Деревянный венец. Том 2 (СИ) - Веденеева Валерия Страница 52

— Ну вот, да, так все и было, — судя по голосу, Риен явно приободрился. — А потом меня спасли Терьен и Белонна, ну и разрешили у них жить. И Дар, вот…. Тут он и открылся.

— А что Тонгил? Больше он тебя не трогал? — спрашивая, Росана не отводила взгляда от статуэток.

— Не трогал? — с недоумением повторил Риен, и только через пару мгновений добавил, будто опомнившись. — А-а, это… Нет-нет. Я, ну, я ему больше не интересен.

Росана продолжала смотреть на статуэтки, чувствуя, как внутри разрастается ком кипящей горечи.

— Даже сейчас, — сказала она, поворачиваясь к брату, и голос ее с каждым словом звучал все громче, — даже сейчас ты не хочешь сказать бесову правду!!!

Ком внутри жег нестерпимо, и Росана, потянувшись, схватила магический шар — сперва он показался ей пушистым, но через долю мгновения стал ощущаться твердым и стеклянным, как она и хотела, — и изо всех сил швырнула его об пол.

Магический шар взорвался сотнями синих огненных осколков, разлетевшихся в разные стороны и тут же погасших, а на каменном полу, в месте удара, осталась небольшая круглая яма глубиной в пару дюймов.

Риен уставился круглыми глазами сперва на Росану, потом на получившуюся вмятину.

— Рос… — сказал слабым голосом.

— Тебе настолько на меня плевать?! Или же ты просто такой трус?! Или подлец?! Лучше продолжать и сейчас наговаривать на человека, чем признаться в том, что тогда солгал?

Риен открыл рот, но не издал ни звука.

— Когда на самом деле у тебя открылся Темный Дар? — спросила Росана почти спокойно.

Кадык на шее Риена дернулся.

— Как раз перед тем, как ты пришла ко мне в замке, — сказал он полушепотом.

— И Тонгил действительно уложил тебя в свою постель?

— Нет, — тем же полушепотом ответил Риен, и даже в сумрачном свете Росана увидела, как краска стыда залила его лицо, как заалели кончики ушей.

— Почему ты солгал мне тогда?

— Это была первая идея, которая пришла мне в голову. Я боялся… боялся, что ты расскажешь о Даре отцу.

Росана на мгновение прикрыла глаза.

— Расскажу отцу? — повторила так же тихо. — Разве я хоть когда-нибудь выдавала тебя родителям или учителям? Как тебе могло прийти в голову, что я тебя предам?

На лице Риена появилось беспомощное выражение.

— Это ведь Темный Дар. Скверна. Я боялся… Я думал, если ты узнаешь, то разлюбишь меня. С-скажешь, что я м-мерзок. От-отречешься. Рос, ты ведь всегда… Ты так верила Солнечному…

Росана отвернулась от брата и подошла к окну. Оперлась о подоконник, глядя на царство снега снаружи.

Она всегда верила Солнечному.

Она всегда была верна Солнечному.

Она была готова рисковать жизнью, но не отречься от своей веры.

Но могла ли она отречься ради веры от брата? Обречь его в лучшем случае на отречение семьи, а в худшем на смерть?

Сейчас — нет.

Сейчас она никому и ничему уже не верила, слишком много вскрылось обмана и подлости. Но полгода назад? Когда она только пришла в замок? Как бы она поступила, узнай о Темном Даре брата тогда?

Что ж, вернуться в "прошлую себя" оказалось не так уж сложно.

— Я бы попыталась найти способ заставить твой Дар вновь заснуть. Избавить тебя от него, — сказала она, все также глядя на припорошенный снегом внутренний двор дома. — Если бы не получилось… Если бы не получилось, я бы помогла тебе найти учителя. Не у всех Темных магов такая ужасная репутация, как у Тонгила. И я бы помогла скрывать твой Дар от отца так долго, как это было бы возможно.

Росана отвернулась от окна и вновь посмотрела прямо на брата.

— И даже если бы отец отрекся от тебя и приказал всем в семье сделать так же, я бы не отреклась, — добавила негромко.

— Рос… — Риен шагнул было к ней, но Росана вскинула руку, и он опять замер.

— Ты оказался в заложниках Тонгила из-за меня, моего глупого и необдуманного поведения, — продолжила она говорить так же негромко, тем же чуть отстраненным тоном, — и за это я прошу у тебя прощения. Но я никогда не лгала тебе и никогда не предавала. Когда я пришла за тобой, чтобы спасти, ты обманул меня. Из-за твоего обмана все это время я искала способ уничтожить самого сильного Темного мага империи. Путешествовала в суровых условиях, рисковала честью и жизнью и в итоге совершила государственную измену. Думаю, уже завтра за мою голову объявят награду, а отец официально вычеркнет меня из родового древа, чтобы обезопасить семью.

Глаза Риена занимали сейчас, казалось, половину его лица, а весь румянец исчез без следа.

— Рос, это ведь неправда? Ты… Ты меня специально пугаешь, да? Рос! — Риен как-то за одно мгновение оказался совсем рядом и вцепился в ее плечи. Даже встряхнул. — Пожалуйста, скажи, что ты это все придумала!

Забавно, мелькнула отстраненная мысль, за эти полгода он перерос ее почти на полголовы. Наверное будет таким же высоким, каким был их старший брат…

— Ты ведь здесь в безопасности? — спросила Росана.

— Что? Да. Да, в безопасности… Рос, ну скажи, что это все шутка!

— Отпусти, — велела она все тем же негромким тоном, и он неохотно отпустил. — Это не шутка и я не пугаю тебя. Я пришла, чтобы попрощаться.

— Рос, ты так говоришь, будто…. Рос, пожалуйста, прости меня! Пожалуйста, прости! — в этот раз он вцепился в ее руки, причем вцепился так, будто тонул, а они были скинутым ему спасательным плотом.

Простить?

Просто вот так все простить?

— Я не могу, — сказала она, отворачиваясь от его умоляющего лица. — Я слишком многое потеряла. Я не могу простить тебя.

Резким движением Росана вырвала руки из его хватки, потом сняла с шеи данный Верховным Шаманом кристалл и бросила на пол. Ударившись, тот разбился в синеватую пыль. Теперь немного подождать…

Но Риен, казалось, просто не мог ее нормально отпустить. Он опять вцепился в нее, вновь и вновь повторяя мольбу о прощении. А Росана беспомощно смотрела на него и думала о том, что могла бы солгать и сказать то, что он хотел услышать. Вот только сама мысль о лжи, о любой лжи, была ей сейчас отвратительна.

— Рос, скажи хотя бы, что все еще любишь меня! Пожалуйста, я виноват, я знаю, но скажи, что все еще любишь!

Росана моргнула. В памяти вдруг всплыло воспоминание из детства. Они играли, и Риен столкнул ее с холма. Столкнул неудачно — падение закончилось для нее резким хрустом в ноге и еще более резкой болью. И пока она сидела на земле, изумленно глядя на свою ногу, выгнутую под странным углом, и решала, достойно ли будет для дочери графа зареветь, подбежавший к ней Риен вопросами достоинства не задавался и разревелся первым, да так жалобно, будто пострадавшим был он.

Прибежали слуги, унесли ее к жившему в имении Светлому магу-лекарю, вырывающегося Риена увел его гувернер. Потом, поздно вечером, братишка пробрался в ее комнату, залез на кровать, где она уже почти заснула, и вот так же, как сейчас, затряс за плечи, испуганным голосом требуя сказать ему, что она все еще его любит…

— Люблю, — сказала она брату. — Все еще люблю. Простить не могу, но люблю.

Риен замер и замолчал. А за его спиной, наконец, начали открываться шаманские Врата. На обычные они не походили ни цветом, ни формой, но это было неважно.

Росана аккуратно оттолкнула брата в сторону — в этот раз он подчинился — и подошла к шаманским Вратам. Они пульсировали такой же синевой, как и разбитый ею кристалл, и что-то внутри нее отозвалось на эту пульсацию.

Росана повернулась к Вратам спиной и еще раз посмотрела на брата. Потом перевела взгляд за его спину, на полку с книгами.

Каким Риен станет, когда превратится в настоящего Темного мага? Когда ему придется пережить отречение семьи? А оно обязательно будет, Росана слишком хорошо знала отца.

Риен изменится, ожесточится, научится ненавидеть и мстить за каждую обиду? И будет, как Тонгил, скрывать от мира остатки своей доброты, чтобы враги не воспользовались ею как слабостью?

Росана не знала.

— Прощай, — сказала она брату, сделала шаг назад и начала падать.