Наталья Михайлова - Королевство белок Страница 52

Воины на скамьях переглядывались с холодным недоумением. Они знали, что это раб из падшего мира. Оказалось, что он не умеет даже прилично вести себя на ристалище, где испытывается мужество и величие духа.

А Берест рассердился еще сильнее. В издевку что ли его заставляют биться насмерть с мальчиком? Противник казался ему младше Энкино, хотя смотрел твердо и смело.

Редвин поднял брови, держа наготове клинок. Невольник ведет себя недостойно… какой спрос с невольника? У него и так нет чести. Но долгожданный первый бой самого Редвина начинался нелепо: с препирательства с рабом! Парень бросился на врага. Придется убить его скорей, а потом вызвать другого, сильного и смелого. Редвин занес меч. Раб быстро отскочил и поднял свой.

Бой был коротким. Редвин думал, что после глупого начала боя, которое вызвало неудовольствие старших, он может спасти свою честь, сразив этого неотесанного раба в первой же сшибке. Но юноша слишком торопился. Во время колющего удара раб поймал его правую руку себе под мышку левой рукой. Чувствуя лезвие чужого меча у самого горла, Редвин перестал вырываться.

Берест шепнул:

— Я тебе ничего не сделаю, только скажи… Со мной были люди, мои спутники. Что с ними? Две женщины были — не слыхал?

Но Редвин молча покачал головой.

— Я прошу тебя, скажи, тогда я тебя отпущу! Ирица — моя жена, — взмолился Берест, с трудом приглушая голос.

Он думал: может, парень хоть пожалеет его и расскажет, когда узнает, что у мужа отняли жену? Редвин вдруг слегка усмехнулся, извернулся и выскользнул у Береста из рук. Но Бересту удалось перехватить его сзади, зажав горло локтем. Из этого захвата парню было уже не выбраться.

— Ну, говори! — снова зашептал Берест, напрягая руки. — Неужто у тебя ни страха, ни жалости? Так я сам тебя не пожалею!

Редвин равно презирал и жалость, и страх. Он только подумал: «Сейчас он сломает мне шею или задушит. И даже боя настоящего не было…» Берест изо всех сил оттолкнул высшего от себя и первым поднял с земли его оброненный меч. Зрители вокруг ристалища сидели по-прежнему чинно и торжественно. У смотрителя ристалища Нейвина неодобрительно окаменело точеное, худое лицо. Вмешаться в бой никто не был вправе. Честь требовала, чтобы оба противника оставались в равном положении. Гибнущий воин точно так же оказывался в руках раба, как и раненый раб в руках воина.

Упавший Редвин подождал удара. Потом понял, что враг хочет дать ему подняться, прежде чем убить. Юноша встал с земли.

Но Берест уже шел к выходу с ристалища, сердитый и разгоряченный.

— Пустите меня, — сказал он охране у выхода. — Я победил.

Редвин перевел взгляд на распорядителя, стоявшего среди толпы зрителей на небольшом свободном пятачке.

— Раб победил, — сурово подтвердил тот. — Отведите его в барак.

День за днем шли чередой. Илла совсем освоилась. Втянулась в работу и в мелкие дрязги своего барака. Случалось, к ней подходил, путаясь в цепях, то один, то другой из рабов и пытался без лишних слов повалить на нары. Но Илла умела драться, а местные парни, кажется, нет, — и каждый раз они пятились, потирая ушибленные места и ругаясь.

— Зачем ты их гонишь? — однажды сказала беременная женщина, с которой Илла раньше ходила на скотный двор. Ее недавно освободили от всех работ: поздним вечером заглянула усталая девушка-целительница, осмотрела ее и сказала, что ей можно оставаться в бараке.

— Будешь как я, — она показала на свой живот, — не будешь работать. Долго.

Илла упрямо стиснула зубы.

Она сидела на нарах и гладила кота: его не прогнали из барака, и иногда Илла давала ему полакать из своей миски похлебки. Впрочем, кот на угощение не льстился: он наверняка охотился на мышей. Илла вспоминала, как в Богадельне кот по ночам приходил в их с Зораном каморку и забирался на топчан погреться… Илла с Зораном собирались пожениться, когда осядут на юге. Хотя в Богадельне все считали Иллу его сожительницей, на самом деле они только-то и спали рядом под одним плащом, как «ничьи» дети в подвалах.

Когда Берест сказал своим спутникам, что они с Ирицей теперь муж и жена, Илла только вздохнула: если бы у нее был парень помоложе, такой, как у Ирицы, тоже небось не стал бы откладывать до завтра! А теперь она, Илла, вот тут, с котом… а Зорана больше нет нигде.

Однажды весь день лил дождь. На скотном дворе Илла таскала ведра с навозом и вымокла до нитки. Ночью у нее начался жар. К утру стало лучше. За ночь никто из рабов не подошел к ней, не подал кружки воды, хотя Илла сама всегда помогала соседям по нарам…

На рассвете Илла, поднявшись, как во сне, побрела на работу. На скотном дворе болезнь как-то забылась за хлопотами, а вечером опять начались жар, кашель, озноб.

От теток в Богадельне Илла слыхала, что кошки ложатся хозяину на больное место и «лечат» его, как лечила Ирица, какой-то своей особенной силой. И правда, теперь кот свернулся у нее на груди, грел… Илла закрыла глаза и начала дремать. Вдруг она услышала шипение кота и ругань: он кого-то оцарапал в темноте. Рябой парень, который приставал к Илле, когда ее впервые привели в барак, скинул кота и навалился сам. У Иллы не было сил его оттолкнуть — а его, кажется, не смущало, что она больна и в бреду. Илле казалось, что она звала Зорана на помощь — на самом деле она кричала мысленно, как во сне, когда не можешь проснуться. Да и все произошедшее казалось сном, только больно было по-настоящему.

Лишь утром, когда спал жар, Илла пришла в себя… Кот пытался боднуть ее головой, подлезть под руку, но Илла отстранила его. Кот был из прошлого. Кот и Зоран остались во вчерашнем дне. Кот, впрочем, не обиделся, а снова настойчиво вспрыгнул Илле на колени. Илле стало жалко его.

— Ладно. Ты просто будешь на память, — сказала она коту.

Она прижалась лицом к его грязной шерсти — но на этот раз глаза ее оставались сухими.

Редвин не мог понять, почему раб не убил его? Бывало ли прежде, чтобы невольник на арене сохранял жизнь воину? Он с детства слышал рассказы о поединках, но о таком — никогда. И ни наставники в Доме Воспитания, ни кодекс чести не подсказывал юноше, как должен поступить в таком случае высший?

Редвин собрался за советом к соседу: поддерживать добрые соседские отношения считалось хорошим обычаем. Его соседом был опытный воин Радко из Старой ветви: так назывался его род. Когда Редвин зашел к нему, оказалось, что у Радко в гостях смотритель ристалища Нейвин. Молодой воин хотел уйти, чтобы не мешать старшим, но Радко позвал его, увидев в окно.

— Ты хочешь знать, как тебе теперь поступать? — со своей обычной невозмутимостью заговорил Нейвин, выслушав юношу. — Упражняйся, вызови этого раба снова и убей, чтобы показать всем: его победа тебя не устрашила.