Евгений Константинов - Как я играю! Страница 51

– А ведь в этой реке наверняка рыба водится, – высказал предположение Тубуз. – Вот бы попробовать поймать!

Буська оглянулась на Мэвера – единственного из компании владельца сохранившейся в целости рыболовной снасти. Тот как раз закончил с выжиманием одежды и, облачившись пока только в нижнее белье, пошел с топором вдоль перил, с явным намерением согреться во время работы. Остальные вещи, и вместе с ними чехол со спиннингом, остались лежать без присмотра, да и от кого их было прятать здесь, на мосту? Гномиха приложила палец к губам, подмигнула Тубузу, затем шмыгнула туда-сюда – и вот уже чехольчик в руках у лекпина.

– Давай быстрей, пока брат не хватился, – сказала Буська, а сама сняла с пояса кошелек с рыболовными приманками. – Я бы сама с удовольствием половила, но пальцы кровоточат…

– Может, лучше скажем ему? – спросил Тубуз, расстегивая чехольчик и вынимая спиннинг.

– Когда рыбу поймаем, тогда и скажем. А сейчас – по шее надает, спиннинг отберет и сам ловить станет. На вот, привязывай, – протянула Буська лекпину цветастый воблер. – Он плавающий. Ты, главное, когда воблер в воде окажется, полностью леску страви, а потом подматывать начинай.

– Я понял, понял…

Привычно разложив спиннинг, продев леску в кольца и привязав к ней Буськин воблер, Тубуз осторожно приблизился к разрушенному краю моста и, раскачав приманку, сделал плавный заброс. Достигнув свергающегося водного потока, воблер пропал с глаз, и только по шустро сбегающей с катушки леске можно было догадаться, что он убегает все дальше и дальше. Вот леска слегка провисла, затем вновь натянулась и стала сматываться чуть медленнее – воблер достиг реки и теперь сплавлялся по течению. Когда леска почти полностью сбежала с катушки, Тубуз щелкнул дужкой лесоукладывателя и начал неторопливую подмотку.

Определить с такого расстояния, где в данный момент находится воблер, было невозможно, да и поклевка при таком спуске лески навряд ли почувствовалась бы сразу. Оставалось надеяться, что схватившая приманку рыба засечется сама.

И надежды оправдались. Тубуз и Буська одновременно вскрикнули, увидев посредине речки выпрыгнувшую из воды серебристую рыбину. Она, конечно, могла выпрыгнуть за каким-нибудь летающим над поверхностью насекомым, но лекпин на всякий случай сделал размашистую подсечку и ощутил повисшую на противоположном конце снасти тяжесть.

– Есть! Есть! – заорал он, перекрывая шум водопада. – Как я играю! Как я играю!!!

– Везет же тебе, Тубузик! – похвалила Буська, глядя, как он энергично вращает катушку. – Ты только не торопись…

– Что? Что там?! Грр! – подскочили сзади Мэвер и Арккач.

– Тубузик для нас ужин тащит, – как ни в чем не бывало сообщила гномиха.

– Чего подцепил-то? – спросил Мэвер.

– Рыбу, – ответил лекпин.

– Какую?

– Хищную.

– А где взяла-то?

– В реке, – несмотря на необычность ситуации, Тубуз решил припомнить гному, как тот не хотел открывать ему секретов тренировки на Ловашне.

– А на что клюнула?

– На приманку… – Тубуз покосился на начинающего закипать гнома и добавил: – На воблер…

– На какой воблер-то? – не унимался Мэвер.

– Да на простой…

– Ты что, издеваешься?! – взревел гном.

Тут рыбина вновь вылетела из воды, отчаянно тряся головой.

– Свечка! – в один голос заорали зрители. – Не упусти! Натяжение ослабь! Быстрей подматывай!

Но Тубуз, не обращая внимания на советчиков, продолжал делать свое дело. Ему доводилось прежде ловить с мостов, и он прекрасно понимал, что главным в процессе вываживания будет стадия, когда трофей окажется в воздухе. В эти мгновения важными станут три вещи: надежность спиннинга, надежность лески – и чтобы рыбина не зацепилась за опору моста.

Пока спиннингист подтягивал добычу к мосту, она четырежды выпрыгивала из воды, но, видимо, крючки воблера надежно застряли в пасти, и теперь рыбине оставалось только одно – сокрушить рыбацкую снасть. Вот она оказалась под самым мостом, вот лекпин поднял ее в воздух и завращал рукоятку катушки быстрее. Согнувшийся в дугу спиннинг и леска пока справлялись с весом трофея, в котором, по прикидкам на глаз, было не меньше двух килограммов. Но зацепа избежать не удалось. Лекпин поднял рыбину, раскачивающуюся на натянутой леске, примерно наполовину, когда она, в очередной раз оказавшись под мостом, где-то там и застряла.

Пытаться освободить ее подергиванием Тубуз не стал, прекрасно сознавая, что при этом она обязательно соскочит с крючка.

– Держи! – передал он спиннинг Мэверу. – Только не дергай, но и слабины не давай, пусть все время в натяжении будет.

Принимая спиннинг, гном понимающе кивнул, а Тубуз перелез через перила моста и стал поспешно спускаться по опоре, опираясь на деревянные скобы. Лекпин был уверен, что рыбина зацепилась за одну из них, а значит, освободить ее не составит труда. Главное – не опоздать, не дать ей времени очухаться и начать биться.

Тубуз ошибся. Жало крючка, торчащего из пасти рыбины (увидев ее вблизи, лекпин распознал форель и понял, что веса в ней не два, а все три килограмма), зацепилось не за скобу, а за какую-то тряпку, торчащую из ледяного наплыва, который образовался на опоре и закрывал несколько скоб. Рыба висела неподвижно, но в любой момент могла ударить хвостом либо извернуться, и тогда…

Чтобы дотянуться до крючка, Тубузу пришлось, держась за скобу, повиснуть на одной руке. Другой рукой он достал ножик и, крикнув, чтобы Мэвер начал подмотку, чиркнул лезвием по натянувшейся материи. Все прошло как нельзя лучше: крючок освободился, а рыбина устремилась вверх. Проводив ее взглядом до тех пор, пока Арккач не подхватил форель под жабры и не перебросил на мост, Тубуз посмотрел перед собой и чуть не разжал пальцы и не полетел вниз: из-под прозрачной корки льда прямо на него смотрели глаза!..

– Эй! Эй, наверху! – закричал Тубуз.

– Все нормально! – перегнулся через перила Мэвер. – Ползи обратно!

– Здесь во льду кто-то есть! И он на меня смотрит! А-а-а-а! Он моргнул, моргнул!!! А-а-а-а…

Продолжая орать, Тубуз, быстро перебирая руками и ногами, поднялся обратно и попал в крепкие объятия Мэвера.

– Ты чего разорался-то? – хорошенько встряхнул его гном.

– Говорю же – там, на опоре, ледяной наплыв, а в нем – гоблин, кажется… живой, кажется…

– Во льду – живой! – усомнился Мэвер.

– Грр, – подошел к ним тролль, – Цопфа нам читать про замороженного гоблина…

– Точно! – тоже вспомнила Буська. – На моей дощечке написано, что какой-то там гоблинский шаман остановил на мосту какое-то там чудище, и оно его заморозило!

– И что прикажете теперь делать? – спросил Мэвер, переводя взгляд с сестры на тролля, с тролля – на лекпина.