Дэйв Дункан - Мать Лжи Страница 53

— А другой перевал? Если Салтайя успеет добраться до Нардалборга, она сможет пересечь Ледник?

— Может попытаться. А вот будет ли ей сопутствовать успех, зависит от священного Веру, бога штормов. Я не могу предсказать его волю. — Следопыт вздохнул, всем своим видом показывая, что его терпение подходит к концу. — Мной руководит священная Храда. Я ни разу в жизни не потерял тропы, но я не в силах пройти сквозь снега или зыбучие пески, как и любой другой человек. Я могу замерзнуть или умереть от голода, как прочие смертные. — Он поднял руки, показав шесть пальцев вместо двадцати. — Я знаю Границу лучше многих. Это место, несущее смерть. Я потерял там почти все пальцы ног и отморозил пол-лица. Мне бы искренне хотелось помочь командиру фланга, но на самоубийство я не пойду.

Теперь Фабия поняла, почему Орлад так мрачен.

— На перевале Нардалборг есть множество укрытий. И запасы провизии, насколько мне известно.

— В таком случае у леди Салтайи появляется надежда преодолеть перевал.

— А может, нам проскользнуть мимо и опередить ее?

— Никогда! — воскликнул Орлад. — Это глупо! Нардалборг построен для того, чтобы контролировать дорогу. С одной стороны от города болота, с другой — глубокое ущелье. Допустим, через болота мы переберемся, но это займет много времени. Неизвестно, какая будет погода, и нас наверняка заметят патрули.

Незачем так кричать, Фабия всего лишь хотела помочь.

— И во всей Высокой Балке больше нет людей, которые могли бы провести нас через перевал Варакатс? Неужели здесь не осталось купцов?

Теперь в разговор вступил Хорт:

— Я же говорил, дорогая: купцы ушли в море.

— Погрузили товары на корабли и уплыли, — кивнул Хермеск.

Фабия сидела спиной к двери и вздрогнула, когда из-за ее спины появился незнакомец. Флоренгианский вернет сел рядом с Орладом.

— Получилось? — спросил его тот.

Воин покачал головой.

Только тут Фабия его узнала. У Ваэльса потемнела кожа, а родимое пятно исчезло. Коротко подстриженные волосы и борода стали черными.

— Вы покрасили волосы, господин? — спросил Хорт.

— Нет, — ответил Ваэльс. — Разве мне не идет? Орладу нравится, а вам как? — Он бросил быстрый взгляд в сторону командира и пробормотал: — Мой господин добр.

Да, этот вечер таил в себе немало сюрпризов.

— Как тебе это удалось? — спросила Фабия.

— Не мне, а Бенарду.

— Можно было догадаться! — фыркнула Фабия. — Бенард у нас прямо волшебник.

Дантио сидел, опираясь локтями на колени и печально глядя в пол. Он поднял голову.

— Наш брат идет сюда из бани, а за ним шестеро разъяренных Героев.

Ваэльс рассмеялся.

— И все по-прежнему розовые?

— Да, только волосы перепачканы грязью. О, леди Ингельд!

Все мужчины встали и поклонились Дочери, даже Следопыт. Их познакомили с Ингельд, и та села на скамейку. Рядом устроился ее верный спутник, вожак стаи Гатлаг.

— Бенард поправился, миледи? — спросила Фабия.

— Да, благодаря священной Синаре! Впрочем, еще не все синяки сошли. Целители вообще не верили, что богиня его спасет. Свидетельница отдыхает, но твердит, что с ней все хорошо.

— И вы хотите уехать в Косорд?

Ингельд грустно улыбнулась.

— У меня нет выбора, дорогая! Я должна вернуться домой, а тебе необходимо следовать велениям судьбы и отправиться в Селебру. Бенард не бросит свою будущую дочь.

— Скорее не бросит вас. Я никогда не видела мужчину, который был бы так сильно влюблен.

Дантио подошел к Фабии и протянул ей руку. Она удивилась, но тоже протянула ему руку. Он лишь коснулся ее пальцев, подошел к Орладу и повторил тот же жест, после чего вернулся на прежнее место.

— Вам обоим необходимо кое-что знать, — сказал Дантио. — Я могу рассчитывать на вашу сдержанность, мастер Следопыт?

— Мне уйти? — напряженно спросил Хермеск.

— Нет, я лишь надеюсь, что вы будете молчать. — Дантио оглядел собравшихся. — До того, как толпа отнесла Бенарда в баню, я поздравил его с выздоровлением и обнял. Тогда мне стало ясно, что он больше не отмечен судьбой. Не знаю, когда именно это произошло, но, видимо, когда он заманил в ловушку Хорольда. Или после преображения Ваэльса. Когда мы покидали Трайфорс, дар судьбы еще был с ним.

Некоторое время все удивленно молчали, а потом заговорила Ингельд:

— И что это означает?

— Понятия не имею, — ответил прорицатель. — Честное слово. Дар судьбы — очень редкое и загадочное качество. Я лишь предполагаю, что Бенард уже исполнил свое предназначение и изменил мир. Ему предоставили случай совершить славный подвиг, и Бенард им воспользовался. Не думаю, что теперь он должен умереть. — Дантио пожал плечами. — Впрочем, на этот счет у меня нет уверенности. Прорицатели не предсказывают будущее. Однако я должен заметить, что Орлад и Фабия все еще отмечены судьбой.

— А ты? — рявкнул Орлад.

— Про себя я ничего не знаю, брат.

— Ну а Молчальница? — тихо спросил Ваэльс.

Дантио принужденно засмеялся.

— Верист с мозгами — это противоестественно! Хорошо, я уже больше не Изменяющий. Теперь все зависит от Орлада и Фабии. О, слышите?

Орлад подозрительно нахмурился.

— Радостные крики?

— Ну да! В город недавно прибыли два посланца, вероятно, от Арбанерика. Они доложились командиру охоты Нильсу, и он пошел в столовую Мстителей, где все участники празднования уже изрядно подустали. Тем не менее им хватило сил обрадоваться вести, которую принес им Нильс.

— Ты ведь тоже слышал, что он сказал, верно?

Дантио улыбнулся.

— Да, но пусть он сообщит это сам. Он идет сюда. Ты с ним уже знакома, Фабия?

Та покачала головой.

— Нильса Фратсона и командира войска Арбанерика связывает многолетняя дружба. Они вместе проходили обучение и пересекли Границу в одно и то же лето. Они даже ранения получили в один и тот же день, когда попали в засаду при Мерилане, что стало первой большой победой Мятежника. Арбанерик потерял руку, Нильс — половину лица. Орлад вам скажет, что однорукий верист столь же бесполезен, сколь и одноглазый. Обоих отправили обратно в Вигелию. Они вместе создали «Новый Рассвет». А вот и наш скульптор. Больше никаких чудес, брат?

Бенард вынырнул из сгущающейся за дверью темноты и сразу же подошел к Ингельд. Он был насквозь мокрый, а на его лице застыла мрачная гримаса.

— Нет! Они не поверили, что Ваэльса преобразил не я, а богиня, и мне по силам лишь попросить ее. Я предупреждал, что Ваэльс особенный, но они все равно заставили меня просить за всех!