Ты не поедешь на отбор! Страница 52

Отступление.

Андеру хотелось выпить. Нет. Ему хотелось напиться.

Он уже вторые сутки фактически не выходил из своего кабинета.

Вроде бы радоваться надо, что он избавился от обузы в виде девицы из вражеского лагеря. Но почему так тошно на душе? Отчего так опустел его дом?

Горничную на место уваленной Эллики нашли быстро. Шутрая рябая девица из горожанок хорошо ладила с Милени, да и в принципе, старательно выполняла свою работу. Но девочка тоже скучала. И никак ее пока не удавалось расшевелить. Ни подарками, ни сладостями.

На душе Андера скребли кошки. Он очень надеялся, что очень скоро его тоска пройдет и забудется как страшный сон. Но сильно сомневался в этом.

И отчего так чешется запястье?

Смотреть в окно не хотелось. Вообще никого видеть не хотелось. Но в тесном пространстве экипажа не было такой возможности.

Маркус бросал в мою сторону заинтересованные взгляды, но, хвала Светлейшему, только ими и ограничивался. Распускать руки ему не давал жрец.

Полный, преклонных лет мужчина, едва сев в наш экипаж, прочитал мне лекцию о нравственности и вреде блуда для юных дев, а потом, и о том, что мне очень повезло, что ни смотря ни на что, меня взяли замуж.

Мне было уже все равно. В душе была только пустота.

Иногда я проваливалась в тяжелую дрему, и тогда мне снился Андер. Он протягивал мне руку, предлагал свою помощь, и я шла к нему на встречу, но с каждым шагом отдалялся от меня. А когда я переходила на бег – совсем исчезал. И я просыпалась на очередной кочке.

Мы молча проехали город, в который мы часто с отцом ездили на ярмарки.

— Спасибо вам, молодые люди за компанию. — Наигранно дружелюбно сказал жрец. — Высадите меня на площади, дальше я сам дойду.

— Постойте… — Я схватила за рукав уже готового выйти из экипажа жреца. — Мне хотелось бы испросить благословения у моего отца… вместе с вами.

— Это странная просьба, милая дева. — Даже растерялся он. — Вас уже благословил император, думаю, и отец без меня справится…

— Анна, любовь моя… — Маркус положил руку на плече. — Разве ты не видишь, как устал наш попутчик. Я понимаю твое религиозное рвение, но мы действительно справимся и без него.

— Ваш жених правильно говорит. Езжайте, испрашивайте благословение у родителей. И я жду вас на бракосочетание. Там с вашим отцом и обсудим все. Хотя, думаю, он будет счастлив за вас…

Хотелось мне того или нет, но пальцы пришлось разжать. Жрец вышел, и мы снова тронулись в путь.

— Думала обмануть меня, лживая тварь? — От влюбленности в глазах Маркуса не осталось ничего. — Твой отец узнает о твоем приезде только когда мы консумируем брак. Он уже ничего не сможет поделать.

— Это мы еще посмотрим. — Зло сверкнула я глазами и уставилась в окно.

Отчего так больно видеть родные поля и леса? Я видела, как вдали проплыла крыша отчего дома. Такая желанная и такая недосягаемая.

Я скосила глаза на Маркуса. Он сидел, развалившись на сиденье и отстраненно смотрел в окно. Меня словно и не существовало для него.

Стоит рискнуть? От оборотня сбежала (правда не далеко), и от него убегу? Не убьет же он меня. Ясно как белый день, что я зачем-то нужна Маркусу. В его чистую любовь до гроба, я, конечно не верю, но все же…

Сделав вид, что принимаю позу поудобнее, я облокотилась весом на дверцу экипажа, и нажала крючок открывающего механизма.

Дверца распахнулась, и я вывалилась из экипажа. Мир перед глазами закрутился, я больно ударилась ребрами о землю, но не смотря на эти неудобства, подняла повыше юбки, и побежала, что есть сил.

Высокие стебли пшеницы путались в ногах, и я старалась как можно выше поднимать колени. Быстрее. Быстрее. Стучало в голове.

За спиной я слышала, как закричал Маркус, приказывая мне остановиться. Ага. Щаззз.

Меня погубило то, что Маркус не носил юбок.

Он повалил меня на землю, выбив воздух из саднящих легких, и навалился сверху.

— Прыткая, как коза, Анна. — Прошипел он, запыхавшись. — Надеюсь, ты не разочаруешь меня…

— Да пошел ты… — я пнула его что есть мочи, и попыталась подняться, но Маркус держал крепко. Он рванул меня на себя и влепил звонкую пощечину.

— Смирись! — Прокричал он. — Твоя судьба решена!

Он поднял меня, и крепко держа повыше локтя, потащил обратно к экипажу.

— Я буду кричать!

— Сколько угодно, дорогая. — Он усмехнулся. — Ты видишь кого-то, кто придет тебе на помощь?

— Но отец…

— Все равно тебя не услышит.

Остаток пути мы проделали в гробовом молчании.