Денис Юрин - Доспехи из чешуи дракона Страница 52

Оставив позади всех, кто гнался за неутомимым бегуном Шаком, непобедимым чемпионом забегов от стражи, Семиун немного попридержал лошадей и окликнул быстро шевелящего конечностями напарника.

– Вовремя, очень вовремя! – брызгая слюной, пропыхтел бродяга и, не снижая темп бега, запрыгнул в седло. – Давай, гони!

– Зачем гнать, они ж отстали?! – прокричал лекарь вслед пришпорившему коня компаньону.

Юноша был неопытен, юноша не понимал, что гонка еще не окончена, что их постараются поймать любой ценой. Те, кто пустился за Шаком бегом, пока не представляли угрозы. Они устало брели по обочине дороги, притом в обратную сторону, к особняку. А вот те, кто сразу побежал к конюшне, теперь появились вдали на дороге и еще могли доставить им массу хлопот. Начался второй, куда более продолжительный этап погони, в котором были важны не только скаковые качества лошадей, но и хитрость ездоков.

Семиун пришпорил коня и вскоре поравнялся с напарником. Мчась бок о бок с товарищем, лекарь обратил внимание на факт, противоречащий представлениям о физиологии человека. Бродяга пробежался, и большая физическая нагрузка, естественно, не могла не отразиться на состоянии его организма. Волосы на голове и бороде Шака были мокрыми от струившегося ручейками пота, лицо раскраснелось до стадии перезрелого помидора, но вот что странно: дыхание бегуна было ровным, размеренным, как будто он вообще не пробежал добрые полмили, а прошелся легким прогулочным шагом. В голове юноши снова закопошились сомнения, но обстановка не благоприятствовала раздумьям.

Всадники выехали из леса и на развилке свернули на дорогу, ведущую к Задворью. Их догоняли. Наемники, несомненно, умели лучше управляться с лошадьми, чем лекарь да бродяга, видящие конину лишь на столе в качестве колбасы или запряженную в проезжающие мимо кареты да телеги, так и норовящие обрызгать пеших путников дорожной грязью.

– До деревни не дотянем, догонят! Сворачивай в рощу! – прокричал на скаку Шак и, резко натянув поводья, завернул коня вправо, к деревьям.

Семиун тут же повторил оказавшийся не таким уж и легким маневр. Во-первых, конь его не сразу послушался, а во-вторых, закрепленная лубком из дощечек и тряпок нога лишала устойчивости в седле и затрудняла сохранение равновесия. Каким-то чудом не свалившись на землю, Семиун все-таки сумел развернуть лошадь и завести ее в рощу. Буквально через миг по дороге промчалось около двух десятков всадников. Хоть деревья росли и редко, но густая, высокая трава и довольно глубокий овраг, избранный Шаком в качестве укрытия, помогли путникам на время спрятаться от преследователей.

– Что теперь? Обратно к развилке, а там к замку поедем? – прохрипел Семиун, вдобавок ко всем своим несчастьям еще и осипший от стылого ветра, бьющего всю дорогу в лицо.

– Нет, нам в деревню нужно, – покачал головой Шак, мельком взглянув на почти совсем иссохший комок слизи на животе напарника. – Если через полчаса огонь в печи не разведем да котелок с варевом в нее не поставим, то хана тебе, парень, сдохнешь в муках страшных!

Лекарь знал, что спутник говорит правду. Его самочувствие за последнее время заметно ухудшилось: сломанную ногу снова терзала боль, а первая, уже стянувшаяся рана в боку опять кровоточила.

– Так зачем ты, башка стоеросовая, к деревне свернул?! Что же ты наделал?! – вдруг закричал на компаньона не на шутку испугавшийся за свою жизнь парень. – Надо же было погоню по другой дороге уводить, тогда к деревеньке свернуть могли б! А что теперь?! Куда нам ехать, коль враги сейчас нас в деревне ищут?!

Наверное, при других обстоятельствах Шак наградил бы крикливого юнца полноценной затрещиной, но Семиун и так еле держался в седле. Пока не стоило применять грубые, но эффективные методы воспитания, хотя и очень хотелось…

– Угомонись, визгун, – произнес Шак, стараясь удержаться от применения физической силы и по этой причине не глядя на раздражавшего его юнца. – Я знаю, что делаю, и не так уж глуп, как кажусь. В деревне бандиты лагерем встали. Не спрашивай, откуда, но я точно знаю. Всадники в деревню ворвутся, бой завяжется. Разбойники чужаков не любят и плевать им на то, что охранникам в деревне понадобилось. Мы под шумок в деревню проникнем и, пока кругом резня да бардак несусветный твориться будут, в первый же попавшийся домишко заберемся и делишки наши быстро обделаем. Кто верх возьмет, нам не важно: и от тех, и от других потом улепетывать придется.

– А если?..

– А если б погоня в деревню не залетела, – не дал договорить Шак, – то уже давно обратно проскакала б. До деревушки отсюда совсем ничего, каких-то восемьсот шагов полем. Все, пора нам! Давай подгоняй свою клячу, недолго ей осталось такую обузу нести.

Возможно, Семиун поупрямился бы, поискал бы парочку-другую аргументов против посещения Задворья, но палач-время вело неумолимый отсчет, с каждой секундой приближая его к смерти. Юноше не оставалось ничего иного, как полностью положиться на чутье и жизненный опыт Шака и направить коня прямехонько к зверю в пасть, то есть в деревню, где только что началась ратная потеха, кровавая игра: «Кто не свой, тот враг!»

Бродяга и на этот раз оказался прав. Еще находясь в поле, они услышали симфонию отдаленного боя: вопли, крики, звон и скрежет стали о сталь. Крестьянские избушки и сараи загораживали панораму сражения, но в том, что оно шло полным ходом и не думало затихать, путники не сомневались. Центр деревни окутало плотное облако поднятой лошадьми пыли и дыма. Горело несколько домов, подожженных, скорее всего, случайно, по недосмотру, а не по злому умыслу, именуемому термином «тактические соображения».

Шак пришпорил коня, направляя его к крайнему дому, небольшой деревянной избушке с развалившимся крыльцом, перекошенными, потрескавшимися оконцами и чадившей трубой.

– Постой, – окликнул товарища почти догнавший его Семиун. – Уж больно дом неказист, того и гляди, рухнет или печь попортится. Давай вон в тот!

Рука лекаря указала на один из лучших в деревне домов, по крайней мере, из тех, что было видно за клубами дыма и пыли.

– Нет, не пойдет, – замотал головою Шак, попридерживая коня. – Слишком добротный домишко, из кирпича…В нем явно разбойнички с луками да пращами засели, да и не добраться нам до него.

Бродяга похлопал Семиуна по плечу и кивнул в сторону леса, где на дороге клубилось облако пыли. Остатки погнавшегося за ними отряда обнаружили, что охранять в особняке уже некого и, движимые желанием отомстить убийцам хозяев, тоже отправились в погоню. Еще немного, и путники оказались бы между двух огней: с одной стороны бой, с другой – озверевшие наемники, мечтающие содрать с них шкуру живьем. Времени колебаться и выбирать домишко поуютней не осталось. Шак погнал своего коня к ближайшему неказистому дому, а жеребец Семиуна побрел следом, уже не чувствуя силы в сжимавшей поводья руке седока. Парень едва доехал до крыльца и, как тюк с опилками, повалился с лошади в заботливо подставленные руки Шака.