Кондотьер (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович Страница 53

Мне было не до разглядывания красот с борта «Соловья». Голова болела от мыслей, как побольнее наказать барона Рокмака за устроенный им налет на караван. Это его затея, несомненно. Если ты хозяин на этих землях, то не допустишь подобного безобразия. У Рокмака должны быть люди, следящие за порядком — агентура, соглядатаи, шныри. Так я и поверю, что многочисленный вооруженный отряд, готовый напасть на купеческий караван, не замечен ими в процессе подготовки и накапливания сил. Атаковало нас не меньше сотни человек. А это не иголка в стоге сена.

Так что вариантов для наказания хватало. Например, можно сделать пару залпов из пушек, сжечь несколько лабазов, высадить штурмовой десант на берег и захватить административное здание, а то и провести рейд до особняка барона, который стоит на отшибе, в двух-трех лигах от окраины. Его хорошо видно, как и возделанные поля, уходящие к далеким отсюда холмам.

Боссинэ почувствовал исходящую от меня угрозу. А я, что, должен умиляться? После нападения разбойников отряд потерял четырех штурмовиков, а если считать еще и Попугая, убитого низаритами — то уже пятерых. К ним прибавилось с десяток раненых, а это уже серьезный удар по безопасности каравана. Меня не утешало, что нападавших было почти в три раза больше. Мои штурмовики обязаны выходить из драки с таким отребьем живыми, и максимум — с легкими царапинами. Теперь двадцать пять бойцов, не считая меня, дона Ансело и виконта Агосто, должны до самых Шелкопадов охранять четыре судна.

Караван встал на якорь в полумиле от пристаней, ожидая посланцев барона Рокмака. Отсюда хорошо просматривалась поднятая над водой толстенная цепь, которую удерживали две каменные башни по обеим сторонам реки. Сами по себе они не несли никакой охранной функции, но внутри них были спрятаны механизмы, с помощью которых выкованная руками человека преграда поднималась и не давала ход крупным кораблям.

То, что она торчала на виду, и никто не торопился опустить цепь на дно, намекало на желание барона поживиться за наш счет.

— Не вздумайте сделать глупость, командор, — предупредил меня Боссинэ. — Я вижу, как вы судорожно хватаетесь за рукоять кортика и мечете гневный взгляд на берег.

— Не поверю, что местный феодал не причастен к нападению на ваши корабли, — буркнул я. — Хотите оставить все как есть?

— Доказательств нет, а обвинять барона по косвенным признакам я не хочу, — у Боссинэ настроение было ничуть не лучше. «Лаванда» почти без экипажа осталась, пришлось выделять для нее матросов по чуть-чуть с каждого судна. — Рокмак — дворянин, ему ничего не стоит самому обвинить меня в клевете и запереть в подвале. А потом взять с меня выкуп вдвое больше той пошлины, которую он хочет получить.

— И какова стоимость прохождения над цепью?

— За каждое судно по две золотых кроны.

— Не считая аренды пристани, где «Енот» будет разгружать товар, — я хмыкнул, прикидывая, во сколько обойдется Боссинэ поход. А с другой стороны, я не знаю, какую сумму заплатили «проводники» за доставку гравитонов в Шелкопады. Не оттого ли купец спокоен за свой кошелек?

— Ничего не поделаешь, — развел руками Боссинэ, — иногда приходится играть по чужим правилам.

— Я могу проникнуть в главную башню и опустить цепь, — я не мог принять позицию Лесса. Погибли не только мои люди, но и матросы экипажа «Лаванды», сам корабль получил повреждения — и такова цена за то, чтобы нам милостиво разрешили двигаться дальше после уплаты «бандитской» пошлины? — Не думаю, что цепной механизм охраняют как королевскую казну. Захватывать такие объекты штурмовики обучены.

— Вы хотите рассорить меня с баронами, контролирующими Пламонт?

— Не понимаю, Лесс, такой позиции. В Скайдре я слышал о вас, как о жестком, деловом и бесстрашном человеке, умеющем не только договариваться, но и наказывать. А сейчас передо мной не Лесс Боссинэ, а кто-то другой. Вас подменили? Чего вы опасаетесь? Наоборот, я считаю, что хорошая трепка этому наглому барону не помешает.

— Игнат дело говорит, — раздался за нашими спинами голос виконта. Каким-то образом он неслышно подошел и слушал разговор. — Пусть у нас нет доказательств связи барона Рокмака с теми бандитами, за которую светит тюрьма, но устанавливать пошлину от своего имени, которая, к тому же, не идет в казну королю — это невероятная наглость.

— Что же вы предлагаете, милорд? — сжав зубы, спросил купец. — Развязать бойню в этом тихом городишке?

— Штурмовики займут башню и опустят цепь, — спокойно, будто не замечая едва сдерживающегося Боссинэ, ответил виконт. — Но сначала мы, несомненно, поговорим с бароном. Вежливо, без взаимных обвинений. Если он не примет наши доводы — пустим в ход иные аргументы, не самые приятные для местечкового хозяина. Я уверен, что после демонстрации нашей силы никто на Пламонте уже не посмеет нападать на караваны господина Боссинэ.

— Ваша милость излишне оптимистичен, — купец приложил руку к сердцу, старательно пряча в голосе саркастические нотки, но виконт прекрасно разбирался в различных оттенках речи.

Он нахмурился, но к чести, не стал показывать, как его задели слова Боссинэ, только ответил:

— Я стараюсь вам помочь в меру сил, господин купец. Поверьте моему слову: если бы я находился в более лучшем положении чем сейчас, то сделал бы все возможное, чтобы король узнал о бесчинствах провинциальной знати. Реки предназначены для свободного перемещения внутри королевства без препятствий каких-либо лиц, за исключением в установленном порядке во время военного положения определенных участков, — отчеканил виконт Агосто последние слова. — И вы сейчас играете на руку хаму и наглецу, засевшему в этой провинциальной дыре, уверенному в своей безнаказанности.

Боссинэ стянул с головы шляпу и отвернулся, разглядывая пристань Валунного Двора, на котором происходила какая-то суета. Через несколько минут от нее отплыла лодка с двумя гребцами и человеком в темно-зеленом кафтане.

— А вот и посланник барона, — вздохнул купец с облегчением, словно не желал спорить с нами на щекотливую тему. — Давайте, господа, выслушаем его, не выдвигая встречные предложения, а потом спокойно обсудим ситуацию. Как знать, вдруг все решится миром.

Лодка ткнулась в борт «Соловья», как будто прибывшие прекрасно знали, какой из кораблей считается флагманским в караване. Об этом подумал виконт и спросил:

— Вы знакомы с бароном Рокмаком?

— Дважды встречались за пять лет, — уверенно ответил Боссинэ. — Это его поверенный в финансовых делах господин Глэйн. Заодно играет роль посредника между купцами и своим хозяином.

Между тем матросы «Соловья» сбросили штормтрап, по которому этот самый посредник поднялся на палубу. Среднего роста человек, сорока с лишним лет, с невзрачным лицом, близоруко щурящиеся глаза из-под полы шляпы. Он одернул кафтан и подошел к нам, скинул головной убор, небрежно махнул им.

— Господин Боссинэ, рад вас видеть в добром здравии, — произнес Глэйн. Голос у него был излишне высокий, режущий слух. — Наслышаны о несчастье, постигшем вас возле Блуждающих островов. Слухи разносятся быстро, поэтому его милость господин барон уполномочил меня выяснить, все ли у вас в порядке.

Ага, и ради успокоения решил поднять цепь, чтобы не дать ускользнуть потрепанному каравану без уплаты пошлины.

— Не совсем, — поморщился негоциант. — Есть потери, но корабли мы сумели сохранить. Доброго дня, почтеннейший Глэйн. Позвольте представить моих спутников. Третий виконт Натандемский Ним Агосто и кондотьер Игнат Сирота, чей отряд отбил нападение разбойников.

Глэйн побледнел, услышав про виконта и снова сдернул шляпу, только теперь поклонился куда ниже, чем прежде. И ничего, спина не сломалась.

— Ваша милость… — начал он мямлить, но виконт раздраженно махнул рукой. Дескать, занимайся своим делом. И все-таки закончил: — Прошу прощения за свою дерзость. Не извещены о вашем появлении…

Боссинэ сердито кашлянул, привлекая внимание посредника.

— У вас есть ко мне какое-то предложение, Глэйн? — спросил он. — Не тяните время.