Грегори Арчер - Конан и алтарь победы Страница 53

— Поняли, что делать? Достать фляги. Вытащить затычки. Воду беречь! Но и не жалеть. Идем! Не отставать!

И варвар выбросил вперед руку, выплескивая воду из ладони. Песчаная масса вновь с шипением отпрянула и разошлась в стороны. Конан сделал шаг к образовавшемуся проходу, увлекая за собой остальных.

И в самом деле, вода оказалась сильнее песка. Она пробивала людям дорогу. Капли сберегаемой до этого, как бесценный клад, влаги прокладывали путь вперед, отбивали атаки песка с боков и сверху, песка, который снова и снова стремился перекрыть людям доступ воздуха и задушить, насыпав над ними могильный холм. Однако сбылись слова принцессы Ливии — таинственные силы пустыни никак не могли справиться с чудодейственной силой, заключенной в простой воде.

Но вот опустела фляга Луары, за ней — Конана и Омигуса. Вода у Ки-шон и Ловара тоже заканчивалась. Проход по-прежнему неумолимо сужался. Ки-шон передала свою емкость с остатками жидкости идущему впереди Конану, чтобы тот пробил последнюю препону перед выходом из адского песочного мешка. Оставалось сделать всего несколько шагов. Из фляги кхитаянки выкатилась последняя капля.

— И у меня все! Пусто,— раздался голос Ловара.

Теперь воды не было ни у кого.

Отверстие в толще пляшущего вокруг них песка снова затягивалось. Неотвратимо.

И тут с пронзительным криком Ки-шон зубами сорвала повязку с покалеченной руки. Следом за тем ее зубы впились в едва зажившую плоть…

И сразу же обильно хлынула ярко-красная кровь. И Песчаная стена окроплялась уже не водой, но кровью. Окроплялась еще и еще…

Песочный огонь отпрянул от людей так, будто алая жил кость из человеческого тела несла ему окончательную по! гибель. Конан, а за ним и все остальные бросились вперед в образовавшуюся брешь и вырвались на свободу.

В бессильной злобе беснующийся песочный костер кружил по пятачку, который только что покинули люди и от которого стремительно удалялись. Путники бежали, то и дело оглядываясь. Им трудно было поверить, что они все-таки спаслись.

Два часа они шли без остановки, на пределе человеческих возможностей. Наконец решили сделать привал. Воды больше не было, но пока это не пугало путников. Счастье избавления от жуткой смерти наполнило их сердца ликованием. О воде они подумают потом, позже…

Глава четырнадцатая

Минуло два дня. Еду из сумок они даже не доставали. Есть всухомятку было невозможно. Да и голода не ощущалось. Голод забивала жажда. Ужасная, сжигающая все внутри жажда.

Они шли днем. Полночи тоже шли, полночи спали. Так же нестерпимо, как пить, им хотелось увидеть что-нибудь еще, кроме ненавистной желтой равнины. Где же конец их мукам?

Они почти не разговаривали друг с другом. Молчал даже Омигус. После спасения от песчаной смерти с ним произошла странная перемена. Он перестал жаловаться, стенать, хныкать, настаивать на частых привалах. Сжав зубы, безмолвно и упорно шел из последних сил, не отставая от спутников. Во время отдыха лежал, погрузившись в глубокие раздумья.

Однажды на одном из привалов Омигус почувствовал чье-то прикосновение. К нему подсела кхитаянка. Она улыбалась, глядя на него, и гладила его по голове. Он улыбнулся в ответ, взял в свои руки девичью ладошку. И — слеза покатилась по морщинистому лицу немолодого циркача. — Знаешь,— прошептал он,— я всегда хотел иметь жену, дом, детей. Но всю жизнь скитаюсь по чужим городам… И никто… никогда… Эх, жаль, что ты не понимаешь…

Кхитаянка поняла его. Наклонившись, она прикоснулась губами к его губам.

После этого они держались вместе. Шли рядом, взявшись за руки. Он говорил ей что-то на своем языке, она –. на своем. И им казалось, они прекрасно понимают друг друга…

Если б были силы бежать, они бы бежали. Но — хоть и зажглись их потухающие взоры, хоть воспряли они духом и пригибающий к земле гнет безнадежности свалился с их плеч — усталость давала себя знать. На бег их не хватало, как ни хотелось им припустить со всех ног и в мгновение ока оказаться у той сперва просто точки на горизонте, а затем ясно видимой группы деревьев. Трех-четырех пальм, которые могли расти посреди пустыни лишь в одном случае. Если там пробивалась сквозь песчаные наслоения вода. Вода…

Вода и только вода стояла сейчас перед глазами старающихся как можно быстрее переставлять ноги людей. Холодная, журчащая, убивающая пожар в горле и во всем теле. Спасающая… Пусть будет теплая, отвратительная на вкус, но — вода…

Оазис! Да, он! В этом уже не оставалось сомнений. Тень и вода. Прохлада и жизнь. О боги, как медленно он приближается!..

Оказавшийся первым у желанной цели Конан, на бегу доставший флягу, замер, так и не ступив под сень четырех невысоких пальм. Остальные поравнялись с ним и — тоже застыли. Под деревьями, обложенный белыми камушками, бил родник. Накопившаяся в этом бассейнчике вода была кристально прозрачна. А около источника лежало множество человеческих скелетов, и некоторые из них уже рассыпались в пыль.

Внезапное открытие остановило людей. Но вода продолжала манить. Луара сделала шаг к роднику.

— Стой! — Властный окрик Ловара пригвоздил девушку к месту и заставил повернуться к нему.— Скелеты. И… Здесь вообще нечисто… я чувствую. Этой воды нельзя касаться.

— Я не могу больше! — истерично завопила Луара.— Я пять хочу!

И ринулась к ключу.

— Варвар,— быстро проговорил Ловар,— останови ее. Иначе дальше мы пойдем вчетвером.

Киммериец колебался — уж больно притягательно выглядел безмятежно журчащий родник,— но всего секунду. «Остерегайся живительной влаги, ибо она сожжет тебя, как огонь»,— говорила Ливия…

— Не сметь, дура! — Его страшный голос остановил девушку на полпути к источнику. Девушка испуганно сжалась, и слова, готовые сорваться с ее губ, застряли у нее в горле.— Потерпи немного,— добавил северянин уже спокойнее,— давай сперва разберемся.— Он повернулся к Ловару.— Как понимать твои слова, колдун?

— Не могу объяснить,— медленно сказал тот, пристально вглядываясь в воду.— Но чувствую… Я уже говорил, что против нас действуют могущественные силы зла; они препятствуют моим способностям… Но все же я попробую доказать свою правоту. Уйдите все. Подальше…— Он с трудом шевелил пересохшими губами.

Спутники повиновались. Они отошли шагов на десять от деревьев, оставив Ловара одного у странного источника.

—Пожалуй, он прав,— задумчиво пробормотал Конан.— Рядом с водой люди просто так не умирают…

Ловар вытащил из одежд маленький, чуть больше ладони, кинжал. Уколол палец. Дал крови натечь на лезвие. Он сидел вполоборота к людям, с надеждой смотрящим на него.