Бай Айран - Всадники Ветра Страница 52

— Ничего не измениться, если я буду читать и писать ответ при тебе, или ты потратишь это время на восстановление сил, — против этого довода гонец, по имени Куко, не смог ничего сказать и, сокрушенно понурив голову, побрел на кухню в сопровождении Шолда.

Дрожащими пальцами я сломала печать с изображением змеи династии Предназначенных. Так же неловко извлекла из конверта письмо и развернула желтоватый свиток. Почерк у принца оказался приятным, слегка косым, но сильным:

«Эверин!

Красная страна решительно вступила в бой не только с моей стражей, но и с подошедшим к обеду отрядом подкрепления. Наши силы не равны, но первый бой закончился победой, пусть и с большими потерями. На момент, когда я пишу тебе, мои люди изранены и голодны, многих лошадей увели солдаты противников. Прошу тебя отправить с Куко двадцать конных солдат из личной стражи короля и начать подготовку основной армии, которая расположена в герцогстве Дейст, немного южнее столицы. Отправь голубя капитану гарнизона, его зовут Ворнинг Коктон. Именем короля и принца отправь его ко мне на помощь, я нахожусь у поселения Строкт, что неподалеку от Клокола.

И все. Ни слова лично мне, ничего того, что могло бы меня успокоить. «Со мной все в порядке, Эверин» — не написал принц. Я не стала давать обиде пустить корни в моей душе, а, развернув чистый свиток, начертала послание Ворнингу Коктону, где передала четкий приказ принца. Только после этого я написала ответ Силенсу:

«Мой принц!

Ваше приказание будет исполнено. Почтовый голубь уже на пути к капитану Южного гарнизона. Двадцать конных прибудут вместе с Куко, вы сами станете тому свидетелем.

Сдержанные строки показались мне чересчур строгими, но я не стала терять время и отправилась на кухню за Куко. Сообщив Шолду свой приказ, я наблюдала за тем, чтобы посланник поел и напился воды. К тому времени, пока мужчина доедал последний кусок хлеба, двадцать конных солдат в нетерпении выстроились в темноте ночи во дворе.

Передав гонцу ответное послание, я некоторое время задумчиво смотрела на удаляющихся солдат, а потом медленно поднялась в покои принца. Сны получились беспокойными и короткими, я едва ли отдохнула за прошедшую ночь.

Последующие дни неизвестности после отъезда ночного посланника окончательно расшатали мои и без того обостренные чувства.

Постоянное ощущение того, что принца убили или взяли в плен мешали мне спокойно и спать и даже есть. Мясо вставало комом в горле — а вдруг Силенс голодный? Чай тоже не пился — может, его мучает жажда? Только голова касалась подушки, как возникала мысль, что наследник трона не спит уже четвертые или пятые сутки подряд. В общем, мой отдых и сон превратились в жуткую и медленную пытку. Да и волк никак не ублажал моего болезненного любопытства. Люди в сражении отходили все дальше, а женщина-пахнущая-травами не сдвигала своего логова, так что хищник продолжал оставаться в плену кустов.

Заботы о замке тоже не приносили должного удовлетворения. Постоянно причаливающие корабли поражали своим разнообразием и товарами, но раздражали тем, что я обязана была разрешить или запретить торговлю. Это не являлось сколько-нибудь утомительным, но очень сильно меня злило, и причину злобы отыскать я так и не смогла. Торговцы не вызывали чувства отвращения, но их лица настораживали, а иногда и условия торговли тоже. Со мной неотступно следовал Шолд, который не пренебрегал своими обязанностями главного конюшего, но просто не мог оставить меня наедине с проблемами.

Да, Дейст требовал своего внимания, но в целом распоряжение Силенса не доставляло хлопот. Больше всего я переживала за самого принца, ведь уже минуло несколько дней с его отъезда, а кроме ночного гонца источником новостей никто не являлся. Беспокойство не столько тревожило, сколько упорно мешало жить, когда расслабленность была просто жизненно необходима. Я даже не выезжала с Шудо за пределы замка, хоть и река отпустила меня со своим наваждением. Я просто боялась пропустить посланника из герцогства Вондэр, поэтому с отчаяньем бродила по коридорам замка.

Уэн каждый вечер снабжала порцией свежих слухов, но дельных вещей в толках из кухни не было, хотя на что я рассчитывала? Однообразие и нервный подтекст каждого дня испарял мои силы, я медленно таяла под гнетом собственных сомнений, но на помощь никто не спешил. Ни гонец, ни голубь, ни даже мысли моего волка. Осознание того, что мои поступки сейчас так ничтожно никчемны, стало горьким, когда мои глаза в очередной раз встретили рассвет. Словно явилось нечто несправедливое в том, что моя жизнь встретила новый день, а где-то умирают другие.

Смерть в таком явном, чистом проявлении напугала. Как только раньше это не приходило мне в голову? За что умирают солдаты? Они могут бежать вглубь страны, могут покориться своим завоевателям, в конце концов, свои последние мгновения жизни эти люди имеют право разделить с семьей. Но почему же тогда молодые люди добровольно идут в армию и стражу? А сейчас отдают последнее дыхание своим окровавленным мечам? По той же причине, по какой наследный принц бросался в гущу боя с поднятым над головой топором.

Они боролись со смертью за жизнь. Они теряли свою душу, но спасали сотни и тысячи других. Военный человек умрет, забрав с собой врага, а крестьянин едва ли сможет противостоять жестокому мародеру Красной страны. Солдат зарубит противника, но сам падет от руки его брата, а миловидная девушка вряд ли сумеет убежать от толпы диких и жадных насильников. В том смысл войны, которую вело Королевство Дейстроу. Оно не нападало, а защищало. Принц думал о своем народе и мечтал лишь о том, что в его землях люди смогут дышать полной грудью и светлым взглядом смотреть в будущее.

Но в противоборство этому пониманию пришел вопрос о Красной стране. Зачем они затевают войны? И причины не таились вовсе, их просто не желали замечать. Алчность и жадность стала важнее людям этого государства, нежели корни их будущего и будущего детей своих. Было откровенно плевать на то, сможет ли убежать дочь их народа от насильника-врага, или крестьянин защитить свою семью. Презрение ярким огнем вспыхивало в добродетельном существе, когда речь заходила о подобных людях. Жители Красной страны не знали, что есть честь и польза. Жажда власти и завоеваний затмевала естественные инстинкты природы человека, и они шли убивать, как обезумевший лев, забывший, что он охотиться только для того, чтобы утолить голод. Как больное животное, Красная страна металась по своей карте, предполагая в той или иной черте увидеть слабую линию, которую можно повторить чуть дальше нынешней границы. Их народ не нуждался в новых землях, численность могла удовольствоваться уже имеющимися территориями. Торговлю с ними вели пусть и неохотно из-за воинственного характера. Солдатам и правителям Красной страны нужен был сам факт убийства, наслаждения от красной от крови земли под босыми стертыми в мозоли ногами. Бездушно, бессмысленно они убивали.

И с этим обезумевшим и потерявшим инстинкты зверем боролся мой принц. Боролся оружием своего противника — когтями и зубами, ведь увещевания рассудка не действовали на Красную страну. Вот почему Силенс избрал путь воина, а не дипломата. Вряд ли вам удастся уговорить покрытого слюной от бешенства медведя не рвать несчастную девчушку, что попалась на его пути. Увенчается ли ваша попытка успехом? Вот и принц предпочитал не рисковать чужой жизнью мирного населения и примерял на себя маску ожесточенного завоевателя, которая теснила его свободную душу, но ослабляла зудящую боль в сердце по своему Королевству.

Эти вещи стали похожи для меня на простоту самых элементарных выводов. Казалось бы, ничего проще на свете быть не может, но почему таким долгим путем я пришла к этому? Ну, хотя бы моя тревога отошла на второй план, и я перестала планомерно издеваться над своим телом. Смогла поесть, умыться и даже хорошенько выспаться, поручив свои обычные дела Шолду. Возникло впечатление, что главный конюший превратился в советника принцессы. Но никто и рта не мог открыть в противоречие моему решению. Так что Шолд уверенно исполнял свои обязанности.

На этот раз сон повлиял на меня благотворно, а мое душевное равновесие словно воззвало к рассудку принца Силенса, и ближе к вечеру в Дейст примчался гонец на взмыленной лошади. Знакомый мне Куко с доброй улыбкой передал мне два увесистых конверта. Парень был явно чем-то обрадован и не отказался ни от отдыха, ни от еды, сообщив, что принц велел выехать из замка на рассвете, чтобы его принцесса к тому времени смогла закончить ответ.

— Значит, все не так уж плохо? — робко спросила я посланника, ощутив на себе взгляд Шолда на своих лопатках. Конюх превратился в нечто среднее между телохранителем и советником. Мне очень повезло, что мужчина до поступления на службу в конюшни служил в страже короля Энтраста.