Сила рода. Том 3 (СИ) - Вяч Павел Страница 53

Я летел быстрее ветра, а за моей спиной комьями земли вспухала центральная аллея.

Несмотря на все мои тренировки, на Укрепление тела, на занятия в спортзале, когда я убивал свои ноги до изнеможения, икры всё-таки не выдержали.

Левую ногу свело, и я почувствовал, как лечу вперед — прямо на вырастающий по ходу движения шип.

Каким образом я достал из Инвентаря щит я не заметил.

Раз, и я не просто лечу вперёд, а лечу, разлёгшись на щите.

«Со щитом или на щите» — мелькнула несвоевременная мысль, и я постарался вцепиться в него всем, чем только можно.

Бамц!

Почувствовал мощный тычок, и меня подкинуло высоко вверх. Да ещё и крутануло в сторону.

Все вокруг так закрутилось, что я плохо понимал в какой части гимназии я нахожусь, но совершенно четко осознавал две вещи.

Нельзя поворачиваться спиной к земле. Между мной и землей должен находиться щит.

Бумц!

Второй удар пришелся в левую часть щита и меня перевернуло направо. Вот только тело, вместо того, чтобы навалиться влево, крутанулось вправо, стремясь закончить полный разворот.

Бам!

Третий тычок вышел самый болезненный.

Я едва успел развернуться, как кошка, как каменный шип врезался в щит.

По рукам пробежала дикая вибрация, пальцы свело, и я чуть было их не разжал.

«Врешь не возьмешь!»

Я стиснул зубы покрепче, балансируя всем телом.

Буам! Кхрык!

Четвертый шип всё-таки пробил мой щит прямо по центру, и я, замерев, как какой-нибудь цирковой акробат, не дыша уставился на расходящуюся по щиту щель.

Кхрыыыы!

Со стороны это, наверное, смотрелось комично.

Пятиметровый каменный шип, на остриё которого нанизан щит. Щит пробит, и кончик шипа выходит с обратной стороны где-то на полметра.

Ну а на щите замер я.

Ноги, обутые в сапоги уперты в нижние края щита, сведенные судорогой руки — в верхние. Попа отклянчена максимально вверх.

Кажется, в йоге эта поза называется не то «Гора», не то «Собака мордой вниз».

Я осторожно покосился по сторонам, и только сейчас заметил, что нахожусь почти у главного корпуса.

Вся дорожка от колоннады до здания была взрыта и походила больше на хвост динозавра, чем на уютную аллею.

Около здания находилось уйма народу, часть из них оказалась отброшена с дороги на клумбы, часть кучковалась по сторонам, а некоторые удивленно толпились на крыльце.

Ну и конечно же все они смотрели на меня.

Внимание! Воинский ранг повышен!

— Вечер добрый, — хрипло вытолкнул я из себя, соображая, что делать дальше.

Больше всего меня сейчас заботило не внимание одаренных, а как слезть с пятиметрового каменного сталагмита, не убившись по ходу дела.

— А этот парень знает толк в развлечениях! — громко заметил находящийся на площади князь. — Я так бегал только от своей бывшей жены!

Стоящие на площади аристократы сдержанно посмеялись, я же, не удержался от ответа.

— Будь это жена, я бы бежал к ней, а не от неё.

— Семейные ценности — это хорошо, — усмехнулся князь и вопросительно посмотрел на стоящего рядом Якова Ивановича. — Скажи, друже, этот… перформанс запланирован или…

— Или! — уверенно ответил побледневший директор. — Уважаемые родители! Вы только что стали свидетелями тренировочного экзамена на допуск к Инициации!

Нет, я понимаю, что Яков Иванович по какой-то причине не хочет признаваться, что на территории гимназии находится самый настоящий убийца.

Но… экзамен? Да ещё и тренировочный? Это уже перебор.

Хотя, я согласен на сто экзаменов, главное, что живой.

— Какой интересный экзамен, — заметил упитанный мужчина с длинными залысинами. — В наше время такого не было.

— Эти каменные пики потрясают, — подтвердил его сосед, толстощекий здоровяк с зачесанными назад волосами. — Я восхищен!

— Отличная демонстрация, Яков Иванович, — степенно подтвердил солидного вида мужчина в строгом сюртуке. — Ваша гимназия, как обычно, держит марку.

— Прекрасное завершение прекрасного дня, — согласился с ним высокий дворянин, затянутый в белоснежный фрак. — Надеюсь и с безопасностью учащихся полный порядок?

— О! — директор криво улыбнулся. — На территории гимназии пока что не погиб ни один гимназист.

Дворяне сдержано посмеялись, но их смех прервала колючая фраза:

— А как же Дубровский?

Я, несмотря на то, что был дико занят спасением своей тушки с каменного шипа, не удержался и посмотрел на выступившего вперед мужчину.

Узкое, вытянутое лицо; отливающие синевой щеки; монокль, болтающийся на груди. Редкие, жидкие волосы, зачесанные пробором; субтильное телосложение. Эдакий хорёк.

Мужчина не производил впечатление здорового человека. Скорее фанатика, одержимого какой-то идей.

А ещё у него на лацкане не было дворянского герба.

— Очень приятно, что Вы, Аркадий Иванович, печетесь о судьбе Романа больше, чем его семья, которая, к слову не имеет к гимназии никаких претензий, — незамедлительно ответил Яков Иванович. — Но Роман отлично себя чувствует и более того, на следующей неделе мы устроим с ним сеанс связи.

Дворяне удивленно зашептались, князь вопросительно покосился на директора, а я чуть было не свалился с шипа на полпути.

Это какой такой сеанс?

— Что за сеанс? — тут же отреагировал Аркадий Иванович.

— Об этом, — голос директора похолодел, — вы можете поинтересоваться у семьи Дубровских.

— Как член попечительского совета, — хорёк опасно прищурился, — я вправе интересоваться любыми вещами непосредственно у главы гимназии. А это, пока ещё, вы.

— Можете поднять этот вопрос на заседании совета, — хладнокровно ответил Яков Иванович, проигнорировав неприкрытую угрозу. — Когда в очередной раз будете перекраивать учебную программу.

— Ну знаете ли, — ощерился Аркадий Иванович, разом превратившись из хорька в крысу. — Кому-то надо думать о будущем княжества!

— И именно поэтому комитет народного образования урезал часы экономики, истории и этикета, — в голосе директора сверкнула так хорошо знакомая каждому гимназисту сталь.

— Мы уже обсуждали этот вопрос на прошлом заседании, — с вызовом ответил Аркадий Иванович. — И вообще, судя по тому бардаку, что у вас творится, я буду поднимать вопрос о полном пересмотре учебной программы!

Яков Иванович посмотрел на хорька таким взглядом, что я бы на месте последнего мчался с территории гимназии со всех ног, но тот, видимо, считал себя бессмертным.

Вообще, эта ситуация с отделом народного образования уже довольно долго крутилась у меня в голове.

С самого первого урока, на котором наш классный позволил себе пренебрежительную ремарку в их адрес.

Да и потом, на последующих уроках учителя не раз и не два неодобрительно отзывались о спускаемой сверху программе, а меня удивляло почему чуть ли не на каждом уроке в пример приводятся соседние княжества.

Особенно меня поразило сравнения старого издания книги «Три княжества» и современные учебники о политическом устройстве страны.

Исторические данные не то чтобы искажались, но акценты были расставлены совершенно иначе.

И вместо того, чтобы уделять время истории своего княжества, программа почему-то предлагала изучить «в разрезе временного контекста» взаимоотношения с близкими и дальними соседями.

Я не успел провести полноценное расследование — оставив его на потом — но того, что я услышал хватило, чтобы понять: Отдел народного образования втирает нам какую-то дичь.

По уму нужно было хорошенько разобраться в теме и подготовить базу, но такой момент упускать было нельзя.

— Так это из-за вас все учебники пестрят примерами западников и восточников? — громко поинтересовался я и, поймав кураж, интуитивно добавил. — Про Горное княжество и вовсе молчу. Такое ощущение, что мы их… придаток!

Можно было, конечно, промолчать или выразиться более размыто, но в голове всплыл недавний разговор с Крис и её искренняя озабоченность и тревога.

К тому же Чутьё Воина подсказывало, что я всё сделал правильно. Зачастую повлиять на общественное мнение сложнее, чем махать мечом.