Антон Грановский - Тайный враг Страница 52

Проповедница покачала головой:

– Нет. Себя. – Она перекрестилась и зашептала распухшими от поцелуев губами: – Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое.

– Твой бог заставляет тебя быть лицемеркой? – с холодной насмешливостью поинтересовался Глеб.

– Это не так, – ответила проповедница.

– Тогда будь со мной честна. Ты ведь хотела этого. Хотела, да?

Несколько мгновений Евдокия молчала, в волнении кусая губы, потом кивнула и выдохнула:

– Да. Ты мне люб, Первоход. Очень люб. И теперь это глупо скрывать. Но между нами ничего не может быть.

– Почему? – прищурился Глеб. – Ты ведь проповедница, а не черноризница. Бог не запрещает тебе любить мужчину.

– Ты язычник, Глеб. И ты пугаешь меня. Ты слишком силен для человека.

– Я не просто человек. Я ходок.

– Об этом я и говорю. Люди боятся ходоков, считают вас такими же исчадиями ада, как оборотни и упыри.

– Людская молва лжива и пуста, – угрюмо проронил Глеб.

Евдокия качнула головой.

– Не всегда. Раньше я сама так думала. Но теперь… Первоход, я видела, с какой яростью ты убиваешь темных тварей. И эта ярость – она не от бога.

– Хочешь сказать, что во мне сидит демон?

Евдокия нахмурилась, но ничего не ответила. Глеб криво ухмыльнулся.

– Значит, ты считаешь, что я одержим демоном. Славно. И как же мне изгнать его?

– Если мы выберемся отсюда, приходи к нам в общину. Мы будем вместе молиться о твоем спасении. Я возложу на тебя частичку Святого креста, привезенного из Иерусалима.

Глеб натянул рубаху и насмешливо проговорил:

– Спасибо, но я уж как-нибудь так… Без креста и полумесяца. Своими силами.

– В тебе говорит гордыня, – с упреком сказала матушка Евдокия. – В сочетании с гневом это страшная смесь.

– Эта «смесь» позволила мне прикончить тварей и спасти тебе жизнь! – резко отчеканил Глеб. – А меня опасаться тебе не стоит. Я никогда не залезу под юбку черноризнице. Если, конечно, снова не нанюхаюсь ядовитых испарений.

Евдокия вспыхнула, но удержалась от резкого ответа. Глеб застегнул ремни кобуры, поправил на поясе меч и ножны-соты с метательными ножами.

– Пора выдвигаться, – сказал он. – Впереди кишеньский жальник. Судя по всему, призрачная тварь потащила мальчишку туда.

Губы Евдокии слегка побелели.

– И давно там не хоронили? – спросила она.

– Людей – лет двести или триста, – ответил Глеб. – Насчет не́людей ничего сказать не могу.

Проповедница вздохнула и с явным облегчением заявила:

– За триста лет любое тело сгниет и превратится в труху.

– Только не в Гиблом месте, – холодно возразил Глеб.

Евдокия хотела что-то сказать, но он вдруг насторожился и знаком попросил ее помолчать. Несколько секунд Глеб напряженно вслушивался, затем прошептал:

– Сюда кто-то идет. Спрячься за дерево.

– А ты?

– А я встречу незваного гостя как полагается. Ну же!

Евдокия быстро поднялась на ноги, прошла к дереву и укрылась за ним. Глеб вынул из кобуры ольстру, выгреб из широкого кожаного кармана, пришитого к кобуре, несколько патронов и забил магазин ольстры под завязку.

Затем присел на одно колено, прижал приклад ольстры к плечу и направил дуло в сторону чащобы. Кто-то приближался, хрустя валежником и шурша ветвями.

7

Высокая фигура вышла из орешника и рухнула на траву. Глеб опустил ольстру и крикнул:

– Евдокия, оставайся там!

Затем выпрямился и быстро подошел к распростертому на траве парню. Схватил его за плечо и тряхнул.

– Ставр! Ставр, ты слышишь меня?

Парень приподнял голову и чуть слышно пробормотал:

– Первоход… Боги, как же я устал.

И снова ткнулся лицом в траву. Глеб быстро осмотрел тело Ставра, но, кроме синяков на шее, никаких ран не обнаружил. Судя по всему, молодой ходок был просто предельно измотан.

– Глеб, я могу выйти? – окликнула из-за дерева Евдокия.

Первоход отрицательно мотнул головой.

– Пока нет.

Затем устремил взгляд на чащобу, выпрямился и, держа ольстру наготове, двинулся к деревьям, из-за которых вышел Ставр. Чем бы ни была тварь, с которой вступил в схватку Ставр, она могла преследовать ходока и прийти сюда вслед за ним.

Пройдя несколько шагов, Глеб на мгновение остановился, затем опустил ольстру и бегом побежал к лежащему на земле мальчику. Осмотрел его, пощупал пульс, затем осторожно поднял мальчика на руки и вернулся на поляну.

Ставр уже сидел на траве, обалдело уставившись на матушку Евдокию, а она хлопотала возле него, натирая его ссадины мазью и приговаривая слова утешения.

Завидев мальчика, Евдокия вскочила на ноги и подбежала к Глебу. Губы ее затряслись, на глазах выступили слезы.

– Он жив? – взволнованно спросила она.

– Да, – ответил Глеб. – По крайней мере, он дышит.

Первоход осторожно положил мальчишку на траву. Затем взглянул на Ставра и спросил:

– Где ты его нашел?

– В лесу, – ответил парень. Затем взглянул на трупы волколаков и спросил: – Это ты их убил?

Глеб молча кивнул.

– Может, нам стоит убраться отсюда? – спросил Ставр. – Честно говоря, мне здесь немного не по себе.

– Среди мертвых волколаков мы в относительной безопасности, – заверил Глеб. – Оборотни сюда точно не сунутся, да и упыри поостерегутся. Кто на тебя напал?

– Сперва волколаки. Потом… – Ставр нахмурился и нехотя договорил: – …Твой двойник.

– Кто? – не понял Глеб.

– Твой двойник, – повторил Ставр. – Тот самый, про которого ты мне рассказывал. Ты думал, что убил его, но этот гад выжил.

Лицо Глеба потемнело.

– Это он похитил мальчика?

Ставр кивнул:

– Да.

– Как ты на него наткнулся?

– Я услышал собачье рычание и чей-то голос. Пошел на звук и увидел тебя. Ну, то есть… его. Он пытался задушить собаку.

– Собаку?

Ставр кивнул.

– Да. Большого коричневого пса. – Заметив, как изменилось при этих словах лицо Глеба, парень уточнил: – Знаешь его?

– Это Дружок, – ответил Глеб. – Мой пес. Он жив?

Ставр покачал головой.

– Нет. Твой двойник позвал меня на помощь. Я помог ему прикончить пса.

– Мальчик был там же?

– Да. Он лежал возле пня. Я сразу заподозрил неладное, но никак не мог понять, что меня смущает. Но потом… Потом я догадался.

– И что же тебя смутило?

– Шрамы, – выдохнул Ставр. – На твоей руке седьмой шрам почти выцвел. А у того он был как новенький.

Глеб нахмурился, кивнул и повернулся к Евдокии.

– Как мальчик? – спросил он. – Цел?

– Да, – ответила проповедница.

– Достань свой костяной компас и посмотри, куда нам двигаться дальше, – распорядился Глеб.

Матушка Евдокия вынула из сумки лешью указку и положила ее на ладонь. Немного поколебавшись, костяная стрелка замерла, указывая заостренным концом на чащобу.