Юлиана Суренова - Книга 6_Путь тени Страница 53

Курунф…" – она несколько раз мысленно повторила имя города.

С того самого мига, когда она впервые услышала его, название показалось ей каким-то знакомым. Но у нее не было времени на раздумья – сперва один сон, потом другой…

И вообще, все происходило так быстро. К тому же, она привыкла думать, задавая вопросы. А кто стал бы на них отвечать тогда?

Но зато сейчас… Сейчас было и время, и собеседник. Оставалось найти нужные вопросы. Так что же ей показалось странным в этом названии?

"Курунф… Куфа… Звучит похоже, да?" – рассеянно спросила она, еще не зная, зачем? Но нужно же было с чего-то начинать?

"Эта не Куфа, малыш".

"А они похожи… Ты знаешь, я видела Куфу… В том сне… Здесь, конечно, у меня не было возможности рассмотреть все как следует…" – ну да, нужно понимать: ей ведь приходилось не столько смотреть вперед, сколько по сторонам, следя за тем, чтобы никто из караванщиков не заметил, что она подглядывала в щелочку у полога.

Хотя… Она только сейчас подумала – а ведь ей никто не запрещал смотреть.

Выходить из повозки – да, говорить – несомненно. Но все остальное… Мати уже хотела выглянуть наружу, чтобы сравнить свои воспоминания о Куфе с этим городом, но что-то остановило ее.

"А еще браслет Эрры… – продолжала она.- То, что он действует… Это ведь значит, что все вокруг происходит по воле Губителя… Нет, – резко прервала себя Мати. – Ничего это не значит! – она нахмурилась. – Есть еще тысяча и одно объяснение. Что это кто-то из слуг Эрры… постарался. Может быть – не просто не по приказу своего Повелителя, а вопреки ему… И еще сон… Сон – стихия другого бога… – она была почти уверена, что за всем этим стоит Лаль. Что бы там ни говорил повелитель сновидений… Да, все дело в нем. А браслет… Ну, они же с Эррой союзники. И даже побратимы. Во всяком случае, так было в том сне… – И поэтому действие оберега распространяется и на козни Лаля. Хвала богам!" "Я принес тебе обед".

"Что?" – Мати растерялась. Какой обед? Как вообще можно думать о еде, когда происходит нечто… Нечто, возможно, очень опасное! Жутко опасное, потому что никто, кроме нее, даже не замечает эту опасность, а она никак не могла понять, в чем все дел! Не видя же врага с ним не справишься. Да о какой победе вообще можно говорить! Тут бы спастись…

"Я никудышный повар. Так что никаких разносолов не жди…" Неосмысленно, просто стараясь следить за Его мыслью, караванщица взглянула на угловой столик. Там действительно что-то стояло. И на сей раз – не только тарелка с яблоками и грушами.

"В миске молочная каша. В кувшине горячий компот. И еще хлеб".

"Шамаш, спасибо большое, но я не хочу есть!" "Ты должна. Если не хочешь умереть с голоду".

"Да. Я поняла. И поем. Обязательно, – она взяла лепешку, отломила кусочек и, поспешно запихнув в рот, потянулась за миской, над которой еще вился дымок.

Ложка тоже нашлась. – М-м, вкусно, – Мати только теперь поняла, как проголодалась. Не мудрено – съесть за два дня всего лишь несколько яблок. – Спасибо!" "Ешь осторожно – горячо. А я пойду…" "Шамаш! -как же ей не хотелось, чтобы Он уходил! Рядом с Ним было так хорошо, так спокойно, но… Мати тяжело вздохнула. Она понимала – у бога солнца множество других дел и забот. Он и так уделял ей слишком много внимания. Просить о большем было по крайней мере эгоистичным. – Шамаш, – она вдруг широко зевнула.

С чего бы это? Ведь только что спала. И не миг, а целых два дня! И вот снова…

Хотя, с другой стороны… Ей все равно было нечем заняться. А сон – не худшее времяпрепровождение. Можно постранствовать. Можно помечтать… А можно и найти того, кто ответит на вопросы. Так что… – Ничего, если я еще посплю?" "Конечно, – казалось, он даже обрадовался. – Только поешь сперва".

"Знаешь, у меня такое чувство, что я сплю за двоих".

"Может, так оно и есть…" "Ладно, Шамаш, иди. И не беспокойся за меня. Со мной все будет в порядке".

"И, все же… Девочка, будь осторожна".

"Да что может случиться! Я сижу в повозке, защищена от всего заклятием!" "Не от всего…" "Никто не может войти сюда! Даже Ты! Так кого же мне бояться!" "Не знаю… Себя".

"Себя! – в первый миг она была готова рассмеяться. Но потом, подумав, поняла: да.

И вообще, у человека нет более страшного врага, чем он сам. А безрассудство и глупость убили больше, чем мечи и копия. И она пообещала: – Я буду осторожна.

Очень!" "Хорошо", – а затем она услышала тихие, шуршащие шаги. Когда же они отзвучали, на мир спустилась тишина, от которой просто веяло сном.

И, все же, некоторое время девушка держалась, борясь с дремой. Она довольно быстро справилась с кашей, дожевала хлеб, с удовольствием запила все это компотом.

"Уф! – она чувствовала себя не просто сытой, но полной, словно лампа, в которую только что залили огненную воду. – По горлышко! И не удивительно, что хочется спать. После сытного обеда всегда такое состояние… размаренности".

И, все же, она сперва взбила подушку, поправила одеяла, почесала нос, зевнула…

"Ну хватит, – Мати свернулась клубком. – Зачем бороться со сном, если в нем нет ничего плохого? Тем более, что Лаль ко мне уже являлся. И ничем напугать меня не смог. А раз я его не боюсь, то сон не может стать кошмаром. Пока я не боюсь, я могу управлять сном. А бояться я не стану, потому что буду знать: все это лишь сон… Только сон…"

Глава 8

Глаза Мати закрылись.

Новый сон… Сон…

Нет, ей точно приснился какой-то сон… Там еще были… Кто-то… И случилось…

Что-то… Кто-то и что-то… Но кто и что? Как она ни старалась, ничего не вспоминалось.

Стоило ей открыть глаза, как все исчезло без следа. Осталось лишь смутное ощущение… Неизвестно чего.

"Что ж, – вздохнув, она положила руку под щеку, – значит, такова воля госпожи Айи. Если Она не хочет, чтобы я помнила этот сон, значит, считает, что я еще не доросла до него, что сейчас я не смогу его понять… Может быть, я все вспомню когда-нибудь потом".

И тут вдруг до ее слуха донесся звук. Это был едва различимый шорох, однако в тишине молчаливой неподвижности он показался громче крика дозорных.

"Ты спи, спи", – различила она слова, сказанные на языке мыслей.

Это был не Шамаш – Его бы она узнала.

И, едва поняв это, Мати вскочила:

"Кто здесь?" – девушка огляделась вокруг – и так и замерла с открытым ртом.

Она сидела на куче одеял, укрывавших днище повозки, однако вокруг… Нет, деревянный каркас остался, но оленья кожа, которой он был обтянут, исчезла, словно ее и не было никогда, делая повозку похожей на голые, отполированные ветром и временем ребра мертвого животного.

Мати поежилась. У нее возникло чувство… Чем-то сродни брезгливости. Не то чтобы были какие-то предрассудки в отношении останков умерших существ, просто…