Камли Брайт - Талисман мага Страница 53

Отец Небесный… Неожиданно разведчика охватил страх — самый настоящий, даже волосы на голове зашевелились, когда он представил, что означает быть последним, последним в своем роду… Хотя Дэвид говорил, будто бы у отца лет сто назад был еще один сын: если это так — могли остаться внуки, правнуки…

Ральф сосредоточился… — нет: как ни печально осознавать, но он, Михаэль Хюттнер, родившийся в 7441 году в семье Анны и Харольда Хюттнеров, являлся единственным родственником Карлоса Алонсо, а точнее Карлоса Фернандо Пабло Алонсо…

«Отец умереть, брат умереть… Онк нет сын. Отец сказать: „Онк, уходить“, отец отца сказать: „Уходить“, все сказать: „Уходить“…»

Вот тебе и раз! Ральф достал флягу и отхлебнул воды. Одно из трех: либо современное человечество забыло нечто такое, что снова «открыли» разумные обезьяны, либо оно поднялось поистине на недосягаемую высоту, либо… он просто сходил с ума… И главное — откуда народу б'буши известно о главной проблеме горожан. Как он сказал: «Трогать озылп — потом никогда не быть сын…» Разведчик тихонько засмеялся. Посмотрел на Лэрри. По иронии судьбы из всех, кто сейчас находился в башне, лишь он один мог не переживать на сей счет: прежде чем угодить в плен к горожанам, парень предусмотрительно обзавелся потомством, что же касалось остальных, то увы… Кстати, теперь Ральф не сомневался: несмотря на угрозы шамана, Онк, конечно же, уйдет с людьми: пока гигант жив, у него есть шансы на продолжение рода, и он непременно постарается их использовать.

Глава 9

Загадка Пайлуда

Карлос уже нащупывал ногой невидимые под слоем болотной жижи каменные «гати», когда над Пайлудом разнесся хорошо знакомый каждому жителю Канды (а теперь и десантникам из отряда Алекса Майера) вой — неподражаемый жалобно-агрессивный, вой, предупреждавший о том, что на охоту вышли жутчайшие порождения Смерти. Впрочем, сейчас он не произвел такого впечатления, как если бы прозвучал, скажем, несколькими часами раньше: каратели «Sunrise» во главе со своим легендарным разведчиком были уже недосягаемы.

Пользуясь тем, что никто не видит его лица, Карлос улыбнулся. И кто бы подумал, что все настолько изменится за одни лишь сутки: ведь еще вчера утром для шлепавших сейчас за ним по пятам десантников он был «тем самым Карлосом» — «неуязвимым», «несгибаемым», «непобедимым»… — какими только идиотскими эпитетами не наградили его охочие до громких слов санрайзовские инструкторы. А вот поди ж ты, «непобедимый Карлос»-то на поверку оказался обычным старичком — слабеньким, задыхающимся после мало-мальски напряженного перехода… И вот уже все о тебе заботятся, все над тобой трясутся, боятся оставить без присмотра, чтобы не дай Бог не перенапрягся да не оступился… Ценность-то какая — прямо-таки ходячая реликвия… Тьфу!

Карлос сбил присосавшуюся было к сапогу пиявку, а заодно попытался отогнать и дурацкие мысли. «В конце концов, кто мечтал состариться, чтобы быть как все?.. Ладно, успеется еще и нагореваться и нарадоваться, надо решить главное: предупреждать или не предупреждать об особенностях острова? С одной стороны, предупрежден значит вооружен, но с другой — не усугубит ли излишняя ознакомленность ситуацию? Кто-то из десантников может, например, оказаться чересчур внушаемым… Нет, пусть уж лучше никто ничего не знает, а там и посмотрим…»

До островка добрались быстро и без приключений. Несколько раз позади, перекрывая беспрестанное кваканье лягушек, раздавался боевой клич болотных чудовищ — потом не менее громкий, но полный обиды и разочарования: по всей видимости, исторгнутый в тот момент, когда преследователи поняли, что жертва, увы, ускользнула.

Пока разведчик отдыхал на берегу, десантники разбрелись, осматривая остров.

Сейчас дежурные разведут костер — топлива здесь, в этих крохотных владениях Тайга посреди болота, сколько угодно, — и наконец можно будет высушить вымокшую за время перехода одежду. Вода на острове, пусть и пахнущая болотом, также имеется; и есть на кого охотиться: сюда изредка наведываются птицы.

Глядя на слегка покачивающиеся от ветра кроны деревьев, Карлос растянулся на траве. Хотя обретенный покой казался ненадежен и недолог, но, по крайней мере, первые двое-трое суток можно было расслабиться. Однако не тут-то было: не прошло и получаса, а к разведчику уже спешил Майер. На человека, который собирался отдохнуть и расслабиться, командир походил мало.

— Мистер Алонсо, я должен вам что-то показать.

Карлос нехотя поднялся — на приятные сюрпризы он, честно говоря, не рассчитывал — и скрепя сердце пошел за десантником.

«Что-то» оказалось большим, позеленевшим от сырости камнем. («A-а, старый знакомый…» — Валун запомнился разведчику с своего первого же посещения острова.) С одной стороны толстый зеленовато-серебристый мох был слегка поврежден.

— Посмотрите, — Майер показал на очищенную поверхность камня. — Видите?

— Вижу. — Карлос присел рядом с камнем, чтобы получше разглядеть высеченные на нем то ли картинки, то ли значки — наполовину стертые и забитые грязью.

— Это рассказ человека, сосланного на остров.

— Сосланного? — Разведчик хотел было спросить, откуда Алекс мог это знать, но вспомнил, что десантник умеет считывать информацию с предметов.

Майер положил обе руки на камень.

«Целуй землю вокруг камня сего, ибо ты читаешь послание самого Иримы, Властителя и Верховного Жреца Шана… Ты, глотающий пыль у ног моих, слушай…»

«Ничего не скажешь, преприятнейший человек был этот Ирима: небось, головы его подданных так и летели с плеч…» — подумал разведчик и не ошибся.

«…Я, который одним мановением руки мог послать любого на смерть, я был великодушен…»

«Представляю…» — невесело усмехнулся разведчик. Алекс воспринимал не столько сами слова, сколько мысли писавшего их человека, поэтому получалось довольно медленно, и между фразами Карлос про себя комментировал услышанное.

«…ибо отправлял его на остров сей…»

«Сейчас выяснится, что он на самом деле оказывал благодеяние…»

«…ибо только здесь можно познать истину… („Вот-вот“) Но люди глупы и неблагодарны… („И с этим не поспоришь“) они решили отомстить… Они решили, что имеют власть наказать меня — меня, слугу Единственного…»

Алекс торопливо счистил закрывавший продолжение мох.

«О Единственный, прошу тебя:, дай уснуть — сделай так, чтобы хоть ненадолго я не чувствовал холода и укусов тех мерзких тварей, которые тучами вьются надо мной, чтобы я не слышал их отвратительного писка…»