Единство-2 (СИ) - Сугралинов Данияр Страница 53

Инстинктивно дернувшись в другую сторону, я запутался в густой паутине, оплетающей ветви. Нити были настолько прочными, что даже Косы Жнеца с трудом их разрубали. Я потратил немало сил, освобождаясь, изодрав доспехи и поранив кожу.

Стало ясно, что спасения в воздухе не найти. Смирившись, я спустился на землю и приготовился принять бой: собрал остатки решимости, вскинул кулаки. Дух пульсировал в напряженных мышцах, готовый обрушиться на врага сокрушительными Молотами.

Сломав одно из деревьев, чудовища устремились в просвет и вынырнули из кислотного тумана. Кошмарные помеси тараканов и богомолов, увеличенные до чудовищных размеров — каждая особь была почти с меня ростом. Их блестящие черные панцири переливались маслянистыми разводами, будто покрытые склизкой пленкой. Мощные жвала с неровными зазубринами подрагивали в предвкушении, готовые разрывать плоть и дробить кости. Конечности монстров, покрытые острыми шипами и увенчанные кривыми крюками, беспрестанно двигались, грозя распороть мою плоть до костей, вырвать внутренности и расплескать кровь.

Я вспомнил, как назывались предки этих тварей — баракаты. Когда-то, во времена Священной войны, мы с союзниками качались на бесконечных их паках. «Вряд ли получится так же, Скиф», — мелькнула мысль, и я издал нервный смешок.

Баракаты, конкурируя между собой, залезали друг на друга и надвигались одной бесконечной и нарастающей волной со всех сторон. Они двигались рывками, конвульсивно дергаясь всем телом, в их движениях сквозило нечто извращенное.

Зрелище парализовало волю, породило слабовольное желание покориться неизбежному и принять свою участь, но в глубине сознания уже разгоралась искра непокорности, подпитываемая гневом и кипящим адреналином.

— Я здесь не сдохну! — закричал я, после чего, глубоко вдохнув едкий воздух, издал боевой клич и приготовился встретить волну живого кошмара.

Взрыв Возмездия Спящих их даже не приостановил, и тогда я ушел в Ясность — баракаты уже окружали меня плотным кольцом, их жвала подрагивали в предвкушении. Одно радовало: в отличие от прошлого визита в Бездну, сейчас я попал сюда не в обход игровой системы, а потому сохранил все божественные таланты. Почти все… и вряд ли надолго, учитывая, что никого, чтобы защитить Спящих, в Дисгардиуме не осталось.

Оглядевшись, убедился: бежать некуда. Джунгли каменных деревьев, уходящих на сотни метров вверх, плотно сомкнулись, их окаменевшие кроны нависали непробиваемым потолком, заросшим паутиной, хозяева которой наверняка уже спешат сюда. Придется драться, уповая на Проглота и Путь отражения Устойчивости, надеясь, что набрать опыта получится больше, чем я потеряю, погибнув.

С криком ярости я бросился на баракат, круша хитиновые панцири Кулаками-молотами. Незримым призраком я метался между ними, рассыпая удары направо и налево — и каждый, благодаря Волне увечий, цеплял десятки мобов. Урон я наносил чудовищный, такой легко убивал Глашатаев Бездны, но местные твари были слишком сильны. Судя по тому, что я минут пять пытался прикончить хотя бы одного таракана, их уровни превышали двухсоттысячные.

Проблемы начались, когда баракаты, даже замедленные Ясностью, отрезали мне все пути к отступлению. Вскоре со всех сторон меня окружали эти твари, и даже в убыстрении я начал получать урон.

Замедленные удары сыпались со всех сторон, я уворачивался, парировал, контратаковал, призывая на помощь всю свою ловкость, все умения, но с каждой минутой боя вокруг меня становилось все теснее, и даже сверху уже начали приближаться какие-то кошмарные многоногие пауки, по стволам деревьев резво спускались гигантские многоножки со скорпионьими хвостами, а огромные черви обрушивались с ветвей, разинув зубастые пасти и уже готовясь впиться в плоть.

Мое тело уже не угасало, выдавая бесконечную череду вспышек Возмездия — урон в меня вливался бесконечно. В какой-то момент я ощутил к тварям такую ненависть, что она захлестнула мое тело, силы выросли многократно, и я начал с одного пинка или отправлять гигантских баракат в полет, где их уже ждали черви и пауки, или просто взрывать подвернувшиеся туши, превращая их в брызги кровавого желто-зеленого фарша. Это продлилось недолго, но позволило слегка проредить колышущуюся массу тараканов. Впрочем, место погибших тут же заняли другие.

Я метался в этой круговерти смерти, рубил, кромсал, стараясь пробить брешь в рядах чудовищ и вырваться, но их было слишком много. Твари все прибывали, будто сама Бездна порождала их в бесконечном количестве. Вокруг клубился удушливый туман, кислотные капли прожигали кожу, но это было меньшей из проблем.

В пылу битвы я не сразу заметил, что кое-что происходит — недалеко от меня, где-то под густым скоплением баракат, земля вздыбилась, подкинув тараканов в воздух. Ясность позволила воспринять это в замедленном темпе, но даже так зрелище было пугающим: из бездонного провала извергалась исполинская туша, похожая на гору желе. Язвы и струпья покрывали ее, она бугрилась опухолями и полипами, похожими на раскрывшиеся ракушки, заполненные гноем.

Туша была огромна, как небольшая гора, и баракаты смотрелись рядом с ней жалкими насекомыми. Бесчисленные щупальца твари беспрестанно извивались, из них сочилась зловонная слизь, они были увенчаны острыми загнутыми крюками. Десятки бельмастых глаз вращались на длинных стебельках.

Это же… В чудовищном слизняке угадывались знакомые черты, и я оцепенел от сковывающего ужаса. Воспоминания о далезме, с которой я сражался, пробудились в памяти. Это тоже далезма, только прожившая десять тысяч лет и мутировавшая!

Монстр разинул исполинскую пасть, забитую несколькими рядами кривых зубов, с которых стекала едкая желчь, прожигающая землю, и взревел с такой силой, что даже замедленный Ясностью звук чуть не лишил чувств.

Меня спасли только молниеносные рефлексы: я рывком отпрыгнул в сторону, когда склизкие отростки обрушились на то место, где секунду назад были мои ноги. Далезма спугнула баракат, и мне открылся путь к руинам инстанса — там чернел зев то ли провала, то ли прохода, похожего на пещеру под горой, только вел он под каменные обломки и мог в любой момент обвалиться.

Выбирая между неизвестностью пещеры и верной погибелью в пасти далезмы, я не раздумывая кинулся к спасительному провалу. Но опоздал.

Бывшие до того под землей конечности далезмы вырвались, преграждая путь, в тот самый момент, когда я пролетал мимо. Не успев затормозить, я влип в склизкую плоть и погрузился в нее с головой. В следующий миг стена щупалец и зубов обрушилась на меня.

С трудом вырвав голову из обжигающей студенистой массы, я начал рубить и кромсать ее Косами Жнеца, но они вязли в бугристой плоти, словно в смоле. Меня сдавило со всех сторон, раздирая кожу, ломая кости. Боль затопила сознание, грозя свести с ума. Вонь разлагающейся плоти и едкой слизи забивала ноздри, не давая вздохнуть.

Ударив чередой взрывов Возмездия, я ненадолго высвободился и рывком нырнул в спасительный мрак провала.

Однако, стоило залететь, как стены пещеры стремительно сузились. Тупик!

Мои ноги обожгло так, словно они окунулись в кипящее масло: далезма начала меня проглатывать. Давление внутри было таким, что я услышал хруст своих лопающихся костей. Защита Спящих и Устойчивость не дали мне умереть, и я впервые пожалел, что их нельзя отключить, потому что чем больше меня затягивало в желудок далезмы, тем больше хотелось закончить мучения. В отчаянной злобе я выдавал взрывы Возмездия бесконечной чередой, но защита и регенерация твари, похоже, намного превосходили мой урон, в том числе от Отражения.

Дальнейшее слилось в один бесконечный кошмар.

В кислотных недрах монстра время вернулось в привычный ритм, но лишь для того, чтоб я прочувствовал каждую бесконечную секунду агонии. Желудочные соки и концентрированные кислоты, по сравнению с которыми дождь Террастеры казался обычной водичкой, принялись за работу, слой за слоем разъедая плоть. Устойчивость не могла смягчить мучений.