Стратегия одиночки. Книга вторая (СИ) - Зайцев Александр А. Страница 54

“Прочтя” Знак, старший вор сложил пальцы в символ Ночной сестры, и я тут же отзеркалил его жест. Эндер был прав, в Триесе совершенно точно существует неугасший культ Сегуны, и, как это обычно и бывает, самыми ярыми его адептами является гильдия воров. Впрочем, не только воры почитают Мать Теней, поэтому мой ночной собеседник не сменил позы и не расслабился, продолжая внимательно меня разглядывать.

— В Триесе проездом, турнир закончится, и я уеду. — Но эти мои слова не снижают напряжения.

Всё пошло совсем не так, как я представлял и планировал. Буквально кожей ощущаю: одно неверное слово, неосторожный жест, и я упаду на мостовую с перерезанной шеей, даже не успев понять, чем меня убили. Такой кажущийся ещё совсем недавно хорошим план по поиску алтаря Сегуны теперь, реализовавшись, мне таким уже не кажется.

— Семь. — Тихий скучающий голос отсчитывает оставшееся у меня время.

“Не знаешь, что сказать? Запутался? Так скажи правду!” — так не раз говорил “прошлому мне” Дайс. И в отличие от других его пьяных фраз и выходок, в этой был смысл и логика. Вспомнив её именно сейчас, я решил последовать данному совету:

— Перед участием в турнире хотел бы вознести молитву Матери, а искать скрытый алтарь самому слишком долго.

— И ради этого ты устроил данное представление? — Фыркнул, закатив глаза, вор Драгоценного Витка.

— Ну и… — Монеты в моей ладони звякнули друг о друга. — Десять серебра — это десять серебра!

— Кха-кха-кха… — Каркающий смех подсказал, что я угадал со словами и интонацией. — И не возразишь, — отсмеявшись, кивнул вор, — ведь и правда, десять серебра — это десять серебра!

Говорить что-то ещё, наверное, лишнее, и я просто улыбаюсь, слегка наклонив голову. При этом я просчитываю ситуацию и ищу пути отхода. Сражаться против бойца Изумруда мне не по силам, а вот сбежать может получиться. Шанс, конечно, не велик, но это всё равно лучше, чем просто стоять и ждать, пока тебя убьют.

— Тот карниз слишком хрупок и не выдержит твоего веса. — Прочитав меня, словно открытую книгу, усмехнулся вор, перехватив мой взгляд. — А переулок за твоей спиной заканчивается тупиком.

— Привычка. — Отвечаю я как можно более спокойным голосом, и мне даже удаётся не пустить петуха.

— Одобряю подобные привычки, жаль, один мой нерадивый ученик их приобрести не желает. — Тяжело вздыхает вор, а затем продолжает совершенно неожиданно для меня, — Алтарь Матери находится между Седьмой и Восьмой башнями.

На секунду замираю, удивлённый, что всё так просто. А когда понимаю, что всё так просто и есть, то вора передо мной уже нет, только тени дрожат под дождём. Тяжело выдыхаю, расслабляя плечи, и тут же слышу шёпот за спиной:

— Узнаю, что ты работаешь в моём городе, твоего тела никто не найдёт.

Конечно, можно сказать, что я не вор, но вместо того, чтобы оправдываться, просто киваю невидимому собеседнику и произношу одно слово:

— Понял.

— Вот и хорошо. — Доносится до меня едва слышное, словно принесённое морским ветром.

На с трудом сгибающихся ногах выхожу из подворотни, не стесняясь при этом громко выдохнуть. Мой авантюрный план удался, я получил нужную информацию, но при этом едва не заплатил за неё жизнью. И это меня совсем не радовало, я снова просчитался, и в очередной раз прошёл по лезвию бритвы там, где подобный риск был совсем не обязателен. Кажется, у меня входит в привычку искать самые быстрые и простые пути. На первый взгляд, в этом нет ничего плохого, но подобный выбор часто является и самым опасным. И вот последнее надо менять, лучше просчитывая последствия своих решений. Руководствуясь данной мыслью, я решил, что искать алтарь этой ночью, даже не представляя, где находятся эти седьмая и восьмая башни, было как раз проявлением излишней совсем ненужной торопливости. Поэтому, спрятав полученные от юного вора в качестве виры за неудачную попытку меня обворовать десять серебряных в пояс, направился в сторону того постоялого двора, в котором остановился.

Несмотря на то, что уже была глубокая ночь, и шёл дождь, дорогу до гостиницы я помнил и добрался до места без каких-либо приключений. Поднявшись в свою комнату, убедился, что никто не трогал мои вещи, после чего, скинув обувь, растянулся на кровати и забылся тревожным немного дёрганным сном.

Открыв глаза с первыми лучами солнца, я чувствовал некоторую разбитость во всём теле из-за плохого сна. Поднявшись на ноги, умылся и, спустившись на кухню, быстро перекусил вчерашней выпечкой с горячим чаем. После чего, кинув несколько монет девчушке уборщице, покинул постоялый двор.

Первые полчаса я внешне бесцельно шатался по городу, при этом старался понять, не вышла ли мне вчерашняя встреча с ворами боком, и не следит ли за мной кто. Молодой вор, заваливший из-за меня свой экзамен, мог затаить злость и попробовать отомстить. Но сколько я не петлял по утренним портовым улочкам, не заметил и намёка на слежку.

Центральная площадь Триеса по своей планировке не отличалась от большинства других крупных городов, построенных до Падения. Детали, мелочи, специфические элементы восточной архитектуры — всё это, конечно, тоже имело место быть, придавая индивидуальность и некоторую неповторимость, но основы оставались неизменны.

На западе площади располагался комплекс зданий муниципалитета. На востоке, словно в противовес гражданской власти, возвышался огромный Храм Пантеона. Северную часть делили куда менее впечатляющие, по сравнению с Храмом или муниципалитетом, дворцы Цехов. На юге же от площади располагались городской парк и Арена.

Несмотря на столь раннее время, площадь уже кипела жизнью. Множество спешащих по своим делам чиновников и флотских смешивались с многочисленным торговым людом и паломниками. Пристроившись к потоку верующих, я пересёк площадь, немного задержавшись у большого фонтана. И только сейчас обратил внимание, что он был исполнен в виде скульптурной композиции, в центре которой находился показавший спину кит. Этот кит и “создавал” поток взлетающей вверх воды. Это было красиво и смотрелось органично, но местные проходили мимо, не обращая внимания на эту уже привычную их глазам красоту. Зачерпнув ладонью в фонтане воды, сполоснул лицо. Это немного освежило и придало бодрости, так что к восточной части площади я подходил с улыбкой на лице.

Храм Пантеона, как и положено по правилам старой архитектуры, возвышался над всем остальным городом. Обычно их строили на самом высоком холме, а если такового не было, то насыпали возвышение вручную, прежде чем приступить к строительству. Вдоль широкой мраморной лестницы, по которой надо было подниматься, чтобы попасть в Храм, стояли многочисленные колонны, не посрамившие бы своим величием и афинский Парфенон.

Ходят легенды, что Храмы старых городов были построены при непосредственной помощи богов, и когда смотришь на них, особенно находясь столь близко, то невольно начинаешь в это верить. Все камни подогнаны друг к другу идеально, настолько, что между ними не протечёт и вода. Все пропорции выверены до абсолюта, словно кто-то, прежде чем приступить к строительству, составил проект в AutoCad`е. В пользу божественной теории также говорит и то, что ни в одном городе, построенном уже после Падения, подобной красоты и архитектурного совершенства было уже не встретить.

На середине подъёма поток паломников разделялся на два примерно равных рукава. Одни продолжали идти прямо, вторые же сворачивали на спиральную лестницу. Лестницу, которая выступала символом Великой Спирали Возвышения. По ней также можно было попасть в Храм, но при этом, конечно, приходилось пройти в разы большее расстояние, чем просто поднявшись по центральным ступеням.

Я пришёл сюда с конкретной целью: пройти ритуал “Познания Себя”, а одним из первых его шагов был подъём именно по спиральной лестнице. И хотя я знал, что это просто ничего не значащая и ни на что не влияющая формальность, тем не менее я свернул с центрального пролёта.

Если не спешить, не бежать по ступеням вверх, а вглядываться, то можно заметить, что все колонны вдоль лестницы покрывает вязь. И эта вязь — не просто элемент украшения, это вязь слов. Каждая колонна может “рассказать” тебе свою историю, и все эти истории в итоге сложатся в один рассказ о Создании Мира. Благодаря памяти будущего, я, конечно же, знал эти сказания и не стал задерживаться около колонн, просто проходя мимо и наслаждаясь их красотой и совершенством. С каждым пролётом спиральная лестница меняется. Изменяется, как и Ядро человека, повышающего свой ранг. Если первый её пролёт выполнен из дерева, то потом дерево сменяют медные вставки, за ними следуют железные, и так далее, до самого верха, где последние ступени окрашены в мифрил. Но, что пробирает от макушки до пяток, так это то, что входная арка Храма выполнена уже в цвете адамантия. Этот нюанс чётко и ясно показывает раздел между уделом смертных и волей богов.