Брент Уикс - По ту сторону тени Страница 53

— Не знаю, как сделать выбор менее жестоким.

— Сомневаюсь в правильности своего решения, мой господин.

Дженин всегда называет его «мой господин». Разумеется, называть его Дорианом она не может. «Ваше величество» звучит слишком официально, а о «вашем святейшестве» не может быть и речи. Она также прекрасно знает, что Уонхоуп означает «отчаяние». Нельзя же называть жениха Отчаянием.

— У этих девушек все идет не так, как нужно с самого начала. Ты знаешь, что их забирают из семей в девятилетнем возрасте? Девушек учат быть такими, какими пожелает их видеть король-бог. Единственной ценностью в жизни для них является милость повелителя. Запрещено обучать их чтению, им не разрешается никуда ходить и ни с кем встречаться. Только друг с другом да с евнухами. Это уродует их душу. Девушки не так уж невинны и простодушны. Они сплетничают и предают, как и другие люди, а может, даже в большей степени, потому что им больше нечем заняться. Но они не животные, хотя с ними и обращаются как со скотиной. И не забывай, они совсем еще девочки. Я не могу требовать, чтобы все они погибли ради меня. Ты должен взять их себе, мой господин, однако я прошу, чтобы ты предоставил им свободу выбора. Эти женщины ничего и никогда не решали сами, так пусть сейчас сделают свой выбор.

— Думаешь, кто-то из них выберет смерть?

— Я слышала, как женщины рассказывали о ночах, проведенных с Гэротом Урсуулом, после которых на их телах остались глубокие шрамы. И знаешь, они ими гордятся. Они действительно считают твоего отца божеством, и некоторые хотят служить ему вечно.

Дориан чувствовал себя чужестранцем в собственной стране. Он не сказал ни слова, когда они с Дженин проходили мимо группы этелингов, которые собрались в приемной. Они пали ниц перед новым властелином. У двери в покои Дориан остановился и обратился к Дженин:

— Дженин, клянусь, все эти женщины только будут считаться моими наложницами; ни одна из них не станет делить со мной ложе.

Девушка приложила палец к его губам.

— Ничего не обещай, любовь моя. Не клянись в том, над чем не властен.

У Дориана вдруг возникло чувство, что все это уже было с ним раньше. Прошлой ночью он видел такой сон, но забыл его и вспомнил только сейчас. Во сне присутствовал запах… нет, смрадное зловоние… Что же это такое?

— По крайней мере, я умею властвовать собой, моя королева.

Девушка грустно улыбнулась. Для своих лет Дженин отличалась удивительной мудростью.

— Я не стану требовать выполнения клятвы.

— Я и так ее сдержу.

Дженин крепко сжала ему руку, а в следующее мгновение в нос ударил вир. Дориан повернулся к этелингам, которые все еще лежали ничком на полу, но опоздал. Два безусых юнца, совсем дети, встали на ноги и выпустили пару зеленых огненных шаров, которые полетели прямо на Дориана и Дженин. Расстояние между ними составляло не более пяти шагов.

Дориан наблюдал за шарами, чувствуя свое бессилие. Вот сейчас зеленые пульсары врежутся в них и разорвут на части. Он потянулся за виром, но времени собрать защиту воедино не оставалось. Вдруг Дориан почувствовал присутствие вира. Он уже здесь, готов действовать и защитить их с Дженин. Вот сейчас вир вырвется снизу и нанесет удар. Ему нужно только получить согласие хозяина.

«Да».

Зеленые снаряды приблизились на расстояние ладони, и в этот момент стал пульсировать вир. Шары изменили направление и, описав дугу за спиной у Дориана и прижавшейся к нему Дженин, понеслись назад к этелингам. Послышался звук, как будто кто-то разбил яйцо, за которым последовало шипение, как при жарке мяса. Пульсары врезались этелингам в лоб и, раскроив черепа, стали выжигать мозг. Из круглых отверстий во лбу повалил дым, и оба этелинга замертво упали на землю.

Только сейчас вокруг Дориана и Дженин установилась вызванная защита, а ведь он старался действовать как можно быстрее. В зале воцарилась зловещая тишина.

Мертвые дети смотрели на Дориана широко раскрытыми глазами, из отверстий во лбу все еще шел дым. Остальные этелинги не смели поднять голову. На Дориана нахлынул приступ ярости. Они не просто покушались на жизнь короля-бога, а хотели убить Дженин. Он отыскал глазами вюрдмайстера, который нес ответственность за обучение двух этелингов. Вюрдмайстер лежал съежившись, лицом вниз и дрожал от страха. Думать в этот момент Дориан ни о чем не мог. Из руки вырвался наружу вир и, схватив колдуна за горло, поставил на ноги. Вюрдмайстер издал сдавленный крик и беспомощно замахал руками, но в следующее мгновение собранный в кулак вир размозжил ему грудную клетку о каменную стену.

Во все стороны брызнула кровь, пачкая стены и окропляя этелингов, но никто не смел пошевелиться. Дориан напрягся, убрал защиту и затолкал вир вниз, чувствуя, как в голове мерно стучат два молота.

Итак, этелинги выступили против него. Глупая детская выходка, тем не менее она едва не увенчалась успехом, потому что Дориану не пришло в голову защитить себя от восьмилетних мальчишек. Довести дело до конца не удалось, и узнать правду было не у кого. То ли дети действовали по указке вюрдмайстера, то ли это была попытка проверить силу Дориана и посмотреть, придет ли ему на помощь вир. Теперь это уже не имеет значения.

Главный вопрос заключался в том, как поступить с этелингами, показавшими себя злобными ядовитыми гадами. Если восьми- и девятилетние мальчики приступили к действиям, то нет сомнений, что старшие этелинги вовсю плетут заговоры, и свадьба станет удобным случаем, чтобы попытаться их осуществить. Если Дориан промедлит с решением, все воспримут его колебания как слабость, а слабость ставит под угрозу и его самого, и Дженин. Терпеть подобное нельзя.

Дженин расплакалась, и Дориан, отослав этелингов, принялся утешать девушку, но мысли его летали далеко и были одна кровожаднее другой.

42

На Кайларе была одежда, какую носят слуги, а так как слуги Тэры смешались с остатками свиты Гэрота, а те, в свою очередь, с прислугой короля Гандера IX, во дворце появилось много новых людей, и пройти туда через ход для прислуги не составило труда. Проникнув внутрь, Кайлар сразу же направился в судомойню при кухне и, схватив поднос с вычищенными до блеска серебряными кубками, понес его на одной руке в тронный зал. Со всех сторон слышались сердитые окрики, раздавались распоряжения, бегали люди, которым раньше не приходилось работать вместе. В царившей вокруг неразберихе на Кайлара никто не обращал внимания. На сей раз он превратился в невидимку не с помощью ка'кари, а благодаря отработанной привычке становиться безликим и смешиваться с толпой. Дарзо потратил немало времени, обучая его этому искусству.

Все столы составили в комнате для прислуги, примыкавшей к тронному залу, куда их предполагалось внести после коронации. Кубки расставили на высоком столике, рядом со столом королевы. К несчастью, столы пока стояли пустыми, так как их полагалось накрыть непосредственно перед пиром. И только потом, под внимательным взором королевского телохранителя, личный виночерпий ее величества подаст на стол самый роскошный золотой кубок.

Как известно, непреодолимых препятствий не существует, однако все знали, что Тэра Грэзин не испытывает особой любви к вину, и, если Кайлар использует слабый яд, который не окажет действия на виночерпия, когда тот станет пробовать вино, Тэра может и не выпить смертельную дозу. То же самое относилось и к еде. Чревоугодием Тэра не отличалась.

Поставив кубки на стол, Кайлар схватил груду тряпок, которыми вытирали столы, и пошел по коридору с видом человека, занятого серьезным делом и точно знающего, куда нужно идти, хотя не имел ни малейшего понятия, где находится прачечная. По дороге он внимательно изучал потолок и стены на предмет глазков для подсматривания и потайных лазов, которых во дворце великое множество. Наконец удалось обнаружить один из лазов, расположенных на потолке. Кайлар подпрыгнул вверх и, ухватившись за края лаза, подтянулся на руках вверх.

Прямо перед глазами возникла гниющая паутина вира, которая закрывала ход. Повиснув на одной руке, Кайлар пропустил через нее ка'кари, и паутина лопнула, словно мыльный пузырь, не причинив ему вреда.

Теперь надо было не запутаться в потайных ходах. Кайлар шел по узким коридорам, а местами продвигался ползком, держа перед собой ка'кари, чтобы вовремя заметить магическую ловушку. Через час он нашел королевскую сокровищницу, вход в которую был закрыт дверью с толстой железной решеткой.

Ка'кари быстро справился с порученной работой.

«Надо было раньше думать, что убийство королевы — дело непростое», — проворчал ка'кари.

«Ты что, решил пожаловаться на судьбу?» — осведомился Кайлар.

Железные засовы открылись, и Кайлар вдруг почувствовал себя божеством. Это открытие его потрясло. В первый раз такое чувство пришло, когда он заметил благоговейный взгляд Блю. Дети не умеют скрывать восхищение. Возможно, все дело в том, что Кайлар совсем недавно был таким же, как Блю. При мысли о восторженных взглядах цеховых крысят на память пришли совсем другие лица. Вдруг вспомнился Кернавон, шинга, Хью Висельник и даже сам король-бог. В их глазах отражался благоговейный ужас. Если цеховые крысята смотрели на Кайлара, как на сказочную мечту, для других он стал кошмаром, но во всех взорах светилось одинаковое недоверие. По мнению людей, само его существование было немыслимым.