Юрий Нестеренко - Крылья Страница 51

Вдруг на берегу возникла какая-то суета, послышались испуганные крики, что-то с грохотом опрокинулось и покатилось. Собравшиеся на пристани недоуменно оглядывались, а затем шарахнулись в стороны.

В следующий миг, угрожающе склонив рогатую голову, на берег вылетел могучий черный тйорл. На шее у него болталась толстая цепь; другой ее конец был продет в стальное кольцо, вмурованное в обломок широкой доски. Выскочив на пирс, он остановился, поводя головой из стороны в сторону.

— Йарре, нет! — крикнула я. — Назад!

Он услышал меня, но результат был прямо противоположным команде. Большим прыжком он сиганул с причала и, с шумом войдя в воду, поплыл за бригом.

— Йарре, назад! — снова закричала я. — Домой!

Ну конечно, ничего глупее я придумать не могла. Что значит «домой»? От дома в Йартнаре нас отделяли почти две тысячи миль, а чужой тйорлен, где его приковали цепью, Йарре тем более никак не мог считать домом. Значит, домом для него было то место, где находилась я…

Я снова и снова кричала ему в отчаянии, чтобы он повернул. Но он продолжал плыть в ледяной воде за кораблем. Догнать нас он не мог (а если бы и смог, что дальше?), но и не отставал. На корме собрались любопытные; кто-то уже заключал пари, сколько он продержится. Я едва удержалась, чтобы не броситься на них со шпагой. Затем подошел матрос с мушкетом.

— Нет! — Я вцепилась в ствол и рванула его вверх.

— Да я только пугнуть, — объяснил матрос. — Потонет ведь.

— Дай сюда, я сама, — потребовала я. — Я умею стрелять.

С некоторым сомнением он позволил мне завладеть мушкетом.

— Назад, Йарре! — крикнула я еще раз и, высоко задрав ствол, выпалила в воздух. Отдача грубо и больно ударила в плечо; прежде мне не доводилось стрелять из столь громоздкого оружия. На тйорла все это не произвело никакого впечатления. От берега его уже отделяло не меньше полумили.

— Поближе взять надо, иначе не поймет, — констатировал матрос.

Я требовательно протянула руку за боеприпасами, перезарядила мушкет, опустилась на одно колено, оперев ствол о кормовую балюстраду, и принялась целиться. Из длинноствольного оружия я прежде стреляла лишь несколько раз в жизни, но оно бьет точнее пистолета, а уж с пистолетом я тренировалась достаточно.

Голова Йарре покачивалась на волнах где-то в сотне локтей от кормы. Так же покачивалась и сама корма. Эх, если бы не эта качка! Я пыталась приноровить к ней тяжелый ствол, поводя им то вверх, то вниз. Несколько раз я начинала давить на спуск и тут же испуганно отпускала палец. Наконец я выстрелила.

Я увидела фонтанчик воды, взметнувшийся слева от головы Йарре, и в первый момент решила, что все вышло так, как я рассчитывала. Тем более что тйорл снизил темп. Но затем… Я пыталась убедить себя, что это отблеск заката на воде, но это была кровь. Я попала ему в плечо или в шею…

Жалобный трубный рев пронесся над морем. Не знаю, чего в нем было больше — боли от раны, заливаемой соленой водой, или горечи при виде ускользающего корабля… Даже и теперь Йарре пытался плыть за мной!

— Дурак! — крикнула я ему сквозь слезы. — Ну почему ты не повернул?!

— Теперь ему уже точно назад не доплыть, — заметил матрос. — Добить надо, чтоб не мучился. Дайте сюда, барышня.

— Я сама, — упрямо стиснула зубы я. Я не могла доверить это чужому. Слезы заливали глаза, я несколько раз вытирала их, чтобы не мешали целиться. Мушка накрыла рогатую голову. Вверх… вниз… вверх…

Вам когда-нибудь доводилось целить в голову своего лучшего друга?..

— Прости меня, Йарре, — прошептала я и нажала на спуск.

На сей раз все получилось точно. Он не издал ни звука. Просто его голова дернулась и сразу же скрылась под водой. Я сунула мушкет в руки матросу и побежала к себе в каюту, где упала на койку и разревелась…

После этого я проспала почти сутки. Уж очень мне не хотелось возвращаться в реальный мир. Отчим… Шайна… Йарре… сколько еще жертв мне придется принести на пути к моей мечте? И есть ли в этой мечте хоть какой-то смысл, или я попросту сама задурила себе голову детской фантазией о счастливом мире крылатых где-то среди звезд?

Но, так или иначе, я сделала свой выбор, и обратной дороги уже не было.

Я отсиживалась в каюте первые три дня, пока корабль шел на северо-запад вдоль ранайского побережья. Хотя и не похоже было, чтобы на вийеррской территории за мной охотились, я сочла за благо оказаться подальше от ранайских портов, прежде чем решусь обнаружить себя. Разумеется, выбравшись на палубу утром четвертого дня, я все равно не рискнула выставить напоказ крылья и набросила плащ — не меховой, в нем было слишком жарко, а летний, купленный в Ллойете. Солнце припекало вовсю, хотя от воды тянуло холодом. Земли больше не было видно. Мы шли на север, огибая Ландаримское море. Илсудрумцы требуют от всех судов, проходящих через их воды, уплаты значительной пошлины; нарушителям грозит конфискация корабля и груза. Разумеется, имперский флот, сколь бы ни был он обширен и быстроходен, не в состоянии контролировать каждую квадратную милю окружающих Илсудрум морей. Находится немало капитанов, готовых рискнуть и проскочить без уплаты. Некоторые предпочитают платить, тем более что плавание в этих водах имеет свои плюсы — военные патрули отпугивают не только прижимистых торговцев, но и пиратов. Наконец, третья категория капитанов и судовладельцев полагает, что плавание в обход имперских вод обойдется дешевле, чем уплата пошлины, и не столь рискованно, как игра в догонялки с илсудрумским флотом. Очевидно, что наш шкипер выбрал именно третий вариант. Я бы, конечно, предпочла оказаться в Гантру пораньше, но выбирать не приходилось.

Я вдруг почувствовала удовольствие от этого отсутствия выбора.

В ближайшие декады мне ничего не нужно решать, ничего не нужно делать. Меня будут просто везти. Другие будут заботиться о том, чтобы я в срок попала туда, куда надо, а я могу просто стоять, опершись о фальшборт, жмуриться, подставив лицо теплым лучам солнца, вдыхать свежий морской воздух, слушать, как поскрипывают снасти… Хорошо…

— Я вижу, вам все же удалось попасть на корабль?

Я нехотя повернула голову, открывая левый глаз. Разумеется, это был тот учтивый, но несговорчивый господин, которого я тщетно упрашивала в порту. Тогда я почти не разглядела его, а сейчас заметила, что ему, пожалуй, лет сорок. То, что он называл меня на «вы», мне льстило. Вообще-то я терпеть не могу, когда мне «тыкают», ожидая услышать «вы» в ответ. Но проще с этим мириться, чем устраивать скандал. Я не заинтересована в скандалах…

Ответа его слова не требовали, так что я просто кивнула, показывая, что узнала его.