Колин Мэлой - Империя Дикого леса Страница 51

— Враг государства? — ахнула Прю. У нее даже дыхание перехватило. — Я национальная героиня! Они травят людей… пихают в них какую-то гадость… у Древа! Которая их меняет! Под одной из масок я видела короля разбойников — короля диколесских разбойников! Наверно, среди них и другие разбойники есть! Капитан, происходит что-то очень страшное. Мне надо все исправить. Пожалуйста, отпустите меня! У меня есть задание от Древа Совета. Мне надо вернуть к жизни принца. Мне надо найти создателей, возродить полумертвого принца! — восклицания теперь вырывались у нее изо рта отрывистыми всплесками. Она чувствовала, как с губ брызжет слюна.

Капитан смотрел на нее с выражением бессильной жалости на лице. Ее мольбы, казалось, не пробили никакой бреши в его решимости; наоборот, с каждым словом его сомнения будто таяли. Он смотрел на девочку так, словно она говорила на иностранном языке.

— Ведите ее на борт, — сказал он наконец. — В нижний трюм, там койка есть. Да убедитесь, что заперта накрепко.

Ее уже подтолкнули вперед, и тут капитан, обернувшись, добавил:

— Но смотрите, доставить надо целой и невредимой. Чтоб никакого зла не вышло. Лишней крови на руках мне не нужно. Всем ясно?

Мужчины понимающе забормотали и повели Прю вниз, к берегу, где в спокойных водах бухты ютился старый причал. Моряки, державшие ее за связанные руки, принюхались.

— Тумана нет, — сказал один. — Как мы выйдем в море?

— Пусть с этим капитан разбирается, — махнул рукой другой. — Давайте ее вниз.

Путь к застывшему в ожидании кораблю освещали фонари, которые свисали с крепких деревянных свай, забитых вдоль причала. Пока ее вели, Прю глядела на огни Промышленного пустыря, которые мигали прямо за чертой деревьев, отделяющих лес от Внешнего мира; скорее всего, внешний пояс — зачарованная полоса леса, служившая щитом вокруг так называемой Непроходимой чащи — начинался где-то здесь, невидимый и неотличимый от остального леса.

Когда они шагнули на корабль, тот покачнулся; толпа одинаково одетых моряков драила палубу, сворачивала канаты, раздвигала деревянные ящики. Прю препроводили к отверстию в полу; там ей приказали спуститься по лестнице. Стоило ступить на грубый деревянный пол трюма, как ее едва не сбили с ног запахи кислого пива и заплесневелого сыра. Девочку провели по тесному коридору к двери из железных прутьев, за которой находилась крошечная, похожая на чулан комнатка. В ней не было ничего, кроме койки и жестяного ведра. Из обшитого железом иллюминатора над койкой открывался вид на темную гавань.

Что-то холодное прижалось к запястьям Прю; путы соскользнули, и руки оказались свободны. Она потерла болезненные красные следы, оставленные веревкой. Ее похитители, казалось, ничуть не тревожились, что она попытается бежать.

— Чувствуйте себя как дома, — сказал один. — Путь неблизкий.

— Куда мы плывем? — спросила Прю. Насколько она помнила, в лесу не было никакого моря; если внутренний компас ее не обманывал, они собирались выйти в воды реки Уилламетт.

— На Скалу, — сказал другой.

— Что это такое? — чувствуя, что ей не собираются отвечать, она мастерски изобразила жалобный тон двенадцатилетнего ребенка: — Ну разве у меня нет права знать?

Моряки неуверенно переглянулись, и наконец один сдался:

— Ладно, это я вам расскажу, все-таки вы — Велосипедная Дева. Я не одобряю, чего они тут с вами замыслили, но у меня приказ, что ж теперь? Вас приговорили к заключению на Скале. Это утес посреди океана. Страшное, бесплодное место. Оттуда не сбежать, — он, кажется, сам опечалился от этого описания. — Думается мне, там вы свои дни и закончите, мисс.

Прю ахнула:

— Что?

Моряк пожал плечами:

— Приказ, мисс.

— Ради блага революции, — добавил другой.

Прямо у нее перед носом захлопнулась дверь, и Прю ощутила, как подкосились коленки. Она схватилась за край койки, тяжело опустилась на нее, уронив голову в ладони, и расплакалась, громко и отчаянно. Рыдания словно поднимались из самой глубины ее груди.

За запертой дверью послышались голоса.

— Эх, что ж они творят-то, — сказал моряк своему товарищу. — Срам один.

— Ну, мы все равно никуда не денемся, пока тумана нет.

— Будет. Готов поспорить, сегодня же ночью будет.

— Своими глазами увижу — тогда поверю. Двигай давай.

По лестнице загремели шаги; шумно захлопнулась крышка люка. Прю осталась в трюме корабля одна. Она оглянулась через плечо на темный иллюминатор, встала на тонкий тюфяк и прильнула к грязному стеклу. В спокойных водах бухты танцевал свет фонарей.

Звезды вдалеке потихоньку начало затягивать туманом. Прю отвернулась от серого окна и оглядела свою крошечную темницу. Она думала обо всем, что натворила, обо всем, что привело к этому моменту, о своих ужасных ошибках. Она думала — как часто делают люди в момент четкого осознания крушения их планов — о том, что привело к неудаче. Зачем Древо выбрало ее? Почему именно она получила его приказ? Наверняка в мире существовали люди, лучше нее способные вернуть двоих пропавших механиков из изгнания, чтобы заново создать мальчика-робота в условиях последствий государственного переворота и захвата власти агрессивно настроенной религиозной сектой.

Люк на палубе снова открылся, и кто-то молча спустился вниз по лестнице. Прю оглянулась. Это был один из халифов, мистик в серебряной маске, явившийся нести вахту.

— Здрасте, — сказала девочка.

Халиф не ответил. Вместо этого он сел на сундук напротив зарешеченной двери ее камеры. Расправив плечи, мистик спокойно положил руки на скрытые под робой колени и уставился прямо перед собой. Его маска отражала тусклое пламя свечи. В голове Прю опять зазвучал шум, похожий на тиканье часов.

— Как вас зовут? — снова попробовала она завязать разговор. — Вы тоже из диколесских разбойников? Джек? Эймон?

Ничего.

— Ясно, обет молчания, — Прю скрестила руки на груди и опустила взгляд на свои потрепанные тряпичные кеды.

Корабль качнулся на волнах реки; доски застонали от натуги, и до Прю донеслись крики матросов на палубе. Внезапно дверца люка распахнулась, и раздался голос:

— Отплываем!

Сидящий на сундуке халиф не шелохнулся; он все смотрел прямо перед собой.

Люк захлопнулся, и Прю, откинувшись на койку, уставилась в потолок. Тиканье, исходящее из какого-то непонятного источника внутри мистика, пробиралось в ее разум.

Она принялась ждать. Ночь лилась на землю, словно густой сироп. Где-то вдалеке прогремел взрыв.

Глава шестнадцатая