Пэт Ходжилл - Парадокс чести Страница 53

Тиммон так и сделал.

Следующий день выдался мокрым, грязным и несчастным.

Он начался со схватки Тиммона с его матерью в его покоях. Точных слов никто не разобрал, но все уловили их тон. Вскоре после того, Леди Дистан отбыла прочь вместе со своим эскортом, не обращая внимания на молотящий дождь и предупреждения о возможных ливневых паводках.

Аден Гладколицый задержался.

Он появился у Джейм на втором утренним уроке, который оказался Сенетаром.

Она ожидала увидеть его гораздо раньше, учитывая, как он к ней относился. Её также удивило и то, что он выбрал для посещения её самую сильную дисциплину. Он тоже знал все её плюсы и минусы: она вспомнила, как он равнодушно наблюдал за ней в своей серой маске во время второго отбора, в котором он проголосовал за её исключение.

Сегодня они практиковались в огонь-скачет, как будто бросая вызов погоде. Пинок, удар, поворот, уклонение. кантира всё продолжалась, двадцать кадетов старались двигаться все как один, и всё же, почему-то не вполне попадали в ритм. Всё казалось насквозь мокрым. Суставы скрипели. Конечности скорее плавали, чем хватали огонь.

Мы расплавляемся в одну неслаженную массу, подумала Джейм. Вода растворяет всё и вся.

Её ритм бился в её ушах также, как он стучал по жестяной крыше внизу. Её вес тянул её вниз. Неужели это и значит, впасть в летаргию? Ещё никогда раньше в своей жизни она не чувствовала себя такой вялой и отупевшей.

Аден хлопнул в ладоши. — Это просто неприемлемо, — сказал он голосом, похожим на скрип шёлка-сырца. — И это наше будущее поколение рандонов, неспособны даже устоять на ногах? Ты, инструктор, укажи-ка мне лучшего и дай-ка мне его поучить.

Дежурным инструктором была Брендан Боярышник. Её стеклянные глаза обежали класс, ни на ком надолго не останавливаясь.

— Ты, — сказал Аден. — Норф. Осмелишься поспорить со мной в схватке?

Каждый инстинкт твердил ей «нет», но что ещё ей оставалось?

Они отдали друг другу салют, он — от высшего к низшему, она — неопределённый, и заняли свои позиции.

Он молниеносно ударил ей в лицо и стал наступать, руки порхают в воздухе. С трудом можно было упомнить о том, что, хотя он и был моложе своего брата Адрика, ему уже перевалило за сто. Ей не хотелось его ранить. Джейм отступала. Это был не чистый огонь-скачет, как она его знала. Она блокировала удар и ощутила полоску огня через свою руку. Ткань рассечена, течёт кровь. Что за чёрт, во имя Порога.? Он опять ударил ей в лицо. Она опять блокировала, предплечье к предплечью.

Снова отступить. А теперь атака.

Её ладонь хлопнула по его затылку и послала в полёт его белые волосы. Его подбородок украсила кровь; он прокусил свой язык.

Следуй за ударами сердца. Закройся и уклонись.

Он покачнулся, но устоял на ногах. Шустрый старикашка. Его лицо оставалось таким же гладким, как и его движения, но Трое, что за василисковый взгляд. Одно его веко опустилось и закрыло собой глаз. Он снова пошёл вперёд. Её равновесие пошатнулось. Его обратный разворот выбил из-под неё её ногу и она упала, а он — на неё, его колено вдавилось ей в живот, вышибая из неё дыхание. Его кулаки врезались в пол по обе стороны от её головы. Пара привязанных к его запястьям лезвий балансировала в дюйме от её глаз.

— Подчинись, — прошипел он. — Покинь Тентир сегодня же или я тебя ослеплю.

Джейм с трудом сфокусировала взгляд, но не на кончиках ножей, а на его глазах. Закрытый начал судорожно подёргиваться.

— Ослепишь меня и ответишь перед.

— Твоим братом? — Это было насмешкой.

— Нет. Перед Советом Рандонов.

Он отпрянул назад, а лезвия втянулись обратно в рукава. Затем он пробежался руками через свои белые волосы, приводя их в порядок.

— И это ваш лучший студент, — сказал он Боярышник. — Вы плохой учитель, а Шет Острый Язык вздумал назначить вас заместо себя. В квадрат, и бегать, пока я не велю вам остановиться. — С этим он размашисто вышел прочь.

Глава XII

Новый Любимчик

43-й день весны

В полдень Джейм прослышала, что Тиммон оказался в лазарете и поспешила туда, мимо Боярышник, наворачивающей круги по квадрату.

Она обнаружила Лордана Ардета отмачивающим свою обваренную руку в холодной воде, пока аптекарь готовил алкановый бальзам для его покрытого красными буграми лица.

— Ну и что ты опять с собой сотворил?

Он ответил ей мрачной гримасой, которая только усилилась, когда затронула опалённые участки кожи.

— Я был внизу, в зале тлеющего железного дерева. Только нам можно найти по-настоящему жаркое пламя, но там также и струи пара, и кипящая вода. Вряд ли тебе захочется увидеть мои ноги.

— Но зачем. о, я поняла.

Тиммон бросил на неё косой взгляд. — Я проснулся в твоей постели. И это было не совсем то, чего я ожидал.

— Я знаю. Прежде всего, меня там не было.

— Но ты там была, если это имеет хоть какое-то значение.

Аптекарь смазал бальзамом лицо Тиммона и прикрыл его лёгкой повязкой. Затем он благоразумно удалился.

— Ты сжег палец своего отца, верно?

— Да. Втискивая его в трещины железного дерева. Время пришло. Этим утром Мать увидела, что я ношу его кольцо. — Он показал другую руку с печаткой Передана, мерцающую лунным опалом. — Когда я не захотел рассказать ей, где я его достал, она взбеленилась и в ярости умчалась прочь.

— Это хорошо, что ты не стал выдавать моего брата, но у меня тоже нет ни малейшего представления, откуда он достал кольцо. — Она с любопытством его оглядела. — Ты помнишь Серые Земли и как твой отец сказал, что он сделал?

Тиммон болезненно сглотнул. — Это ведь был не сон, верно? Я думаю, нет. Мы были на самом краю сферы души, где у меня нет никакой власти. Милосердные Трое, как он мог? Присоединиться к Великой Орде и пойти против своего собственного народа, просто назло, а затем угрожать рассказать всё Дедушке. Он возненавидел твоего брата за то, что не мог с ним сравняться. Теперь я это ясно вижу. Как же это. мелко.

— Это слово вполне подходит. Ты теперь понимаешь, что Тори о нём не лгал?

Тиммон надрывно рассмеялся. — Я полагаю, что твой брат не рассказывал и половины того, чего бы мог бы. Сказать больше, означало погубить Дедушку.

— «Я же пообещал заботиться о его интересах,» — тихонько процитировала Джейм. — «А я всегда держу свои обещания, Пери.»

— «Ах, его руки на моей шеё! Почему это всё, что я помню?» Он убил моего отца, верно? Там, у водопадов, он сломал ему шею.

— Я тоже так думаю. Ты скажешь Лорду Ардету?

Тиммон нервно сглотнул. — Мне бы следовало. Я должен. Но как я могу? Торисен был прав: это может убить Дедушку и однозначно вызовет кровную вражду между нашими домами, если не общую гражданскую войну во всём Кенцирате. И. и, кроме того, Передан этого не заслуживает.