Тим Пауэрс - Черным по черному Страница 51

— В лепете его есть зерно истины, — сказал Аврелиан. — Но не тревожься, он не Артур. Впрочем, он, должно быть, чудесный провидец, если сумел сам уловить происходящее и явиться в Вену. На самом деле, весьма прискорбно. — Он пожал плечами. — Многие призваны, избраны единицы.

Внезапно Даффи начал подозревать, к чему все клонится.

«Ладно, старикашка, выкладывай», — подумал он.

— Так кто же Артур? — вкрадчиво спросил он. — Ты?

— Благие небеса, нет. — Старик рассмеялся и снова глубоко затянулся, так что головка змеи накалилась чуть не добела. — Я подойду к этому, но позволь все по порядку. На меня лег труд отыскать возрожденного Артура, ибо по неким признакам и небесным явлениям я знал, когда он родился, но не знал где. Лет двадцать назад я принялся разыскивать его в западных землях, в ту пору возраст его подошел к середине третьего десятка. Признаки его пребывания попадались в разных странах, но годы шли…

— Ты его нашел? — прервал Даффи.

— Не вдаваясь в подробности долгой, но увлекательной истории, — да, нашел.

— Так, — устало произнес Даффи, чувствуя себя участником некоей расписанной церемонии, — где же он?

Аврелиан выпустил дым и с любопытством поглядел на ирландца.

— Сидит напротив меня.

— То есть это я?

— Да. Уж прости.

Сдавленное хихиканье ирландца переросло в хохот, длившийся с полминуты, после чего, смахнув слезу с глаз, он выдернул соломенную затычку из бутылки красного испанского вина.

— Неделька выдалась для меня что надо, — несколько истерично заметил он. — Поначалу скандинавы определили меня Зигфридом, а теперь ты говоришь, что я Артур.

— По сути, это два имени одного человека. Тебе не случалось задуматься над сходством историй о том, как Артур доказал свое право на трон, вытащив меч из камня, а Зигфрид — свое право, оказавшись единственным, кто смог выдернуть меч Одина из Бранстокского Дуба? — Он кивнул сам себе. — В Дании, несомненно, существует еще один истинный провидец, столь безошибочно направивший сюда Буге с его людьми.

— Господи помилуй, — воскликнул Даффи в притворном изумлении, — уж не оказались ли они правы, сочтя тебя Одином?

Аврелиан странно прищурился, но потом ухмыльнулся.

— О нет. То был лишь избыток религиозного энтузиазма с их стороны. Весьма, правда, уместный.

Даффи почувствовал легкую дурноту, но приписал ее дыму. Он откупорил бутылку, однако не мог теперь представить, что готов отпить хоть немного. «Не суть важно, был ли я Артуром в том вчерашнем сне об озере, — подумал он. — Сейчас я Брайан Даффи и не отдам себя в распоряжение мертвого старого короля. — Он оглядел хлам, окружавший его в этой искусственно затемненной комнате. — Я не принадлежу к этому зловещему, пыльному, колдовскому миру», — твердо заявил он себе.

— Равно гномы и обитатели гор охраняли тебя, — продолжал Аврелиан, — именно потому, что знали, кто ты, хотя сам ты тогда об этом не подозревал. И потому Ибрагим отправил крылатых афритов, чтобы не дать тебе оказаться здесь. А его прихвостень Заполи подослал обычных убийц, чтобы перехватить тебя. Когда же попытка провалилась, он попытался посулами переманить тебя на сторону Востока. Я не думаю, что он лгал, предлагая султанат.

Человечек в черном вскочил, открыл буфет и погрузился в его темное нутро.

— Вот, — негромко проговорил он, извлекая длинный прямой меч и протягивая его ирландцу.

Даффи оглядел меч — более длинный и тяжелый, чем он привык, рукоять под обе руки заканчивалась простой перекладиной. Воспоминания внезапно захлестнули его рассудок. Калад Болг, думал он, меч, прославленный в легендах, как Эскалибур. Тот самый, что был в его сне — когда по приказу приближенный бросил этот меч в озеро — и во множестве других снов, которые он забывал, прежде чем просыпался, и которые вернулись к нему теперь. Тот меч, что отнял жизни у многих людей в давние забытые дни. Тот, коим убил он сына своего, Мордреда.

— Ты узнал его. — На вопрос в конце фразы Аврелиана едва ли осталось место. Даффи печально кивнул:

— Разумеется. Но как же с Брайаном Даффи?

— Ты по-прежнему Брайан Даффи. Точно тот же, что раньше. И одновременно ты Артур, чье сияние затмевает все вокруг. Смесь бренди с водой по вкусу скорее бренди, ведь так?

— Должно быть. — Даффи подхватил меч и нанес рубящий выпад, оставив зарубку на буфете. — Чересчур тяжелый, — заключил он, — и я привык к более закрытой гарде. С тех пор как его выковали, искусство фехтования несколько изменилось. Тогда они… мы… носили тяжелые доспехи и мечи не использовались для защиты.

— Это отличный меч, — возразил Аврелиан.

— Чтобы висеть на стене или рубить деревья — спору нет. Но для битвы я предпочел бы клинок поуже и короче по меньшей мере на фут, с рукоятью меньше на пять дюймов и прочной гардой колоколом.

— Ты совсем свихнулся? Это лучший меч из всех выкованных когда-либо. Не думаю, что тебе удалось бы укоротить клинок — это, знаешь ли, не обычная сталь.

— Я не забыл, как он разрубает доспехи. Но в те дни мы не парировали удары, просто колотили наотмашь, пока доспехи врага не разлетались. Попробуй я сделать то же сейчас, противник моментально увернется и его клинок будет у моего носа прежде, чем я успею отвести назад свой. Так что спасибо, но мне больше по душе обычная рапира. Если только не идти по дрова.

Аврелиан был вне себя:

— Глупее я никогда ничего не слышал. Проклятие, это же Калад Болг! Имей уважение.

Даффи кивнул в ответ на упрек.

— Прости. Я пройду с ним на задний двор и попробую несколько выпадов.

— Добро. Примерно через час мы отправляемся за королем.

Даффи вновь кивнул и шагнул к двери, но тут же резко обернулся к Аврелиану:

— Тогда… твои волосы были длиннее. И борода.

Старик усмехнулся:

— Артур, память твоя проясняется.

Даффи задержался у порога и бросил через плечо:

— Тогда, Мерлин, ты был куда сдержаннее.

— Времена были проще, — печально кивнул Аврелиан.

Ирландец медленно спускался по ступенькам. Он чувствовал, будто стены и свод его рассудка шатаются, тут и там разваливаясь и обнажая древний ландшафт. «Но эти стены и залы и есть Брайан Даффи, — мрачно размышлял он. — Сейчас, когда на моей памяти обе жизни, я вижу, что как Брайан Даффи я жил гораздо веселее и вольготнее, чем Артур».

У подножия лестницы он остановился.

«Быть может, — подумал он, — я и вправду исконный король, но, клянусь богом, стану доживать в рассыпающейся личности Брайана Даффи. И меч этот я не возьму — один вид его заставляет трещать по швам мой бедный разум».