Татьяна Умнова - Вампиры замка Карди Страница 52

Лизелотта долго не могла понять причин этой ненависти… Потом узнала: Магда влюблена в Конрада. Даже более того: Магда — его любовница! Когда Лизелотта услышала об этом от горничной, она в первый и последний раз обрадовалась тому, что Конрад влюблен в нее, Лизелотту. Хоть в чем-то она смогла превзойти блистательную и гениальную графиню фон Шелль! Хоть в чем-то… Но, возможно, для Магды это было важно? Жаль только, торжество омрачилось новым страхом: Магда фон Шелль могла стать опасным врагом для них с Михелем! И защитить от нее их мог один только Конрад.

Снова Конрад…

Дед вел себя по отношению к Лизелотте с презрительным равнодушием. Не скрывал, что считает ее почти что слабоумной из-за того, что она вовремя не развелась с Аароном и столько выстрадала по своей же собственной глупости. Но он не был жесток ни к ней, ни к Михелю, и ругал ее гораздо меньше, чем в детстве: наверное, потому что уже не надеялся, что его воспитание даст какие-то положительные результаты. Действительно — воспитывать Лизелотту было поздновато. А воспитывать Михеля не имело смысла: ведь он был расово неполноценным, а значит — обреченным. Не сможет же Лизелотта прятать его в своей комнате всю оставшуюся жизнь!

Только один раз дед накричал на Лизелотту. И даже в порыве несвойственного ему гнева ударил ее по руке будильником! Это случилось, когда Лизелотта дала малышке Анхелике одно из платьев Эстер для бала у Гогенцоллернов. Ну, и еще к парикмахеру свозила. Девочка выглядела таким гадким утенком! А Конрад — мерзавец. Швырнул ее в тачку с навозом. Прямо в новом платье. А у девочки сложный возраст — пятнадцать лет. Упасть в навоз в таком возрасте — смерти подобно! Лизелотта просто не могла закрыть глаза на беды Анхелики. И в день бала девочка выглядела очаровательной маленькой феей. Лизелотта несказанно гордилась делом рук своих, но дед узнал платье Эстер и пришел в бешенство. Прежде он никогда не бил Лизелотту. А сейчас — схватил первое, что попалось под руку… Будильник. Смешно!

Кажется, прекрасная Магда догадалась, чьих рук дело — внезапное преображение ее падчерицы. Во всяком случае, с того для она просто смотреть не могла спокойно на Лизелотту. Глаза становились белыми от злости. Неужели она искренне опасается, что с новой прической и в красивом платье Анхелика может увлечь Конрада настолько, что он позабудет пышные прелести Магды? А вообще — хорошо бы… Если бы он позабыл и пышную Магду, и худосочную Лизелотту, и женился бы на Анхелике. Девочка будет счастлива. Она этого заслуживает. Магда — несчастна. И поделом! А Лизелотта наконец-то сможет вздохнуть спокойно.

Конрад иногда приезжал в дом Гисслера. Вместе с обоими дядями. Аарон был прав: став взрослым, Конрад боготворил своих мучителей и был благодарен им за полученное воспитание. Когда Конрад гостил у деда, для Лизелотты наступали тяжелые времена, потому что Конрад ночами навещал ее.

Он был сентиментален. Если дело было весной или летом, он приносил ей из сада букетики цветов. А один раз даже забрался к ней в комнату через окно, рискуя свалиться и сломать себе шею.

Лизелотта очень жалела о том, что этого не случилось.

Магда мечтала родить ребенка от Конрада. Возможно, тогда ей удалось бы сдерживать страсть, перенеся часть любви с Конрада — на его подобие. Ей хотелось навеки соединиться, слиться воедино с Конрадом в их общем ребенке. Но, к сожалению, забеременеть ей никак не удавалось.

Магда всегда считала себя особой рассудительной и благоразумной, то есть расчетливой. Но в ситуации с Конрадом расчету не было места. Магда знала, что Конрад богат: у него было загородное поместье и дом в Дрездене, фабрика его отца производила парашютный шелк и приносила серьезный доход, как и все предприятия военного направления. Однако Магда предпочла бы, чтобы Конрад был беден: тогда у него появилась бы дополнительная выгода от их отношений. С помощью денег она могла бы надежнее его удерживать рядом с собой.

Два с половиной года продолжалось так: Конрад убегал — Магда преследовала, Конрад отталкивал — Магда обнимала. И всегда, всегда побеждала Магда. Ее объятия сделались цепкими и неумолимыми, как капкан. Конрад был добычей. Она — охотником.

Она уже научилась обращаться с ним. Знала, как проще всего его возбудить. Ей уже казалось, что у них наладились какие-то более-менее стабильные отношения. Пусть неправильные, мучительные, неровные — но относительно стабильные!

И вдруг, в декабре 1941 года — словно гром среди ясного неба! — Конрад, уехавший куда-то на восточные территории, вдруг вернулся вместе с Лизелоттой Гисслер. Вместе с внучкой доктора Гисслера, с той самой, которая когда-то вышла замуж за еврея, а потом — бросила деда. Конрад нашел ее в каком-то гетто и решил спасти. Да не ее одну — он привез еще и мальчишку, маленького кудрявого еврейчика. И доктор Гисслер принял их обоих обратно, поселил в своем доме.

Доктора Гисслера Магда осуждала меньше всего. Понятно ведь: хоть и преступница, а все-таки родная внучка, да и мальчишка — наполовину тоже родной. Старик не мог отказать им в убежище. А они воспользовались его слабостью. Нагло, подло, преступно воспользовались! Лизелотта не могла не понимать, какой угрозе она подвергает не только жизнь деда, но и нечто неизмеримо более важное — дело, которому он посвятил жизнь, его научные исследования. Но ей было все равно. Избалованная мерзавка.

Лизелотта и внешне-то выглядела гадко: тощая, бледная, маленького росточка, с тусклыми волосами, прозрачной кожей и темными кругами под глазами. Все время смотрела затравленно, испуганно дергалась, стоило ее окликнуть. Иногда Магде казалось, что Лизелотта слегка не в своем уме. Впрочем, это вполне возможно: какая женщина, будучи в своем уме, выйдет замуж за еврея, а потом еще и отправится вместе с ним в гетто?! Лизелотта казалась Магде настолько убогой, ничтожной и отвратительной, что Магда просто не поверила Конраду, когда он в первый раз сказал ей, что с детства влюблен в Лизелотту и считает ее самым прекрасным человеком на земле. Магда тогда расхохоталась, считая это неловкой шуткой — и схлопотала такую оплеуху, что не смогла удержаться на ногах.

Для Магды шоком было не только признание Конрада, но и то, что он ее ударил. С тех пор, как Магда уехала из родного дома, ее никто не бил. Вспоминая побои, которым ее подвергали когда-то в детстве, в родной семье, Магда всегда ярилась и думала: если кто-нибудь еще осмелится поднять на нее руку — она просто убьет наглеца! Но вот ведь… Ей самой пришлось просить прощения, унижаться, цепляться за его сапоги, целовать его руки. Потому что Магда понимала: если она позволит Конраду уйти сейчас, покинуть ее во гневе — его очень трудно будет заставить вернуться.