Карина Демина - Наша светлость Страница 53

Неестественно жизнерадостный Урфин. И Тисса, отчаянно избегающая смотреть мне в глаза.

Семья, определенно, престранная, но какая уж есть.

…Иза…

Кайя иногда зовет просто для того, чтобы я откликнулась, словно опасается, что эта связь между нами вдруг исчезнет. И сам знает о невозможности подобного, но все равно зовет. А я откликаюсь. Мы — две горы, между которыми заблудилось эхо.

Я пытаюсь нарисовать ему картинку. Он улыбается, но улыбка усталая.

Ему бы отдохнуть нормально, но ведь не дадут же.

…у меня к тебе просьба.

…все что угодно.

…неосмотрительное обещание, сердце мое. Вдруг она будет непристойна?

…было бы интересно. Но боюсь, Кайя, нет в мире более порядочного существа, чем ты.

И откуда такой тоскливый вздох?

…что случилось?

…кажется, я догадался, зачем блок. Ограничение. Я не могу нарушить закон.

…какой?

…подозреваю, что любой, официально принятый. Я пока не проверил…

…не смей!

Если правда то, что Кайя говорил про чертов танк, то эта проверка может закончиться летальным исходом. Как-то не готова я к тому, чтобы пустить мужа на эксперименты.

…не волнуйся. Вряд ли все будет действительно столь уж печально. Скорее всего, я просто не смогу. Возможно, испытаю некоторое… неудобство.

…боль?

…если стану упорствовать. Но я должен знать.

И как он собирается проверять? Пробежаться ночью по клумбе? Или пойти с Урфином на дело, пирожки воровать? Окна дворцовые бить?

Какие глупые мысли в голову лезут.

Это от волнения.

…я могу и ошибаться. Но если это действительно ограничитель, то довольно сложный. Я ведь не догадывался о его существовании, хотя иногда… случались ситуации, когда я пытался действовать своей волей. Но если проанализировать их, то принятые мной решения напрямую не противоречили букве закона.

…то есть поводок длинный?

…скорее узда. Как у лошади. Только я сам свой всадник. Мне надо будет поговорить обо всем этом с дядей и Урфином. Ты не могла бы занять девушку? Она милая, но я пока не готов обсуждать при ней свои проблемы.

Вот тебе и неприличная просьба. Но Кайя прав: его история — слишком личное дело.

…конечно. Тем паче, что я все равно хочу с ней поговорить, и… я про ее день рождения забыла. Представляешь? Мне теперь стыдно очень. Я помнила. И подарок приготовила, а потом как-то оно все завертелось… буду извиняться. Это же надо настолько безголовой стать!

Мне действительно стыдно, хотя все и вправду случайно получилось. Но я даже не знаю, принято ли здесь вообще дни рождения праздновать.

…не думаю, что на тебя сильно обидятся. Урфин мог бы и напомнить.

Ох, не думаю, что он в курсе.

И значит, теоретически обиженных будет минимум двое.

Кайя качает головой: мол, глупости я думаю. Наверняка так и есть: глупости. Но умности совершенно не думаются, потому что слишком много всего… нехорошего.

Не стоит портить семейный ужин такими вещами.

— Ласточка моя, а ты уже подумала, каким будет зимний бал? — Дядюшка Магнус ковыряется вилкой в зубах, но без особого энтузиазма, скорее уж по привычке, чем из желания поддержать образ. А вот взгляды на Урфина бросает весьма выразительные. Кажется, этим двоим будет что сказать друг другу. — А то слышал я, будто бы к нему уже и готовиться начали… дай, думаю, спрошу, а то вдруг ты не в курсе.

Я не в курсе. Я вообще понятия не имею, что это за бал такой.

— Вот… удачно, выходит, спросил.

— А… мне обязательно?

У меня тут на руках комитет благотворительный, который так толком и не заработал, лечебницы открытие, счетные книги недосчитанные и еще фермы рабские… какой бал?

— Боюсь, что обязательно. — Магнус откладывает вилку. — Я понимаю, ласточка, что тебе не с руки им заниматься. Цветочки. Птички. Ленточки. Тебе другого охота, но зимний бал особый. Его еще Невестиной Ярмаркой называют.

Кажется, начинаю понимать.

Но до чего же нашей светлости неохота…

— И когда?

— Через месяц.

О нет! Значит, завтра мне предстоит заняться приглашениями? А потом и вправду лентами-цветами, размещением гостей? Меню… салфетками, кольцами для салфеток, посудой, столовым серебром…

За что?!

…приглашения рассылать не надо. В эту ночь всякий, кто имеет титул и не связан обязательствами… или связан, но еще не состоит в браке, является нашим гостем. Тебе помогут, Иза. Но Магнус прав: ты должна заняться балом. Прежде его устраивали дамы из Благотворительного комитета.

А я думала, что хуже быть не может!

…но сейчас у замка появилась хозяйка. Это должны увидеть.

— Не волнуйся, ласточка моя. Распорядители знают, как и что делать. Это не свадьба, бал проводится ежегодно. Ты лишь скажи, каким желала бы видеть замок.

— А каким он был? В прошлом году?

Молчание…

— Я… — Кайя потер мочку уха, — как-то не обратил внимания. Но вроде бы цветы были розовыми. И еще бантики. Точно были бантики.

Урфин кивнул. Магнус руками развел: мол, что ты хочешь от мужчин? Хорошо, если вообще заметили, что бал этот имел место.

— В прошлом году был Сад невинности. Зал украшали розами пятнадцати сортов… всех оттенков белого. Белый — цвет невинности. — Тисса говорила все тише и тише, пока совсем не замолчала.

Что ж, тема для беседы у нас имеется. У мальчиков тоже. Это расставание будет недолгим, но мне жуть до чего не хочется выпускать мужа из виду.

…я буду рядом.

Говорю просто так.

…я знаю.

Поднимаюсь и протягиваю Тиссе руку. А Урфин тотчас подбирается.

— Иза…

— Мы просто побеседуем. О Садах невинности…

Урфин краснеет? Пытается во всяком случае. Кажется, меня неправильно поняли, но настроение внезапно улучшается. Все-таки чудесная у меня семья.

В маленькой гостиной уже подали чай.

Комната-табакерка: обитые тканью стены и панели розового дерева. Обилие лепнины — завитки, виньетки, медальоны. Высоченные вазы с павлиньими перьями. Изящная, почти игрушечная мебель. Засилье фарфоровых безделушек.

И стеклянный шар с водяной лилией.

Тисса присаживается на краешек кресла, глядя исключительно на лилию. От меня ждут моралей? Нет уж, нашей светлости надоело. И вообще, у нее жених имеется, вот он пусть и воспитывает. Представив процесс, я с трудом сдержала смешок.

Заговорила первой все-таки Тисса: