Лорд Дансейни - Время и боги: рассказы Страница 53

Если не ошибаюсь, именно тогда я и увидел склонившегося над перилами и глядящего на корабли мужчину с золотым кольцом в ухе. Он был смуглолиц, как южанин, смоляные усы чуть припорошены солью, одет в темно-синий бушлат и высокие сапоги, какие носят моряки; взгляд его был устремлен дальше кораблей, казалось, он созерцает что-то в далеких просторах.

Когда я заговорил с ним, он даже не повернул головы и отвечал мне словно во сне, все так же пристально глядя вдаль, как будто мыслями был в дальних и пустынных морях. Я поинтересовался, на каком из судов он прибыл, поскольку здесь их было много. У причалов стояли парусники с убранными парусами, и их высокие мачты напоминали зимний лес; пароходы и океанские лайнеры, которые вхолостую дымили в сумерках. Он ответил, что ни на одном из них. Я спросил его, на какой линии он работает, поскольку он явно был моряком, перечислил все известные пароходные линии, но они были ему неведомы. Тогда я спросил, где он плавал и кто он. И он сказал: «Я плаваю в Саргассовом море*. Я — последний из оставшихся в живых пиратов». Не помню, как долго я тряс ему руку. Я твердил: «А мы боялись, что вы умерли. Боялись, что вас уже нет на свете». На что он печально заметил: «Нет. Нет. Слишком много грехов совершил я в испанских морях; мне не дано умереть».

Видение короля Карна-Вутры

Перевод Л.Бурмистровой

Король Карна-Вутра, восседая на троне и правя всем, говорил:

— «Этой ночью я отчетливо видел царственную Вейву-Нерию. Хотя ее окутывало густое клубящееся облако, лицо ее не было скрыто и сияло в лунном свете.

Я сказал ей: „Пойдем со мной по прекрасному цветущему Истракану к заводям, где плавают лилии, навевающие сладостные грёзы, или же, отведя ниспадающую завесу орхидей, проследуем отсюда вместе по тайной тропе через непроходимую чащу, что заполняет единственный путь между гор, которые окружают Истракан. Они оберегают его и с радостью наблюдают утром и вечером сколь живописны пруды, окрашенные лучами зари, и от их веселости порой размягчаются опасные снега на склонах и погребают под завалами путника. Долины в этих горах древнее складок на лунной поверхности.

Пойдем же со мной туда или побудем вместе здесь, достигнем удивительных стран, о которых слагают песни те, кто сопровождает караваны, либо станем бродить по этой прекрасной земле, где порхающие над священными водами бабочки, завидев внизу собственное отражение, пугаются своей красоты, и каждую ночь будем слушать мириады соловьев, самозабвенные трели которых, сливаясь, устремлены к звездам. Сделай так, и я отправлю гонцов далеко отсюда с вестями о твоей красоте, и они помчатся и прибудут в Сендару, и мужчины, пасущие отары коричневых овец, узнают о том, а из Сендары слух распространится по берегам священной реки Зот и дойдет до людей, возводящих плетеные изгороди на равнинах, и они станут воспевать тебя, а гонцы будут держать путь к северу вдоль холмов, пока не доберутся до Сумы. И в этом золотом городе они поведают царям, что сидят в высоком снежно-белом доме, сколь прекрасна твоя еле заметная улыбка. И часто о тебе будут рассказывать на далеких базарах торговцы из Сумы, привлекая покупателей к своим товарам цветистым слогом.

А посланные мною гонцы достигнут наконец Ингры, где все танцуют. И там они расскажут о тебе, так что имя твое зазвучит далеко отсюда в песнях этого радостного города. Там они наймут верблюдов и продолжат свой путь по пескам, пересекут пустыню и прибудут в далекий Найрид, чтобы рассказать о тебе людям, живущим уединенно в горных монастырях.

Пойдем же со мной по весне“.

И когда я сказал это, она едва заметно покачала головой. И только тут я вспомнил, что молодость моя прошла, а Вейва-Нерия сорок лет как умерла».

Буря

Перевод Л.Бурмистровой

Люди заметили далеко в море маленький корабль, который плыл под именем «Малая Надежда». Глядя на его необычную оснастку, жалкий вид и понимая, что он следовал из чужеземных стран, они сказали: «Не стоит встречать его, переживать за него или спешить на выручку, ведь он во власти стихии».

А море вздымалось, как ему обычно свойственно, и швыряло прибывшее издалека суденышко; совсем хрупкими казались его тонкие мачты с парусами странной формы и незнакомыми стягами. Тут море издало громкий торжествующий возглас, подобающий моменту. Вздыбился огромный водяной вал, девятый сын урагана и морской волны, и скрыл кораблик, загородил все, что происходило вдали. Тогда сказали те, кто находился на суше: «То был маленький никудышный чужеземный корабль, и он затонул в пучине; это правильно и справедливо, что буре достался трофей». Они отвернулись и принялись наблюдать за прибытием торговых судов, груженных серебром и умиротворяющими благовониями; год за годом они приходили в порт встречать их и молились за сохранность товаров и своих кораблей. Так продолжалось много лет.

Но вдруг появились палубы и фальшборты, украшенные золотой парчой; старые попугаи, помнившие еще трубадуров, горланили известные песни и чистили клювами свои золотые перья; усталые иноземные матросы убирали паруса; то плавно приближался к причалу галеон, трюмы которого были заполнены награбленной добычей — изумрудами и рубинами, драгоценными шелками; он заслонил от купцов солнце и наконец замер подобно утесу.

«Кто вы? — изумились они. — Что за прибывший издалека удивительный корабль?»

«Малая Надежда», — услышали они в ответ.

«О, — воскликнули люди на берегу, — а мы думали, вы затонули». «Затонули? — раздались певучие голоса. — Мы не могли затонуть, ведь с нами на борту боги».

Ошибка

Перевод Е. Джагиновой

Слава, шествуя как-то вечером по городу, увидела разукрашенное лицо Популярности, выставляющей себя напоказ в свете газового фонаря, и толпы падающих перед ней ниц в дорожной пыли.

«Кто ты?» — спросила ее Слава.

«Я Слава», — отвечала Популярность.

И тогда Слава потихоньку удалилась.

А Популярность продолжила свой путь, и все ее обожатели поднялись с колен и последовали за ней, и она привела их, как и следовало ожидать, в тот Ад, откуда вышла сама.

Подлинная история зайца и черепахи

Перевод Е. Джагиновой

Долгое время среди зверей язвительно обсуждалось, кто — Заяц или Черепаха — быстрее бегает. Одни говорили, что самый быстрый — Заяц, потому что у него длинные уши, а другие говорили, что Черепаха быстрее, поскольку всякий обладатель сильного панциря должен иметь столько же силы для бега. Так или иначе, силы раздора и беспорядка постоянно откладывали решающий поединок.