Ольга Хараборкина - Гнев гор (СИ) Страница 51

— Сейчас Наместник изволит гневаться, — предупредил Айрдгал воина.

— Бродерэйд Дар мертв, — не стал играть с огнем тан.

— Вот как.

Смерть предателя не вызвала долгожданный отклик в душе воина. У Айрдгала было столько дел, что в голове просто не было места для мыслей о Бродерэйде Даре. О его семье и роде он подумает позднее, когда разберется с мастерами.

— Владыка, вас что‑то тревожит? — Гарбхан не спешил уходить. Он, как верный пес, заглядывал в глаза Айрдгала, следя за его настроением.

— Тревожит? Слово‑то, какое подобрал. Еще скажи, я взволнован, — усмехнулся Наместник Предков.

— Ярогнева сильная женщина, — попытался ободрить его тан, как умел.

— Ты думаешь, я этого не знаю! — возмутился Айрдгал. — Мучительно больно осознавать то, что ты беспомощен. Мы заперты в Вечном городе, как птицы в клетке. Я даже не могу никого послать ей на помощь, не говоря уже о том, чтобы самому спасти ее.

— Илва ее найдет, Владыка! — уверенно произнес Гарбхан. Тан ни минуты не сомневался, что сестра его отца спасет Наместницу Жизни.

Некоторое время мужчины молчали, тишину в комнате нарушала лишь занавеска, которая из‑за порывов ветра колыхалась.

— Вчера мне приснился сон, — невпопад сказал Айрдгал. Помолчав, он продолжил говорить: — Великая Мать опускала Венец Жизни на голову Ярогневы. Она плакала, Гарбхан, кровавыми слезами.

— Кто? — тихо спросил тан.

— Мое сокровище, — руки Наместника сжали подлокотники кресла.

— Великая Мать не оставит ее, Владыка! — яростно воскликнул Гарбхан. Воин возмутился, что Наместник засомневался в их богине.

— Знаешь, тан, это меня пугает больше всего, — едва слышно произнес Айрдгал. — Боги обращают внимание на смертных только, когда мир стоит на грани.

Гарбхан не нашел, что ответить на это утверждение. Такого Айрдгала тан еще не видел, хотя он, как и Илва, был с Наследником с малых лет. Еще ребенком Хейм знал, что желало сердце, а разум усмирял его порывы, когда он вырос, эта черта стал более отчетлива в его характере. Сейчас же Айрдгал был в смятении. Больше всего Гарбхана возмущало то, что творилось это из‑за человеческой женщины. Гар Фенд невольно вспомнил момент, когда Наместник осознал, что Ярогнева растворилась в темноте провала. Это была бойня. В облике медведя он уничтожил всех мастеров, что почтили своим присутствием Чертоги Смерти, а после, уже вернув себе истинный облик, он приказал вырезать все семьи предателей. В одно мгновение справедливый правитель превратился в жестокого воина. Тан надеялся, что это произойдет позднее, но случилось иначе — смерть Апагара стала тем ветром, что запустил жернова событий.

Воины не успели. Мастера заранее предугадали их действия и тайно вывезли свои рода из города, остались лишь неугодные, либо верные Заветам Предков. Каменные врата закрылись, разделив один народ на два лагеря: тех, кто защищается, и тех, кто нападает. Вслед за мастерами город захотели покинуть волшебницы, подобной наглости не ожидал никто. Отец Парис в своем "благородном" порыве спасти паству перешагнул черту не вмешательства, расписавшись в причастности Церкви Лучезарного Света. Получив, достаточно вежливый отказ, старик не растерялся и решил добиться своей цели иначе. Он поведал женщинам, что из‑за смерти предыдущего хозяина, они стали свободными, а магию не могут применять потому, что находятся в пределах Вечного города. План был прост: вывести волшебниц туннелями, что располагались в скалах. Вот только ничего у них не вышло. В своём желание выполнить порученное, отец Парис, как истинный служитель Лучезарного, вместе со своими помощниками стал убивать женщин. Волшебницы вновь оказались между молотом и наковальней. Им нечего было противопоставить верным псам Церкви, ведь даже магическая сила к ним не вернулась, поэтому они бросились бежать. Хоть воинам и удалось отправить мерзавцев в иной мир, тринадцать женщин уже никогда не увидят восход солнца. Еще восемнадцать оказалось ранено, и две затерялись в лабиринте пещер. Гар Фенд мысленно уже похоронил несчастных.

Для всех стало большой неожиданностью то, что Эдара Тлан тоже участвовала в побеге. Лишь позднее Гарбхан узнал о причинах, побудивших ее сделать это. Аларик Хейм, брат покойного Наместника Предков, его Голос, смог завоевать неприступную девчонку. Гар Фенд даже не знал радоваться за старого друга или сочувствовать ему. Волшебница Тлан была не подарком, правда за то короткое время, что она провела в столице людей, Эдара сильно изменилась. Ее загнанный взгляд и боязнь чужих прикосновений говорили о многом тем, кто умел видеть. Она подпускала к себе только Зертиш и, как ни странно, тару Фенд.

По просьбе Апарика Эдара участвовала в "побеге", и только благодаря, ей задуманная церковниками подлость не удалась. Хотя, воины и нарушили Акт крови, никто не сможет передать сообщение Империи Сарратал, мастера сами закрыли всех гномов в Вечных скалах. До исхода их противостояния с воинами, никто не должен был узнать о случившемся. Волшебниц же старались уничтожить и по другой причине: дополнительные маги на поле сражения у противника — это жертвы со своей стороны.

Подвиг Тлан воины оценили. Вот только она поплатилась за свое геройство, оказавшись в числе раненных. Теперь Аларик целыми днями высиживал у постели больной. Гарбхан Фенд понимал все, но это было вне его разумения. Не время сейчас сидеть у постели любимой женщины, ведь Вечные скалы скоро исчезнут с карт этого мира. Голосу Наместника Предков нужно было находиться рядом с Владыкой. "Я отпустил мою девочку одну", — мысленно передразнил его Гарбхан: "Моя вина". Взгляд тара Фенда устремился на Наместника, который уже забыл о присутствии тана. "Одно зло от баб", — подумал гном, а вслух произнес:

— Зертиш живуча, как кошка, Владыка.

Острый взгляд Наместника резанул Гарбхана не хуже ножа.

— Попридержи язык, тан! Ты говоришь о моей супруге, Владычице!

— Я чту Заветы! — оскорбился гар Фенд.

— Ты жив только поэтому! — закончил свою мысль Айрдгал. — Ничего, когда‑нибудь и для тебя Великая Мать уронит слезы.

— Сохраните меня предки от такого счастья!

Тон, каким Гарбхан сказал эту фразу, невольно заставил тара Хейма улыбнуться. Тан был тем, кого называют старым воякой. Жажда сражений, славы и крови врагов

— вот чем жил гар Фенд. Айрдгал даже в мыслях не мог представить его у домашнего очага. Рыжебородый был сыном войны. Не даром на его родовом гербе изображены волк и ворон. Фенды один из древних родов, как и Хеймы. Они уже много поколений защищали Вечные скалы и их Наместника.