Юрий Никитин - Уши в трубочку Страница 54

– Ты что? – крикнул я.

– Кто не рискует, – крикнул он в ответ, – тот не лежит в гипсе.

Я попытался дотянуться до него свободной рукой, вертолет круто дернуло в сторону.

– Я те гипс щас устрою!

– Ты за рулем, – ответил он, – ты и тормози…

Я не понял, почему это я тормоз, а он задержал дыхание и прыгнул. Его тело, минуя лыжу, понеслось вниз… прямо в воду, мы же мчимся над широким озером, как я не заметил, а этот гад вдруг да умеет плавать…

Машина с торкессой за рулем приближается, я уже видел, как она замахала рукой, красивая дурочка: нет чтобы ринуться в воду, так нет же, мою рубашку страшится замочить, бережливая, так что торкесса – это не генеральша точно, я сцепил зубы, заклинил рычаг, чтоб вертолет не перевернулся и не достал меня винтом, тоже метнулся к двери и прыгнул, оттолкнувшись изо всех сил, прогнувшись в спине и все время напоминая себе, что я – герой, главный герой, у меня все получится, как у главного героя, только держи лицо и выдвигай челюсть.

Вертолет начал сразу же заваливаться набок, я пролетел по дуге совсем рядом с бешено вращающимся винтом, меня обдуло холодом легированной стали, за волосы больно дернуло, дальше вертолет падал по крутой дуге, а ко мне стремительно приближалось озеро…

Удар, меня понесло сквозь плотную, как глицерин, воду. Тело от трения разогрелось, замелькали тела испуганных рыб, в основном вида форелевого, а вот и самые обожаемые мною рутилус рутилус хеккели, малограмотными людьми именуемые просто таранькой. Ноги коснулись дна, испуганные пескарики поспешно зарываются в песок, камбала приняла защитный цвет и притворилась тряпочкой, а россыпь медлительных крабов, чувствуя, что не убегут, прикинулись вскрытыми консервными банками. Здесь этих банок и бутылок столько, что из местных животных выжили только те, кто научился мимикрировать под эти привычные здесь предметы…

Я оттолкнулся от дна, воздуха начинает не хватать, вслед испуганно и непонимающе смотрели морские звезды. Обгоняя поднимающиеся пузырьки, понесся наверх, там светлеет, появился синий цвет, затем зеленый, желтый, красный, оранжевый, наконец проступило светлое небо.

Наддал, меня выбросило на последнем дыхании, я взлетел, как дельфин, спасающийся от касатки, жадно ухватил всей пастью воздуха и снова погрузился в воду.

Но и этого мгновения мне хватило увидеть, что в десятке метров от меня быстро-быстро плывет человек, направляясь к медленно дрейфующему прогулочному катеру. Я вынырнул снова, пытался заорать беспечным дуракам, но из горла вырвался лишь сиплый шепот. Мои руки замолотили но воде, как лопасти древнего парохода. Я плыл изо всех сил, расстояние медленно сокращается, однако мой противник уже достиг катера, быстро вскарабкался. Навстречу ему из шезлонга поднялся улыбающийся мужик в соломенной шляпе, в руке бутылка пива.

Я снова пытался заорать, предупредить, но кулак минотавра уже угодил в челюсть мужика, тот нелепо взмахнул руками и рухнул за борт. Истерически завизжала молодая женщина, конечно же, блондинка с роскошнейшим бюстом. Минотавр цыкнул, она послушно замолчала, а он метнулся к рулевому управлению.

Я наддал из последних сил, мотор на катере затарахтел. Минотавр оглянулся, я уже в трех метрах, он заорал злобно:

– Ихтиандра строишь?.. Ты Чапаев, а не Ихтиандр…

Я молча устремился к трапу. Кончики пальцев почти коснулись, но катер дернулся, мотор зарокотал мощно и ровно. Минотавр прокричал торжествующе:

– Думаю, ты проглотил достаточно дерьма, чтобы удержаться на плаву! Прощай, придурок…

Катер рванулся и понесся, все набирая скорость. Блондинка в шезлонге смотрела на мускулистую спину минотавра испуганно-завороженными глазами. Я от злости ударил кулаком по воде, развернулся, от резкого движения уйдя с головой под воду. Далеко-далеко мелькнуло как в тумане продолговатое тело, я выпрыгнул, группа молодежи мчится на водных мотоциклах, морды восторженные, все похожи на раздутых гусениц в разноцветных спасательных жилетах с головы до ног, герои.

Один в страхе налететь на меня снизил скорость, пытался объехать, я сильным толчком сбросил, вскочил в седло и дал газ. Несчастный закричал вдогонку:

– Это мой мотоцикл!

Почему всегда кричат одно и то же, «это моя машина», «это мой катер», «это мой самолет», собственники проклятые, а вот мы с минотавром коммуниздим в любом случае, даже если оба ну совсем не коммунисты… Хотя кто знает, с какого он Великого Кольца.

Мотоцикл набирал скорость, я выжимал из мотора все капли мощности, расстояние между мной и катером начало сокращаться. Минотавр сперва уходил было в открытое море, но, когда увидел, что догоняю, круто свернул к берегу. Там далеко в воду выдаются разные постройки на высоких сваях, тоже выжал из мотора предельную скорость, несемся, как два камикадзе. В последний момент он слегка затормозил и проскочил по косой между сваями. Трюк опасный, я мог бы врезаться, но минотавр не учел, что мотоцикл все же маневреннее, а управлять им, конечно же, умеет каждый мужчина, который хоть раз сидел перед дисплеем с джойстиком в руке или, на худой конец, с клавой и мышкой.

Он оглянулся, я увидел оскаленное в злой ухмылке лицо.

– Из двух зол, – прокричал он, – выбираем три?

– Держи руль крепче, – ответил я погромче, – ты мне нужен живым… для некоторых нужд. Хотя бы ненадолго.

Некоторое время носились между свай, рискуя не просто зацепиться, но и врезаться лбами, как кашалоты. С берега показывали пальцами. Набежали фотокорреспонденты, папарацци, парни с телекамерами, а ловкие ребята установили будку тотализатора, привезли пирожки для глазеющих и горячую пиццу. Я наконец подогнал мотоцикл к борту катера, попытался перебраться, но минотавр ловким манером бросил катер в сторону. На меня ринулась огромная толстая свая. Каким-то чудом я сумел миновать, только чиркнуло по ноге мокрым, осклизлым, сорвало несколько ракушек со сваи, а у меня выдернуло шнурок.

Минотавр оглянулся, я увидел разочарование в глазах, но крикнул он все так же бодро:

– Как ни крутись, а задница – сзади…

Я ответил:

– Две головы хорошо, а безопасный атом лучше.

Снова подобрался уже с другого бока, однако он тут же бросил катер так, что, продолжай я цепляться, неминуемо врезался бы лбом в сваю толщиной с гигантскую секвойю. Мы все еще гоняли между сваями, на берегу орут и подпрыгивают в восторге, возле будки тотализатора толпится народ. Торговлю пирожками и пиццей развернули уже по всей прибрежной полосе.

Я высчитывал сложнейшие комбинации, как и в каком месте приблизиться, чтобы зажать между мотоциклом и сваями, но минотавр, как будто чует каждое мое движение загодя, маневрировал настолько умело, что я начал отчаиваться, пальцы устали сжимать руль, тело промерзло на холодном ветру, почему-то всегда встречном, и тогда я пошел на безрассудный риск: приблизился, навстречу несется толстенная свая, разнесет вдрызг… я прыгнул на катер в тот миг, когда мотоцикл налетал на препятствие. Удар, грохот, могучий взрыв и выброс в небо облака оранжевого пламени, словно взорвался транспортный боинг, перевозивший бензин для всей танковой армии в оккупированном Ираке.