Виктория Оленик - Софья Стоцкая: Ангел Особого Назначения Страница 52

— Что ж, нам пора! — с деланным сожалением доложил Гэри, вставая из-за стола. Я поспешила последовать его примеру. Тузик выпрыгнул из-под стола и первым бросился к двери. За ним поплелись и мы.

— Так, ну теперь вампиров искать!

— Где?! Гэри, где?! Надо было вчера у того вампирчика адресок спросить!

— Так-с… Коллеги, помолчите!

— Не возникай, Тузик!

Тузик обиделся.

Мы шли по лесу к часовне. Где еще обитать вампирам, как не в освященном месте?! Во всяком случае, порядочным вампирам? Можно, конечно, на помойках поискать, в унитазе, еще где-нибудь… Есть ли смысл? Хотя насчет унитаза… Однажды нам попалось дело о «бешеных унитазах». Только человек садился с благородным порывом и блаженной улыбочкой, чтобы сделать свое дельце, как такое начиналось! Не буду пересказывать, а то, глядишь, от моего рассказа туалеты будут обходить за километры… Ну, а оказалось, что там поселились некие «унитазные» барабашки. Не знаю уж, что там с ними сделали, я отказалась лезть в канализации категорически.

— Да, Софья, — Гэри смущенно почесал затылок, — сделай одолжение…

Он достал из кармана кулон и протянул мне.

— Прости, Гэри, что я…

— Сам хорош! Проехали…

Тузик гордо задрал голову и высокомерно заявил:

— Амурчики в строю крутить запрещено!

Гэри что-то невнятно пробормотал, но очень было похоже на «Засунь свои запреты Пэку в одно место!»

— Они до добра не доведут! — продолжал разглагольствовать доберман, прыгая с кочки на кочку. — Вот, например, вчера…

— Да, Софья вчера отличилась! — поддержал Тузика Гэри.

«Какой же этот Уилл все-таки милый!» — мстительно подумала я. Лицо у напарника стало постным и несчастным, и я поспешила добавить: «Шутка!».

— Шуточки у тебя! — тоном школьного учителя постановил Гэри, отмахиваясь от острой ветки. Но зато просиял, только нимба и не хватает, а так — просто ангел!

— Какие есть! — жизнерадостно объявила я.

— О чем вы тут перешептываетесь? — укоризненно ввернул свою лепту Тузик. — Я говорю о правилах, а они…

— Да пошли эти правила в баню, хрен бы их побрал! — не выдержал напарник.

— Фу, как непочтительно! — моментально отозвался доберман.

— Тузик! — строго оборвал Гэри. — Заткнись, а!!!

Так вот! Я внутренне отплясала «Танец маленьких утят». Теперь Тузика будут звать Тузиком! И никаких тебе «мистеров Джоннисов»!!!

— Коллега! — поспешил возмутиться доберман. — С твоей стороны это удар ниже пояса!

— А у тебя есть пояс?! — безмерно удивился Гэри. — Лучше бы палочку принес, а то пользы от тебя, как от дырявого таза, зависшего на дереве в темную, безлунную ночь!

Я присвистнула. Ничего себе!

— Достал! — шепотом пояснил напарник. — Хуже редьки пареной!

Тузик обиделся и, демонстративно встав на две задние лапы в джинсах, зашагал быстрее.

— Я уж думал, этот пес из меня всю кровушку выпьет! — вздохнул с облегчением Гэри.

— Я-то думала, ты в нем души не чаешь!

— Боже, упаси! — чуть дрогнувшим голосом возразил Гэри, заметно бледнея. — Я бы его задушил!

— Так в чем проблема? — меланхолично отозвалась я. — Если что, я тебе алиби обеспечу, не волнуйся!

Напарник лишь усмехнулся.

Часовня стояла, тихая и безмятежная, аж до скуки смертельной, и даже не подозревала о страстях, творившихся вокруг нее. Вообще-то, я даже не думала, что в природе еще сохранились подобные антикварные здания. Сероватые стены, увитые дохлым плющом и покрытые частично темным мхом, старый, покосившийся крестик, скорее напоминающий о кощунстве, нежели о праведности… По всей видимости, часовня раньше принадлежала частному лицу и прилагалась к фамильному кладбищу. Но сегодня кладбища уже, как такового, не наблюдалось. Только одинокий склеп с оскаленной волчьей мордой, высеченной над входом, напоминал о былом благоустройстве обители мертвых, а все остальное, мягко говоря, пребывало в запустении.

Тузик дошел до часовни первым, и снес дверь привычным ударом левой лапы. Долго он потом ругался. И где только таких слов понахватал?!

— Зараза, блин! Дрянь! З…!..!..! — истошно орал он, распугивая птичек с деревьев. Печатными были только восклицательные знаки.

— Что? Что?! Что случилось?!! — вылетел на крики тощий монах, заспанный и вертящий в руках очки. А я-то думала, он должен был читать молитвы уже часа три, как минимум. Хотя удивительно уже то, что тут вообще кто-то живой есть. А впрочем, кто его знает? У меня промелькнула кощунственная мысль, что монашек уже давненько почивал в гробу (уж больно хлипкий и бледный), а заставили его оттуда вылезти истошные вопли Тузика. Еще бы — какая экзотика! Говорящий пес в джинсах и кожаной куртке пинает ногами дверь и ругается последними словами. Да еще и по-русски! Да, такое раз в тысячелетие бывает!

— Что? Что? — испуганно лепетал пресловутый монашек, пытаясь надеть очки. Когда ему это удалось…

— О, БОЖЕ!!! ЗА ЧТО?! ОПЯТЬ ДВЕРЬ?!! Убейте меня! Кто-нибудь! Проклятье!!! — не уступая Тузику в исполнении, запричитал он, хватаясь за лысую голову и прыгая на месте. Птички заинтересованно уставились на него. Очевидно, не часто можно увидеть служителя Господа, отчаянно ругающегося и выплясывающего чечетку.

— ДВЕРЬ!!! — страдальчески протянул монах, падая на колени и возводя руки к небесам. — ДВЕРЬ!!! Моя дверь! Двести лет стояла! Двести лет!!! Двести, понимаешь ты?!

Он ошалело затряс обалдевшего Тузика, ничуть не удивляясь факту собачьей говорливости. Впрочем, похоже, он просто проигнорировал ругательства мистера Джонниса.

— Простите! Я н-не х-х-хотел! — заикаясь, поведал Тузик.

— МОЯ ДВЕРЬ!!! — взревел монах и упал в обморок.

Лежал он недолго. Гэри сбегал за водой и безжалостно вылил целое ведро на монаха.

Монах сел и похлопал ресницами.

— Вы кто?

— А ты? — в тон ему поинтересовалась я.

— Том, — последовал задумчивый ответ. — А вы?

— А мы русские, — коварно улыбнулся Гэри.

Том нервно захихикал:

— Русские… Хе-хе… Русские…

— Очень русские, — гордо добавил Тузик, оскалив зубки.

— О, Господи! — перекрестился монашек.

— Ладно, — деловито отрезал Гэри, хлопая себя по коленям и поднимаясь с корточек. — Поговорить надо.

— О… О… о… ч-чем? — начал нервно заикаться Том.

Гэри состроил страшное лицо:

— О вампирах!!! Бу!

Монах суеверно отшатнулся:

— Фу ты! Сгинь, нечистая!!!

Ну, вот! Сразу нечистая!!! Как они там часами на коленях сидят, молятся, так это ничего — служение Господу Богу нашему, доброе дело! А как мы, мокрые, голодные, злые, да по всем этим болотам и лесам, да за оборотнями и вампирами — так это «сгинь, нечистая!»! Хоть бы «спасибо» сказали! Хоть бы слово благодарности! Так нет же! В средние века вообще жарили, гурманы проклятые!