Руслан Мельников - Князь-волхв Страница 52

Тимофей поскреб в затылке:

— Вот, значит, как… Интересно, уж не этот ли татарский шаман на самом деле отправил ханское посольство к Феодорлиху?

— Он или хан по его наущению — какое это имеет значение?

И правда — никакого. Тимофей задумался:

— Княже, а есть ли кто-нибудь еще? Из знающих, из посвященных?

— Может быть. — Угрим неопределенно мотнул головой. — Очень может быть. И если кто-то из посвященных в тайну Кощеевой Кости сейчас выжидает, ничем себя не обнаруживая, то именно он и представляет наибольшую опасность.

— Но ведь Черная Кость теперь у тебя, княже, — вскинулся Тимофей. — И коли тебе ведомо, как ее использовать, то и страшиться нечего! С эдакой-то штуковиной!

Его взгляд вновь скользнул по яйцу-кристаллу. Глаза Тимофея загорелись.

— В твоих силах теперь объединить и возвысить Русь, как Феодорлих и Михель объединили и возвысили латинянскую империю!

— Ну, объединили, — усмехнулся Угрим. — Ну, возвысили. И что? Лишились в итоге источника своего могущества.

А ведь верно. Тимофей смешался, забормотал растерянно, путаясь в словах:

— Но все равно… ты можешь… теперь… с Костью… ты же можешь…

— Могу, — перебил его Угрим. — Я действительно многое могу, Тимофей. Многое, но не все. В этом-то и заковырка.

Вот оно что! Тимофей начинал понимать.

— Ты хочешь завладеть еще одной Костью?

— Не одной, — покачал головой Угрим. — Всеми!

— Но! — Тимофей вытаращил глаза. — Ты же сам говорил! Что никто еще…

Угрим остановил его взмахом руки:

— Никто — не значит никогда. А что, если время пришло? Сейчас? Мое время? Наше?

Тимофей покачал головой:

— Княже, но у тебя пока только одна часть из шести!

Угрим улыбнулся — широко и насмешливо:

— Ошибаешься, Тимофей. Не одна.

— Что? — Тимофей вовсе растерялся, не понимая, куда клонит князь.

А Угрим загадочно улыбался. И говорил загадками.

— Знаешь, у кристалла-саркофага есть одно чудесное свойство. Если он коснется земли, то укажет в ту сторону, где находится Кощеево тулово, из которого была вырвана заключенная в кристалле Кость. И чем ближе к тулову его положить — тем точнее он покажет, где это самое тулово надлежит искать.

— И что? — спросил Тимофей.

Дыхание уже перехватывало от смутной догадки. Но разум пока отказывался принимать ТАКУЮ догадку.

Князь молча взял из рук Тимофея граненое яйцо-саркофаг. Снял со стены факел. Приказал:

— Ступай за мной.

Они отошли недалеко — к темной нише, едва-едва освещенной факельным светом. К той самой, в которой стоял Угрим, когда Тимофей и Бельгутай ввалились в подземелье с Темной Тропы.

Приблизившись, Тимофей с удивлением обнаружил, что ниша располагалась не на утоптанном земляном полу, а на вросшей в землю каменной плите, размером с большой осадный щит. Потрескавшаяся, искрошенная по краям, массивная плита выглядела тем не менее несокрушимой.

Вот на нее-то, на эту самую плиту, и положил Угрим Черную Кость в прозрачном коконе. Вернее… поставил. А если уж быть совсем точным, то саркофаг с Кощеевой десницей, положенный на бок, вдруг… сам…

Тимофей даже охнул от изумления и неожиданности. Никогда прежде ему не доводилось видеть предметов яйцевидной формы, свободно стоящих на остром конце. Лишь секунду спустя он сообразил, чему следует поражаться в первую очередь. В наипервейшую. Ведь если яйцо-кристалл указывает вниз…

— Там?! — Расширенными глазами Тимофей смотрел под ноги князя-волхва.

— Здесь! — торжествующе произнес Угрим. Князь притопнул по плите. — Тулово Кощея укрыто здесь. Это подземелье и весь Острожец выстроены над его бывшими чертогами. Под нами находится тронный зал Кощея. С тем самым троном, о котором я тебе рассказывал. Хочешь взглянуть?

Тимофей чуть шевельнул головой, обозначив слабый кивок.

Князь провел ладонью над плитой. Губы Угрима долго шептали заклинание. Затем князь-волхв отвел длань в сторону.

Незримая сила своротила неподъемную глыбу. Плита вместе со стоймя стоящим на ней кристаллом чуть сдвинулась с места. Ушла куда-то в стену, открыв под собой полосу непроглядного мрака. Ровно настолько открыв, сколько требовалось, чтобы протиснуться вниз человеку.

Угрим с бездымным факелом в руке первым ступил в темноту. Оглянувшись, бросил через плечо:

— Ну? И чего ждешь?

Княжеское понукание вывело Тимофея из ступора. Он шагнул вслед за Угримом.

Вниз вели узкие ступени — истертые, растрескавшиеся, кое-где осыпавшиеся. Лестница уходила чуть в сторону от подземного зала — немного правее входной ниши и нависавшего над головой толстого — в пару локтей — края плиты.

Ступеней оказалось неожиданно много. А когда они наконец закончились и Тимофей ощутил под ногой неровную поверхность пола, покрытого толстым пыльным ковром, яркий свет факела уже не мог разогнать царивший вокруг мрак.

Это было просторное, очень просторное помещение. Тимофей различал лишь часть ближайшей стены. Присмотревшись внимательнее, он понял: стена не выложена из камня. Это была не кладка, а сплошная монолитная порода. Весь необъятный зал попросту вырубили в скале!

Затем в факельных отблесках Тимофей разглядел узкое окошко-бойницу, намертво забитое утрамбованным каменным крошевом и плотной глиной. Значит, когда-то тронный зал высился над земной поверхностью. Быть может, даже находился в крепостной башне. Интересно, сколько времени должно миновать, чтобы такое сооружение целиком утонуло в земле?

Угрим отступил в сторону и поднял факел повыше. Теперь свет пал на дверь, являвшуюся, по всей видимости, входом в зал. Собственно, самой двери как таковой не было уже и в помине — она давным-давно сгнила. Остался только широкий дверной проем, тоже наглухо заваленный снаружи глиной и камнями.

— Уцелел только тронный зал, — зачем-то объяснил Угрим. — Все остальное порушено и засыпано.

— Уцелел или раскопан только он? — осмелился уточнить Тимофей.

— Раскопан, — усмехнулся князь, — потому что уцелел. А почему уцелел, знаешь?

Тимофей мотнул головой.

— Тронный зал буквально пропитан силой Черной Кости. И сам зал, и подземелье, из которого мы спустились. Когда-то оно являлось верхней надстройкой Кощеевой цитадели. Теперь это потаенные нижние ходы Острожца, о которых неизвестно никому, кроме меня. Ну и тебе вот тоже, — добавил Угрим.

И чуть погодя продолжил:

— У этих древних стен есть одно чрезвычайно полезное свойство. Они удерживают в себе навью силу, не выпуская ее вовне, если это не нужно. Здесь, в этом зале и в подземелье над ним, я могу не опасаться, что магия Кости будет замечена другими посвященными. До тех пор, разумеется, пока результат магического действа не распространится за пределы Кощеевых чертогов.