Владислав Григорьянц - Сага о Ласке Сэме и его друзьях Страница 50

Вообще-то Альвар с самого детства не любл честной драки. Он справедливо считал, что для того, чтобы выбить противника из седла, все средства хороши. В возрасте пятнадцати лет он выиграл свой первый рыцарский турнир, в семнадцать он приобрел известность, за ним тянулся уже небольшой шлейф побед. И это при том, что были рыцари и сильнее, и проворнее, и куда как более достойные. Потом заметили, что молодому графу (а отец умер, как только Альвару исполнилось шестнадцать лет, испортив сыну единственный светлый праздник - совершеннолетие) не чужды грязные приемчики. Его словили один раз, пожурили, второй - и уже не журили, а с позором прогнали и запретили на турнирах появляться. "Он весь в отца", - вынесло приговор Общество. Родерик ль'Тобрук был карточным игроком. Но в обществе его считали карточным шулером, хотя и титулованным. Как часто случается, старый граф наткнулся на шулера поопытнее и был разорен, обчищен до нитки. Это сильно сократило жизненный путь неудачливого картежника. А молодому графу грозило перейти в разряд "инчадо" - разорившихся дворян. Такие получали от государя маленькую деревушку, с десяток дворов, да небольшой постоянный пенисон. Многие инчадо занимались обычным крестьянсим трудом и уже не имели никакого шанса подняться наверх.

Когда молодой граф добивал в поместье винные запасы, чудом оставшиеся от папаши, с ужасом ожидая визита кредиторов представившегося родителя, как в поместье графа заехал неприметный человечек в сером плаще. Подвиги графа на ристалищах не прошли незаметными для заинтересованных особ. Так граф прошел дополнительное обучение и стал агентом тайной службы.

Он был доволен. Теперь он мог играть не по правилам. И наслаждался долгожданной свободой. Вскоре к свободе прилепилась маленькая толика власти, потом влияния, потом граф понял, что не обязательно быть правителем, чтобы дергать за все ниточки государства и управлять судьбами людей.

Полюбовавшись еще своей картинной позой, граф уселся в любимое кресло и стал грызть ногти. Он все-таки сильно нервничал, хотя старался скрыть это даже от себя самого. Чтобы как-то отвлечься, граф налил себе в бокал янтарного вина, не самое лучшее, это вино напоминало графу родину, поэтому этот сорт млорд Тобрук предпочитал всем иным. Наконец-то! Граф не успел и пригубить бокал, как его чуткий слух различил торопливые шаги в коридоре, несут, несут!!!

Что бы не выказать нетерпение млорд Альвар ль'Тобрук повальяжнее устроился в кресле и сделал вид, что о чем-то напряженно думает. Вошедший посыльный не рискнул сразу отвлечь млорда графа от столь сереьезных раздумий и застыл истуканом у кресла.

- Что у тебя, Магглиш?

- Срочное донесение, млорд граф!

Посыльный передал графу тонкий пергамент, на котором обычно писали сообщения птичьей почтой. Пергамент не был распечатан. Граф аккуратно отломил печать, прочитал донесение, улыбнулся.

- Вы свободны, Магглиш. Да, это вам - за приятные новости.

В протянутую руку посыльного лег кошель с золотыми монетами. Иногда господин граф становился расточительным до неузнаваемости.

"Захудалый дворянский род, говорите вы, граф-ничтожество? Ну-ну, посмотрим, что вы запоете сейчас, когда мои люди уже скачут по Черной пустоши"!

Черная пустошь. Южная граница империи Анно. Спорная территория.

- Если мы не найдем воду, нам конец. - Герб пнул ногой пустой бочонок, в котором тут же образовалась внушительная дыра. Они вышли на место, которое противник приготовил заранее. Здесь отряд врага ждала вода - в достаточном количестве, чтобы напоить полсотни лошадей и людей.

- Нигде ничего? Быть того не может? Надо все обшарить. - Сэм соскочил с коня, все трое стали искать хоть какие-то остатки воды.

- Тут полбочонка! - Герб махнул рукой, указывая на чудом уцелевший сосуд с водой. Одна из стенок бочонка треснула от удара, но вся вода не вылилась, что-то осталось.

- Рутт! - Сэм выразительно посмотрел на товарища. Рутти подошел к бочонку, принюхался, взял не много воды, подержал ее в ладони, опустил в пригоршню маленький камешек, который тут же зашипел.

- Это яд, скорее всего, растительного происхождения. В лучшем случае, нас бы рвало, так что и сил продолжать движение не было, а могли бы и копыта откинуть. - выдал экспресс-заключение Рутти.

- Ладно, попробуем хоть что-то наскрести.

Удалось наскрести почти флягу воды - в остатках, на донышках, без яда, да еще разрезанные меха, если их хорошенько выкрутить, тоже что-то отдадут.

Два десятка стражников против полуста рейдеров противника - соотношение сил слишком неблагоприятное. Враг стремительно рвался к Черной пустоши. И преградить ему путь было не в силах. Тогда Сэм и его товарищи решили продолжать преследование врага, даже на его территории. В любом случае, картографа надо было пытаться отбить, любыми средствами. И тут весь этот отряд приграничной стражи становился только помехой.

Единственный шанс молодых офицеров был основан на том, что гильдия картографов обладает особыми правами. Картографа никто и никогда не может подвергать пыткам. Картограф может выдать любую тайну, но не ранее, чем через пять суток от часа, когда очутился в столице противника. Или через неделю в его полевом лагере. Так что шанс выдернуть картографа, пока он не нанесет вред своей информацией есть.

Но, чтобы использовать этот шанс, необходимо было преодолеть не только Великую Степь, но и Черную пустошь. А места эти отличались не только мертвой чернотой скалистых пространств, а еще и полным отсутствием воды.

И все-таки выхода не было. Они сунулись в Черную пустошь со всем запасом воды, который имели. И теперь воды оставалось совсем чуть-чуть. И надо было искать выход.

- Рутти, ты что-то чувствуешь?

- Да всю дорогу по нулям. Ни шевеления. - Рутти еще раз взял веточку, расщепленную посередине, поводил ею по сторонам, пожал плечами.

- А как-то усилить чувствительность твоего прибора невозможно? - обронил Сэм, глядя на вспотевшее лицо Герба.

- Усилить? - Рутти задумался, начал обшаривать глазами горизонт, как буд-то что-то не нашел именно там, на небе, потом воскликнул:

- Мне бы что-то острое, металлическое, типа наконечника стрелы или иглы...

- Иглы?

- Иглы... Сэм, ты хочешь сказать, что...

- Что ты, Рутти, вполне можешь воспользоваться кусочком болотного компаса.

- Мудак. - гневно обозвал себя Рутти и принялся быстренько пристраивать иглу к вершине своего прибора.

- Ну что, получается? - Сэм смотрел на лицо Рутти, которое то светлело, то хмурилось, то покрывалось каплями пота. Герб молчал, сохраняя хладнокровие. В этой пустыне он не проронил ни слова. Ему не пришлось применить своих умений - противник просто уходил, уверенный в силе свежих коней и верности рассчитанного маршрута.