Мойра Янг - Хроники песчаного моря Страница 51

Я подхожу к игрокам. Нерон выбрасывает две шестерки.

— Черт, опять он меня обставил! — ворчит Джек. — Надо же, все время проигрываю ворону. Может, он жульничает?

Нерон мотает головой и каркает от удовольствия.

— Похоже, он у тебя научился, — замечаю я. — Джек, есть разговор. Буди Айка.

Он вздыхает, словно ожидал этого. Встает и пинает Айка. Тот с недовольным ворчанием просыпается.

— В чем дело? — бормочет он.

— Пойдем, Саба хочет поговорить, — объясняет Джек.

Айк поднимается. Нерон взлетает, садится мне на плечо и трется головой о мою шею. Он всегда чувствует, когда мне нужна поддержка. Вот как сейчас.

Я увожу приятелей подальше от лагеря. Взбираюсь наверх, на каменистый уступ. Поворачиваюсь к ним. От тумана не остается и следа. Ночь теплая. Небо ясное. Как раз такое, какое бывает в дни летнего солнцеворота.

— Что вам известно о Полях Свободы? — требую я. — Выкладывайте все подчистую.

Джек с Айком переглядываются.

— Я от вас ничего не скрыла, — продолжаю я. — Рассказала и про Хелен, и про жертвоприношения, и про то, как увели Лу. Да, Пинч умер, но Лу остается в беде. Его надо вызволять. Так что не увиливайте, рассказывайте все, что знаете. Надо понять, что нас ждет впереди.

— Хм, тебе известно больше, чем нам, — начинает Айк. — Мы с Джеком только по слухам кое-что знаем. Вот так встретишь кого на дороге, разговоришься и…

— Прекрати, — велит ему Джек.

— Что? — переспрашивает Айк.

— Прекрати, говорю! — повторяет Джек.

— Но мы же с тобой договорились, что… — бормочет Айк.

— Слушай, Саба права, — возражает Джек. — Ей надо понять, что нас ждет впереди.

— Я так и знала! — восклицаю я. — Вы от меня что-то скрываете. Черт побери, Джек! Почему ты молчал? Почему не рассказал сразу?

— Ну, понимаешь, не хотелось, чтобы ты все узнала раньше времени, — отвечает он.

— Я же не ребенок, — говорю я. — Нечего меня защищать!

— Знаю, знаю, — кивает он. — Прости.

— Пойду-ка я в лагерь, — говорит Айк.

— Трус! — цедит Джек.

— Иди, Айк, — говорю я. — Джек мне и сам все расскажет.

— Ага, — кивает Айк. — Как услышу крики, пришлю Эмми.

Он бесшумно исчезает. Ни шороха, ни звука шагов. Огромный Айк двигается очень тихо. Нерону становится скучно. Ворон отправляется следом за Айком.

Я остаюсь с Джеком.

— Ну, рассказывай, — говорю я.

— Четыре года назад зашел я в одну таверну, — начинает Джек. — Неудачно зашел. Там меня сцапали тонтоны. Они всегда ищут сильных работников. Уводят их в рабство. Так я оказался на Полях Свободы.

— На Полях Свободы? — переспрашиваю я.

— Ага, — кивает он. — Давай сядем.

Мы садимся на камни друг напротив друга. Слишком близко. Его колени почти касаются моих. Сердечный камень обжигает мне кожу.

— Там я и познакомился с Айком, — продолжает Джек. — Мы попали туда одновременно. Рабство нам пришлось не по нраву. Работа в поле, цепи и все такое. А остальные пленники… Понимаешь, их ничего не волновало. Два раза в день, утром и после обеда, привозили бочку с водой и наполняли всем бурдюки. Вода была с шаалем.

— Хелен говорила, что все дело в шаале, — вспоминаю я.

— От него мозги тупеют, — кивает Джек. — Мысли замедляются. Незаменимая вещь, чтобы управлять людьми. А если принять слишком много, то все ускоряется. Ни есть, ни спать не хочется. Сердце бешено колотится. Приходит злоба. Вспыльчивость.

Вспоминаю, что сделал с Хелен Бешеный Пес в Городе Надежды. Вспоминаю, как орала толпа в Колизее, ждала крови.

— Я видела, как это бывает, — говорю я.

— Мы с Айком наполняли бурдюки вместе со всеми, но эту воду не пили, — объясняет Джек. — Украдкой утоляли жажду из поливалок на полях.

— Сколько вы там пробыли? — спрашиваю я.

— Пару месяцев, — отвечает Джек. — Взломали замки на кандалах, дождались ночной грозы. Охранники с собаками грозы боятся, наружу не выходят.

— Сбежали, значит? — говорю я.

— Ну да, — подтверждает Джек. — Повезло. Поначалу скрывались, избегали неприятностей. Айк застрял в Одноглазом Путнике. А я отправился странствовать дальше.

— Пока не оказался в Городе Надежды. В бойцовских бараках, — замечаю я.

— Да уж, — вздыхает Джек. — Снова неудачно зашел в таверну.

— И ничему тебя жизнь не учит, — говорю я.

— Точно, — подтверждает он.

— Что ты знаешь о Короле? — спрашиваю я.

— Он сумасшедший, — отвечает Джек.

— Ага, — киваю я. — Мы с ним встречались.

— Сумасшедший, но умный, — подтверждает Джек. — Он всем заправлял. На Полях Свободы есть большой белый дом. Король называл его Дворец. Жил там. Ел лучшую еду, пил лучшее питье. Ни в чем себе не отказывал. Ему натаскали всяких диковин, что остались от Разрушителей. Мягкие стулья, громадные столы, зеркала, картины на стенах. В его присутствии рабов заставляли ползать на четвереньках. Если ему кто не нравился, так он его сразу шпагой тыкал. Насмерть. Я его издалека видал. Но мне и этого хватило.

— Понимаю, о чем ты, — соглашаюсь я.

— В последние годы он начал расширять свои владения, — продолжает Джек. — Тонтоны теперь рыщут повсюду. Везде, где есть пригодная для питья вода или плодородная земля. Они приходят и объявляют все королевской собственностью. А жителей убивают или заставляют работать на тонтонов. Рассылают повсюду своих шпионов.

— И все же Король управляет не всем, — возражаю я. — Вольные Ястребы свободны.

— Недолго им оставаться свободными, — вздыхает Джек. — Да, Король умер, но кто-то обязательно займет его место. Его владения продолжат расти. Даже не сомневайся.

— Неужели Мейв про это не знает? — удивляюсь я. — Не может быть, чтобы она ничего не слыхала.

— Я ей про это рассказывал, только она и слушать ничего не хочет. Обзывает меня вруном и проходимцем. Говорит, что, мол, она не какая-нибудь отчаявшаяся дурочка, верить мне не собирается.

У меня замирает сердце. Неужели Мейв считает меня отчаявшейся дурочкой?! Потом до меня доходит смысл его слов. Я встаю и смотрю на Джека сверху вниз.

— Так вот оно что! — цежу я сквозь зубы. — Вот почему ты пошел со мной. Вот зачем ты явился в Темнолесье. Ты хотел, чтобы Ястребы помогли тебе уничтожить Поля Свободы. Тебе все равно, отыщу ли я Лу. Тебе на меня плевать. Ты все врал! Про то, что не мог с собой справиться, не мог не пойти за мной… Боже мой, ну я и дура!

— Нет, это правда, — говорит он. — Клянусь. Чистая правда!

Он запрокидывает голову, тихо чертыхается. Встает.

— Теперь ты не поверишь ни единому моему слову, — вздыхает он.