Кэтрин Куртц - Сын епископа Страница 51

Когда Лорис щелкнул пальцами в сторону Истелина и поднял руку, Дугал подумал сперва, что епископ откажется: Истелин всем своим видом осуждал то, что явно выглядело, как отступничество со стороны Дугала. Но приказ Лориса не оставил места неповиновению. Вызов означал бы только, что крест отберут силой. Сняв с шеи цепь, Истелин отвел глаза и протянул Лорису реликвию. Тот взглянул на коленопреклоненного Дугала и пошел еще дальше.

— Думаю, присягу следовало бы принять епископу Истелину, — вкрадчиво промолвил он, схватив запястье Истелина и поднеся руку с крестом к Дугалу на уровне его глаз. — Возложи длань на этот святой символ и принеси присягу Истелину, юный Дугал. И знай, если ты преступишь клятву, будешь гореть в аду за свой грех!

У Дугала отвисла челюсть, дело и впрямь пахло скверно, но он уже знал, каково его решение, когда возлагал руку на крест в руке Истелина: его первый долг — перед Богом и королем, и он отменяет любые клятвы, которые могут быть потребованы от него принуждением.

— Поклянись, что не предпримешь ничего, чтобы сорвать завтрашнюю церемонию, — тихо произнес Истелин, когда Лорис в нетерпении стиснул его запястье. Слова были в точности те, которые одобрила Кэйтрин, и Дугал решил, что еще в состоянии с чистой совестью дать такую клятву. Возможно, Истелин даже считал, что здесь есть простор для толкований. Но прежде, чем Дугал успел склониться и поцеловать крест, свободная рука Лориса хлопнула по их соединенным, безжалостно вдавив металл креста в их плоть.

— Поклянись также, что не попытаешься бежать, — потребовал Лорис. — Дай мне слово чести и получишь все, что подобает твоему званию.

— Клянусь, — пролепетал Дугал, с силой выдавив это слово из глубины души и подняв испуганные глаза на архиепископа-бунтовщика.

— Повтори каждое слово клятвы, — настаивал Лорис.

Дугала чуть не вывернуло, но ему ничего не оставалось, кроме как повиноваться.

— Даю слово чести, что не попытаюсь бежать, — твердо проговорил он.

— И что никак и ничем не сорву церемонию, — подсказал Лорис.

— И что никак и ничем не сорву церемонию, — повторил Дугал.

— Да поможет мне Бог…

— Да поможет мне Бог.

— И пусть душа моя горит в аду, если я не сдержу эту торжественную клятву! Говори! — не унимался Лорис.

Весь похолодев, Дугал поднял полные искреннего страха глаза на Кэйтрин в немой мольбе, но она лишь улыбнулась и кивнула.

— И… и пусть душа моя горит в аду, если я не сдержу эту торжественную клятву, — и он едва не задохнулся.

— Теперь целуй крест, — произнес Лорис, ослабляя чудовищную хватку.

Дугал слепо повиновался, добавил горячую молитву, чтобы Господь простил ему ложную клятву. Когда он встал, он дрожал от изнурения, которого стоило ему свершившееся, но Кэйтрин выглядела довольной, и даже Лорис казался удовлетворенным. Лицо Истелина не выразило ничего, когда он вновь надел крест себе на шею, с вызовом встретив взгляд архиепископа — и тут Самозванка обратила на него самое пристальное внимание.

— А как насчет вас, епископ? — вкрадчиво спросила Кэйтрин. — Я не настолько наивна, чтобы думать, будто вашу верность можно заполучить столь же легко, сколь и верность нашего племянника, но вы будете присутствовать завтра на посвящении Джедаила. А явитесь ли вы на нее с почестями, подобающими вашему сану, решать вам.

Истелин наклонил голову.

— Я не стану ни в чем таком участвовать, сударыня. Я не признаю полномочий этого человека, бегство которого, очевидно, устроили вы. И глупо с вашей стороны думать, будто король бездельничает, пока вы узурпируете власть в его землях.

— Меара моя, а не Келсона, — ответила Кэйтрин.

— Меара — часть Гвиннеда и была законно присоединена к нему несколько поколений назад, — упрямо промолвил Истелин. — Если вы заодно с этим низложенным служителем церкви, тогда вы все — изменники.

— История рассудит, что есть измена, — парировал Лорис, — точно так же, как она рассудит, было ли мудрым ваше решение. У вас ночь, чтобы как следует подумать. Но завтра вы станете свидетелем посвящения отца Джедаила, даже если вас придется приволочь туда полуживого и привязать к вашему престолу. Не совершите ошибки, сочтя это пустой угрозой. Это вполне можно устроить.

— Итак, законность того, что вы творите, все же имеет значение, не так ли, Лорис? — Истелин перевел взгляд на Кэйтрин. — Сударыня, я прошу вас основательней обдумать ваши действия. Еще не слишком поздно отказаться от того, что вы затеяли, и молить короля о прощении. Лорис бежал из монастыря и ответит за это, но вы пока не совершили тяжких преступлений, так остановитесь.

Разъярившись, Лорис взметнул руку, чтобы ударить его, но Сикард, по мгновенному знаку жены, удержал его.

— Мы благоразумно последуем вашему совету, епископ, — ласково промурлыкала Кэйтрин, — а вы, надеюсь, последуете нашему. Архиепископ Лорис, нам нужно кое-что обсудить наедине. — Она взглянула на молчаливого, стоящего с расширенными глазами Дугала, в то время как Сикард двинулся к открытой двери. — Племянник, если ты ценишь жизнь этого глупого священника, ты хорошо поступишь, попробовав убедить его в ошибочности такого решения. Вечером ты будешь обедать с нами и сообщишь, что тебе удалось.

Она повернулась и скользнула в открытую дверь за мужем, изумленный Дугал едва успел отдать поспешный поклон. Лорис бросил на Истелина ядовитый взгляд, несколько задержался на нем, затем более сдержанно оглядел Дугала и скрылся. Дугал испустил долгий негромкий вздох, как только снаружи отгремели засовы, и с горечью взглянул на потрясенного Истелина.

— Так вот какова моя тетя Кэйтрин, — пробормотал он.

Истелин обжег его взглядом, полным страстного отвращения, и отвернулся, затем вслепую зашагал к молитвенной скамеечке и рухнул на нее коленями, уткнувшись лицом в сложенные руки. Миг спустя Дугал последовал за ним и неловко преклонил колена на голом камне рядом.

— Прошу вас, не гневайтесь на меня, ваше преосвященство, — прошептал он, желая, чтобы епископ поднял голову. — Неужели вы думаете, что я действительно сделаю хоть что-то, что помогло бы Лорису?

Шепот Истелина едва ли был слышен сквозь его руки.

— Ты дал клятву, Дугал. Страшную клятву. Неужели ты собираешься ее преступить?

— Я… Мне не приходилось выбирать.

Истелин холодно поглядел на него.

— Ты мог выбирать. Ты мог поступить, как я. А ты дал ему свое слово!

Дугал болезненно проглотил комок. У него опять заболели ребра, так заколотилось о них сердце.

— Я дал свое слово королю, — промолвил он. — И если даже это будет стоить мне спасения души, я сдержу слово, данное ему. — Он тщательно сложил руки, переплетя пальцы, и с силой придавил их к подбородку. — Но я не смогу бежать и предупредить его, если меня будут слишком бдительно охранять, — очень тихо продолжал он. — Возможно, я все равно не смогу бежать, но надо хотя бы попытаться. А если так, то ради него мне нужна хоть какая-то надежда на успех.