«ЕСЛИ» - ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №8 2007 г. Страница 50

– Она не появится в танце духов света. И никогда не будет танцевать на публике.

– Она должна. Все решено окончательно и бесповоротно.

– Ты спас от нищей и убогой жизни много молодых девушек, – продолжал Астольфо. – Самых способных сделал танцовщицами, а для других нашел работу. Но тебя интересует только дело. Ты почти ничего не знаешь о том, откуда девушки взялись, кто они и кем были прежде.

– У меня не приют и не богадельня, – буркнул Максинио. – И они учатся быть не личностями, а всего лишь балеринами. Стремятся жить только ради танца, как живу я сам.

– Поэтому ты даже не можешь назвать истинного имени девушки. Значит, вот почему ты лишил ее тени, продал эту тень, чтобы она не смогла ее вернуть, и теперь представишь на сцене танцовщицу, исполненную безупречной чистоты.

– Я легко могу отнять тени у всех девиц. Но только она одна воплощает идеал, который я искал так долго. Именно в отсутствии тени и заключается ее совершенство.

– Но мне удалось обнаружить, что она побочная дочь знатного и могущественного аристократа, которому вовсе не хочется видеть, как она выламывается перед всякой швалью. Тебе придется отдать ее мне. Я доставлю девушку к отцу, и за это он пощадит твою жизнь и жизни всех, кто служит тебе, и не сожжет этот дом до основания.

– Кто этот кошмар, которым ты мне угрожаешь?

– Тебе не стоит знать.

– Но как ты докажешь, что он действительно существует?

– Довольствуйся тем, что я тебе сказал. Кроме того, у меня ее портрет, не так ли? Кстати, взгляни на это. Что ты видишь?

Астольфо свернул первый рисунок и отдал Мюрано, который перевязал его черной атласной лентой, а сам развернул еще один листок и поднес к глазам Максинио. Тот недоуменно вскинул брови, подался вперед и пристально всмотрелся в изображение.

– Кажется, я видел эту тень, хотя не помню где.

– Это тень твоей серебряной танцовщицы. Максинио покачал головой.

– Нет. Ее тень обладает непревзойденной грацией, а в этой что-то не так. Она ущербна. Ее словно поразила чахотка, какая-то болезнь.

– В этом состоянии она находится с тех пор, как ушла из твоих рук. Так она выглядит именно в этот момент, и я отдам рисунок отцу девушки. Он наверняка посчитает, что здесь с ней плохо обращались. А когда его гнев достигнет апогея, я назову твое имя и скажу, где тебя искать.

– Ты погубишь меня… и уничтожишь мое дело… но зачем? Между нами не было вражды. Ты абсолютно мне безразличен, как и я тебе. Если ты задумал уничтожить меня, то лишь с целью набить свой кошелек.

– Конечно, отец вознаградит меня за благополучное возвращение дочери. Да и тебе кое-что перепадет.

– Я не нуждаюсь в подачках.

Максинио, в бессильной злобе сжимая и разжимая кулак, барабанил по полу тростью черного дерева.

– Копи свое золото, пока не утонешь в нем! Я забочусь только о «Духах света». Если я отпущу танцовщицу, она помчится к отцу на крыльях ветра, но, к сожалению, балет не может обойтись без примы.

Астольфо протянул рисунок тени Мюрано, который свернул его и перевязал красной лентой.

– А теперь взгляни на третье изображение.

Он развернул перед Максинио последний рисунок, портрет другой молодой танцовщицы. Поза была та же, что и у серебряной девушки, но у модели были не светлые, а темные волосы, а глаза, обращенные к небу, сверкали черным ониксом. Не такая высокая, как первая танцовщица, она тем не менее была столь же грациозна: изысканное создание, словно стремящееся взлететь.

Максинио с мрачным интересом всмотрелся в модель.

– Интересная фантазия на тему совершенства в балете. Никто, кроме Петриниуса, не способен нарисовать такое, но это лишь игра воображения. Существуй девушка на самом деле, я нашел бы ее.

– Рисунок сделан по памяти, и сама девушка вполне реальна. К тому же ты знаком с ней. Ее зовут Линила.

– О нет! Единственная Линила, которую я знаю, всего лишь маленькая служаночка в моем доме. Подметает, моет полы и горшки вот уже три года, с тех пор как умерла ее мать.

– Это она и есть.

– Но если это так, разве я не узнал бы ее даже в этом наряде?

– Ты так свыкся с ней, что она стала для тебя невидимкой.

– Она не танцовщица, а всего лишь судомойка.

– Ею можно позаниматься.

– Со временем, возможно, если у нее откроются способности. Но до премьеры осталось слишком мало времени.

– Можно подумать, у тебя остается выход. Отец потребует назад свою серебряную дочь, я предлагаю тебе другую на ее место. Остается только задержать премьеру твоих «Духов…».

– Это не так просто и потребует дополнительных расходов.

– Все затраты будут компенсированы. Повторяю, у тебя нет выхода. В сумерках за девушкой пришлют экипаж. Ты сделаешь все, чтобы она выглядела как можно лучше, и сам посадишь ее в карету. Пойми, вернуть ребенка отцу – благородное деяние!

– Благородное или подлое – ничего тут не поделаешь! И все же я не забуду той гнусной шутки, которую ты со мной сыграл.

– Я спас тебе жизнь, – напомнил Астольфо.

Вечером мы собрались на кухне за накрытым столом, перед гигантским пирогом с говядиной и почками, который Астольфо выманил у поваров. Для утоления жажды хозяин припас флягу с выдержанным сидром. Днем мастер теней побывал в шато Рутилиуса и договорился о приезде танцовщицы.

– Надеюсь, девушке повезет, – заметил я, – хотя потеря для балета огромная.

Астольфо весело кивнул и сказал, что обязан мне удачной мыслью.

– Какой именно?

– Я объявил сьеру Рутилиусу, что считаю девушку его побочной дочерью и указал на некоторое сходство в лице и телосложении. Ведь это ты сам предложил. Вполне возможно, что мы уберегли обоих от гибели.

– Гибели?

– Тот, кто влюбляется в тень, увлечен идеалом. Ни одна женщина не способна приблизиться к совершенству столь ослепительной иллюзии, и непременным следствием такой страсти становится отвращение к женщине из плоти и крови, ибо она, по мнению влюбленного, предает идеал, портит совершенство, которое так отчетливо отпечаталось в его мозгу и сердце. И тогда перед глазами возникают кинжал, петля и кубок с ядом, грозные и неумолимые. Нет на свете никого более отчаявшегося, более опасного, чем тот, чьи идеалы рухнули.

– Значит, мы правильно сделали, что обманули его в отношении родственных связей? – спросил я.

– Кто знает, обман ли это? Существует вполне реальная вероятность, что она его дочь.

– А что если он ринется на поиски ее матери?