Марк Энтони - Мрак остаeтся Страница 52

Грейс точно не знала, когда именно заметила автомобиль. Он медленно крался в ее сознание, словно собирающаяся тень, когда вдруг она повернула голову. Патрульная машина проезжала футах в тридцати позади них. Грейс поспешно отвернулась и вцепилась в стаканчик.

— Белые или черные? — процедил Тревис сквозь зубы.

Ему больше ничего не нужно было говорить. Белые означало «полицейская машина». Тревожный знак, однако непосредственной опасности не представляет. Грейс все еще разыскивали в этом городе за нападение на офицера полиции, но не обязательно, что каждая патрульная машина ищет именно ее. Что касается черных, это означало «они». А из того, что рассказал ей Тревис, она предпочла бы иметь долгий разговор с полицией, нежели беседу с одним из дружественных представителей «Дюратека».

— Белые, — ответила Грейс.

Они продолжали идти. Грейс сознавала, что рядом бледным пятном едет патрульная машина, но она не смотрела в ее направлении. Когда автомобиль прокатился по улице и обогнал их, она с облегчением вздохнула… Но дыхание перехватило вновь, когда машина снизила скорость и остановилась. Сквозь мутный прямоугольник заднего окна она увидела, как водитель обернулся и поглядел через плечо. Она уловила слабый блеск в его глазах. Замигали огни заднего хода автомобиля, и ее сердце замерло.

Грейс сжала руку Тревиса.

— Что нам делать?

— Не знаю. Но если бросимся бежать, то с таким же успехом можно повесить на грудь табличку, гласящую «Разыскивается полицией».

Грейс неподвижно наблюдала, как машина сдала задним ходом и направилась к ним. Что она скажет, когда они начнут задавать свои вопросы? Вы не можете задержать меня, офицер. Я — гражданка другого мира. Что-то подсказывало ей, что в Денвере нет кейлаванского посольства.

Звук автомобильного сигнала волной прокатился по ее телу. Она как раз вовремя вытянула шею, чтобы увидеть, как по Колфаксу в восточном направлении со свистом пронесся автофургон. Заскрипели и завизжали тормоза, грузовичок снизил скорость и остановился всего в нескольких дюймах до столкновения с полицейской машиной. Дверь автофургона резко распахнулась, и наружу выбрался мясистый водитель. Размахивая руками, он двинулся к патрульной машине.

— Вперед, — вымолвил Тревис. — Пока его отвлекли.

Вдоль квартала располагались витрины магазинов из кирпича и стекла. Маленький магазинчик, несомненно, элегантный и современный в 1964 году, теперь казался приземистым и грязновато-желтым. Он, видимо, был когда-то частью архитектурного эксперимента, окончившегося не только провалом, но также и безобразием. Тревис затащил Грейс в ближайшую дверь.

Когда дверь закрылась за ними, в воздухе послышался звон колокольчиков, а вместе с ним звук журчащей по камням воды. По воздуху распространялась дымка, оседавшая на языке насыщенным мшистым вкусом. Над головой в форме арки нависала ветка дерева, ее золотые листочки поблескивали в тусклом свете.

С губ Грейс сорвался вздох. Однажды она уже заходила в комнату, чтобы обнаружить за дверью вместо интерьера лес. Это случилось в замке Кейлавер, когда они с Тревисом ходили разговаривать с Трифкином Клюковкой и его труппой актеров. По какому-то волшебству маленького народца их комната одновременно казалась и палатой замка, и зеленой лесной поляной. Быть может, и здесь действовала подобная магия?

— Привет, — послышался сиплый голос. — Могу ли я помочь вам что-нибудь найти?

Дым закружился в водовороте, и перед ними предстала высокая худая темнокожая женщина. Из-под облегающего красного платья мини прорастали изящные, прекрасно сложенные руки и невероятно длинные ноги, за обладание которыми продали бы все, что осталось от их мелких душ, толпы парижских фотомоделей. Белые танкетки делали женщину почти такой же высокой, как Тревис, а фантастически сотворенная из черных волос прическа, венчавшая голову, могла быть только париком. Словом, незнакомка была великолепна.

— Благовония? Травы? Свечи? — Она подняла чудесно украшенную неестественными накладными ногтями руку и указала на заставленные всякой всячиной полки. — Если вам нужно немного волшебства, вы пришли по адресу. Только скажите Марджи, что желаете.

Как насчет того, чтобы вытащить нас из этого мира ?

Грейс оглянулась на дверь, но стекло загораживали выцветшие на солнце плакаты, и она не смогла увидеть полицейскую машину, которая, как ей известно, стояла на другой стороне улицы. Был ли полицейский все еще занят водителем грузовика?

Она повернулась:

— Нам нужно… Мы хотели…

Грейс почувствовала, что глаза вылезают из орбит. Неужели она всегда так ужасно лгала? Тревис пришел ей на помощь:

— Свечи, — сказал он. — Нам нужны свечи, — и указал на ближайшую полку. — Те, красные, неплохо выглядят.

Женщина, Марджи, приподняла аккуратно выщипанную бровь и неторопливо направилась к полке. Она взяла одну из красных тонких восковых свечей.

— Эти? Вы уверены?

— Да, именно они мне и нужны.

Пахнущие дымом губы Марджи изогнулись в улыбке, когда ее пальцы скользнули по свече вверх и вниз.

— Милый, эти свечи зажигают, чтобы заставить человека исполнять твою волю, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Тревис улыбнулся в ответ:

— Знаю. Я возьму пять штук.

Марджи засмеялась приятным гортанным смехом и обмахнулась ладонью.

— Ну что ж, очень мило видеть такого скромного человека. Но ты уверен, что не хочешь взять десять? Так тебе удастся заполучить сразу целую команду.

Тревис протер рукой выбритую голову.

— Остановимся на пяти. В конце концов я всего лишь человек.

Хоть и мельком, но Грейс заметила, как скривилось его лицо при этих словах. Но не только у него, хмурая тень пробежала и по лицу Марджи.

— Разумеется, милый. Разве не все мы люди? — Она взяла пять свечей, положила их на пластиковый прилавок и обернула пурпурной материей. Закончив, повернулась к Грейс: — А что пожелает принцесса?

Грейс отступила:

— Почему вы меня так назвали?

Марджи пожала плечами и элегантно взмахнула руками, словно лентами.

— Ты хороша, как принцесса, только и всего. Может, захочешь волшебный браслет Валькирии. — Она запустила руку в коробку под прилавком и вытащила оттуда тонкую серебряную цепочку. С нее свисали крошечные амулетики, производя на свет слабую, но слышимую музыку, подобную звуку падающего снега. — Вижу, тебе такое нравится.

— Нравится что?

— Руны. — Марджи слегка дотронулась до амулетов пальцем. — Как те, что висят у тебя на шее, милая. Хотя, как я люблю говорить, я — та девушка, что знает футарк, старший рунический алфавит, а то, что ты носишь, к рунам викингов не относится. Ты не знаешь, откуда происходят эти надписи? Это ведь не минойская письменность, не так ли?