрос в ученый совет и теперь ждал, когда получит подборку статей, переведенных на язык Земли, и обзорные материалы.

— Он будто бы ледяной, хотя по поведению — яростный, — рассказывал Сеславин про змея жене. — Когда ударил меня когтями, насквозь холодом проняло.

— Твоя рубашка пропала: вся изрезана, не починить, — оживленно ответила Ярвенна.

Ей не только не жалко было рубашку, но почему-то даже радостно думать, что она пропала, а ее муж вернулся и теперь уже невредим.

О стычке с чудищем они с Ярвенной сообщили Совету: до сих пор землепроходцы не подвергались нападениям существ — воплощений Духа. Сеславин беспокоился: что бы это значило, ведь Дух Земли раньше всегда был дружественным?

Вечером следующего дня молодую семью навестил Аттаре. Он явился прямо из Тиевес с раскопок подземного комплекса.

— Ну, ты как?.. — спросил он Сеславина. — Почему ты при первой опасности не ушел с поляны, зачем было принимать этот бой?

— Змей сорвал с цепей колокол. Я боялся, что он как-нибудь повредит камень с азбукой и посох Духа. Посох пророс на поляне. Я его защищал. Только ничего не вышло: я упал на этот посох и сам же нечаянно вырвал его из земли.

— Ну, тогда у меня для тебя хорошая новость, — ободрил Аттаре. — Твой посох теперь растет в музее Тиевес. Возле Сорренского моря теплая земля, он живо опять пустил корни. Весной его можно будет снова пересадить на поляну.

Сеславин одобрительно кивал головой.

— Ярвенна считает, что Дух сделал меня своим волхвом. Ты тоже так думаешь?

— Это очевидно, — подтвердил Аттаре.

Он сидел в кресле у письменного стола в выцветшем перепоясанном нараменнике, который удобно было носить в теплой Тиевес, Сеславин — напротив него, на кровати, в распахнутой по-домашнему рубашке. Ярвенна ушла на кухню. Она понимала, что гость голоден, и разогревала на ужин тушеное мясо, ставила на стол рябиновую наливку и домашние соления из Лесной Чаши.

— Посох — символ власти вождя, силы волхва. Но одновременно это палка, первое примитивное орудие в руках дикого человека, — рассуждал за столом Аттаре. — Дух Земли ходит с посохом в знак своей вочеловеченности, в знак готовности трудиться и познавать.

— И тут же набрасывается на меня в облике змея, и мне приходится биться с ним в облике тура, — проворчал Сеславин. — Какой в этом смысл?

Проголодавшийся на раскопках Аттаре закивал головой в знак свой полной убежденности в присутствии смысла: занявшись жарким, он некоторое время не мог сказать ни слова.

— Можно сказать, что Дух внутренне противоречив, — ответил наконец Аттаре. — Но так же противоречива и сама природа. В ней нет жизни и смерти в отдельности, а она вся — некая жизнесмерть… Твой змей, Сеславин, — это древняя фаза состояния Духа Земли, ее преодолевает и побеждает более новая, как в развитии любого явления.

Ярвенна молча качала головой. В исследованиях землепроходцев она читала и, как эколог, даже сама писала о том, что Дух — осознавшая себя природа, многому научившаяся от людей. Но в ней сохранились пережитки глубокой древности, когда людей не было или они сами были почти зверьми. В те времена существа, как этот змей, были основным проявлением Духа.

— Поглядели бы вы на страшные фрески в подземном комплексе! — вспомнил Аттаре. — Из вод вылезают отнюдь не крабы, жаждущие знаний, — а злобные гидры со множеством щупалец и даже, представьте, голов, и другие завораживающие, я бы сказал, ожившие фантасмагории. И летучие существа далеко не сразу начали слетаться слушать флейтистов: в основном они набрасывались на одиноких путников стаями. В это время, когда Дух был еще очень дик, из земли, моря, огня и бури рождались его воплощения, которых не всегда можно было научить, — Аттаре поднял ладонь, точно предостерегая. — Приходилось действовать иначе.

— Биться с ними? — сдвинул брови Сеславин.

— Не всегда, не везде. Разве что они ставили под угрозу жизнь племени. Разные культуры шли разными путями. В средней полосе и на севере — в Патоис, Кибехо, в Хирксоне, — заключали союз с Духом через волхвов и шаманов. Шаманы пытались уговорить Духа не делать зла в его неистовых и яростных проявлениях. А вот в Тиевес — там, действительно, шли и укрощали чудовищ, часто — копьем. На Земле, похоже, не было войн между человеческими племенами. Возможно, они просто не достигли той стадии развития, когда им понадобилось бы бороться за территории, разве что в Тиевес уже возникали небольшие города-царства. С людьми люди не воевали, так что доблесть и воинские умения проявляли на охоте и в борьбе с чудовищами.

— Ты сказал: "часто — копьем", — заметил Сеславин. — А если не копьем, то чем?

— Как выясняется, заклинаниями или жертвами, — развел руками Аттаре. — Ведь обе стороны — и человек, и Дух, — очень медленно обретали и разум, и человечность. У нас в руках уже порядочно материалов о грозных и опасных порождениях Духа. Их пытались умилостивить тем, чего они и жаждали: кровью. Ну, и кроме заклинаний, жертв и шаманских уговоров был еще один проверенный способ: старались просто не попадаться на их пути.