Алла Щедрина - Право вредности Страница 52

— Ох, — колдун потер ладонью повязку, — Давай, конечно. Извини, я еще не совсем проснулся. Сядь пока на кровать, я постелю на полу.

— Ой, я сама.

— Не выдумывай! Садись, живо.

Он вскоре вернулся с ее постелью. Ощупав подушку, покачал головой и, что-то прошептав над ней, положил на место. Перенес Арику на ее постель, уже лежащую на полу, быстро разложил свою рядом.

Арика, тронув совершенно сухую наволочку, тихо сказала:

— Спасибо.

— Все нормально. Извини, я не слышал, что ты плачешь.

Арику захлестнула волна боли, перемешанной с жалостью: «Он еще извиняется!..». Стараясь казаться невозмутимой, дождалась, пока Жорот ляжет. Нырнув, в свою очередь, под одеяло, прижалась к теплому телу колдуна, обняла его, устраиваясь поуютней.

— Так не сильно мешаю?

— Угу, — сонно ответил он, — Спи.

Остаток ночи прошел спокойно. Во второй половине того же дня они покинули корабль.

Космопорт и окружающий его город ничем не отличался от множества таких же припортовых городов на других планетах. Арика вдыхала особенный, только космопорту присущий аромат — смешение невероятных запахов с сотен планет, слушала разноязыкое многоголосье. Нахлынули воспоминания о поездках с Наалем и позже — с Роджером. Во время прошлой пересадки женщина была так измучена и слаба, что почти не реагировала на внешний мир. Сейчас же Арика погрузилась в привычную атмосферу, чувствуя при этом виноватость — слишком быстро для нее недавняя трагедия отодвинулась на второй план.

Арика так и не решилась спросить у колдуна, собирается ли он что-нибудь делать с этими подонками, а сам он молчал.

До отлета второго лайнера оставалось всего несколько часов, но Жорот настоял на том, чтобы снять два смежных номера в отеле.

К вечеру, всего за час до отлета, Жорот вдруг сказал:

— Я задержусь дней на пять. А как ты?

— Я с тобой, — не раздумывая, ответила Арика. — Если ты не против, конечно.

— Хорошо. Тебе в городе что-нибудь купить надо?

— Нет, наверно. Я потом сама схожу.

Три дня подряд они почти не виделись, встречаясь только перед сном — обменяться впечатлениями. Арика бродила по городу, прошерстив все книжные раскладки. Жорот попросил смотреть книги и для него.

По ночам каждый спал в своей постели, но дверь между двумя номерами не закрывалась. Каждое утро, просыпаясь, она находила на ночном столике свежие цветы. Колдун ухитрялся ставить их незаметно, хотя она спала очень чутко.

Честно говоря, к цветам Арика была равнодушна. Больше того, еще неделю назад она высказала бы колдуну все, что думает об этих «знаках внимания», а также о тупицах, абсолютно не разбирающихся в типах женщин, равно как и в их предпочтениях. Но в том-то и дело, что Жорот в этом отлично разбирался, чему способствовала, кстати, его бисексуальность. Получив первый букет, Арика встревожилась не на шутку и, несмотря на то, что была еще очень слаба, прощупала Жорота Умением. Результат оказался не очень утешительным, но и не настолько ужасным, как она предполагала. Похоже, колдун был настолько занят какой-то идеей, что почти отключился от окружающего, двигаясь в этом измерении, как сомнамбула. Арика, позлорадствовав про себя на предмет потенциальных несчастий троицы насильников (вряд ли Жорота занимала сейчас другая проблема), решила все же приглядывать за колдуном, как бы он не «перегорел», что, при имеющихся обстоятельствах, было вполне возможно.

На третью ночь, услышав, как Жорот стонет во сне, Арика пробралась к нему в комнату и молча скользнула под одеяло. Ее соседство помогло — остаток ночи он спал гораздо спокойней. Действительно спал, а не притворялся, — окрепшая за последние дни Арика не поленилась проверить это Умением.

На четвертый день, вернувшись в номер после обеда, она легла на кровать читать книгу. Стук в дверь заставил ее поднять глаза от страниц.

— Рановато ты сегодня, — заметила она.

Жорот кивнул:

— Почти все дела закончил.

Вошедший следом мужчина церемонно поклонился. Невысокий, с пепельными короткими волосами и тонким лицом, одетый в светлые брюки и светло-зеленую рубашку, распахнутую на груди. Левое запястье обвивала золотая цепочка. Ходил гость бесшумно — несмотря на то, что его туфли были отнюдь не на мягкой подошве. Вглядевшись внимательнее, Арика машинально отметила его непривычную тонкость в кости и полупрозрачность белой, нежной кожи. А понаблюдав за резко-точными движениями гостя, Арика, не думая, что говорит, вдруг тихо спросила:

— Полукровка?

Насмешливая улыбка колдуна заставил ее прийти в себя:

— Ох, извините, я совсем не хотела…

Мужчина вмешался в разговор:

— Вы угадали.

Растеряно переводя взгляд с одного мужчины на другого, Арика попыталась оправдаться:

— Извините, я не специально, — отложив книгу, она встала и, собравшись, закончила, обращаясь к незнакомцу: — Я еще не общалась с подобными вам, и простите, пожалуйста, если я оскорбила вас своей репликой.

— Ничуть. В вашем тоне не было желания оскорбить, вы всего лишь высказали догадку, кстати, верную.

Жорот, чуть улыбаясь, заметил:

— Я, собственно, зашел попросить не беспокоить меня какое-то время. Разве что мир рухнет. Хорошо?

Арика, опять оглядев обоих мужчин, дошла до скрытого смысла просьбы. Тихо рассмеялась, прикрывшись ладонью.

— О чем разговор! Чес-слово, никого и близко не подпущу. Жорот, подожди секунду. А вы куда собрались? Вот эта дверь — в нужный вам номер. Буквально минуту, и Жорот будет на месте.

Прикрыв дверь, она, улыбнувшись, потерлась щекой о плечо колдуна (выше не получалось).

Он ответил улыбкой на улыбку:

— Что стряслось?

Арика, которой кое-что пришло в голову, мгновенно прощупала его Умением. Ее догадка оказалась верной: колдун только что закончил формировать массив заклинаний и теперь был на грани срыва из-за усталости и постоянного напряжения. Общую безрадостную картину «гармонично» дополняло угнетение от изнасилования. Для того же, чтобы активировать выстроенные заклинания, ему необходимо было хоть немного успокоиться. Решив «вышибить клин клином», он и подцепил где-то полукровку-гомосексуалиста.

«А что, тоже способ, — признала Арика, — только рискованно. Стабилизация вполне вероятна, но равно вероятен и срыв».

Под внешней невозмутимостью Жорота скрывался страх, почти паника перед возможной неудачей. Вторжения Арики колдун, конечно, не заметил — как и все волшебники, он был абсолютно глух к Умению.

— Я, конечно, заранее извиняюсь. Ты же «би», верно? Если хочешь ты, и если согласен он, я с удовольствием к вам присоединюсь, — она торопливо добавила. — Я не напрашиваюсь, и не обижусь, если нельзя.