Алексей Пехов - Вьюга теней Страница 54

Я вышел из зала, сетуя на то, что вонь накрепко въелась в мою одежду. Теперь не отстираешь. Остановившись в ближайшем коридоре, я сделал то, что давно было пора сделать, — заменил обычные болты на огненный и световой. Затем закрыл наконечники специальными фарфоровыми колпачками, чтобы лучившийся от волшебных болтов свет не выдавал моего присутствия.

Увы и ах, мои встречи с ожившими мертвецами только начинались. Чуть дальше по коридору я встретился с еще одним. Этого я услышал задолго до того, как различил его темный неуклюжий силуэт. Тварь стонала и хрипела ничуть не хуже гребца, испускающего дух на пиратской галере. Я быстро отступил назад, подальше от факела, и спрятался за одной из каменных усыпальниц, сжимая в руке световой кристалл. Зомби прошлепал мимо и, не заметив меня, свернул в один из смежных коридоров. Прежде чем продолжить путь, я выждал минутку, чтобы уж наверняка не встретиться с ходячим трупом.

Оживших мертвецов оказалось на удивление много. В некоторых залах можно было встретить до двух десятков покойников различной степени подпорченности. Одни бродили из угла в угол, будто заводные игрушки карликов, другие оставались недвижимы, и складывалось впечатление, что покойники до поры до времени решили вздремнуть. Естественно, что все это пахло, хрипело, сипело, рычало, да и выглядело отвратительно.

Вся моя дальнейшая дорога больше всего походила на игру в прятки. Я прятался, они искали. Точнее бродили, по счастью даже не подозревая, кого и где следует искать. Я не питал радужных иллюзий по поводу доброты зомби. Доброта им неизвестна, так же как и ненависть. Все, что знают ожившие огрызки, — голод. Жрать они готовы постоянно, а от запаха крови попросту дуреют и в лепешку разобьются, лишь бы только добраться до вожделенной добычи. Так что если меня обнаружит кто-то из неспокойной братии, придется либо сматываться (а беспорядочный бег чреват столкновением с другими мертвецами), либо принимать бой (а в дураков, воюющих с покойниками, я себя зачислять не спешу). Поэтому как только я видел очередного не лежащего спокойно в гробу мертвяка, то прятался в тени или за каким-нибудь гробом (а то и в нем).

Хуже всего приходилось в узких коридорах, когда бредущая тебе навстречу гниль загораживает проход. Приходилось резво скакать обратно и молиться, чтобы с другой стороны коридора мне не попался еще один шатун, иначе я окажусь попросту в мышеловке. Но кроме узких коридоров было еще одно место, где витала уж очень большая опасность, — излишне освещенные залы. Через них так просто не проскользнешь. Обязательно найдется глазастая гнида, которая тебя заметит. Пока Сагот миловал, но вечно так продолжаться не может. Законы всемирного свинства едины для всех и каждого.

Как я предполагал, так и случилось. Дважды меня замечали и хотели сожрать. В первый раз я попросту напоролся на мертвяка, из-за полумрака перепутав его с какой-то вычурной и оригинальной статуей, невесть кем поставленной среди гробов. Когда я понял, что передо мной никакая не статуя, было уже поздно. Меня заметили. Тварь поплелась в мою сторону, выставив перед собой руки-крюки. «Поплелась» — это еще очень мягко сказано. Мертвец еле передвигался. Да и не мудрено: из тела покойника торчали кости, а сгнившие мышцы почти не помогали передвигаться. Я вообще удивлялся, как он ходить-то может. Тварь натужно булькала и пыталась добраться до Гаррета. Думаю, зомбика при должном старании обогнала бы даже улитка.

— Ну куда тебе рыпаться! — усмехнулся я и был таков.

Покойник решил поддержать мой забег, но безнадежно отстал в паутине коридоров и остался несолоно хлебавши. Ха! Если кто-то хочет поймать Гаррета, то ему следует быть немножечко порасторопнее!

Затем меня засекли в зале с гробами, присобаченными прямо к стенам. Я по глупости и недосмотру решил проскользнуть мимо факела. Естественно, бродивший поблизости кусок гнилого мяса решил отобедать моей печенью несмотря на то, что нижняя челюсть у покойника отсутствовала напрочь. Этот гад в отличие от первого, пытавшегося закусить Гарретом, каждый день занимался зарядкой, и прежде чем я успел опомниться, меня едва не сграбастали. Парень оказался «свежаком». Создавалось впечатление, что он умер всего лишь сутки назад, а теперь встал проверить, много ли родственников скорбит о нем и не стоит ли сожрать фамильное завещание. Пришлось отбежать и всадить в грудь преследователя огненный болт.

Громыхнуло, и во все стороны полетели ошметки. От одного я избавился, но на шум сбежались все окрестные покойники в количестве шести с половиной (верхняя часть мертвеца, передвигавшаяся на руках) штук. Естественно, они очень обрадовались моей невесть каким чудом свалившейся на них персоне, и пришлось потратить два световых кристалла, чтобы их утихомирить и в доступной форме объяснить, что приставать к мирным и никого не трогающим прохожим чревато неприятностями. Из зала пришлось отступать со всей поспешностью — разрушение плоти тварей вызывало такие миазмы, что хоть стой, хоть помирай.

От гробов и усыпальниц рябило в глазах. Узкие коридоры остались в прошлом, им на смену пришли просторные залы с однотипными колоннами и узкими лестницами. К сожалению все лестницы вели вверх, а не вниз, и я не обращал на них внимания (кроме того случая, когда пришлось взбежать на десяток ступенек, заманивая за собой зомби, а затем спрыгнуть на пол, оставив парня ни с чем. Пока тот думал и гадал, как спуститься, я успел спрятаться в темном уголке, и мертвяк разочарованно утопал совсем в другую сторону). Прятаться от мертвых стало проще — скрылся за колонной, и тебя не видно. Иногда зомби проползали в двух шагах от меня, но так ничего и не замечали. На мое счастье, обоняние у ходячих вешалок повернуто только в одном направлении — они чуяли лишь запах крови.

Вонь мертвечины никуда не пропала, но мой нос перестал мучиться и теперь попросту отказывался различать запахи. В залах оказалось прохладно. Намного прохладнее, чем на верхних ярусах. По счастью, до того, чтобы замерзнуть, было еще очень далеко, но я начинал беспокоиться, что на нижних ярусах будет хуже и мне все же придется напялить на себя свитер, таскаемый в холщовой сумке.

Кое-где на стенах блестела какая-то гадость, очень уж сильно похожая на те лужи, что остаются от покойников после применения световых кристаллов. Пахло от нее соответственно. В углу зала эта гадость наползла на скелет и мелко пульсировала, словно требуха, только что выпавшая из вспоротого лошадиного живота. В свете висящего на стене факела она казалась прозрачной, и открывался прекрасный вид на человеческие кости, потихоньку обрастающие черными мышцами. Увидев меня, скелет задергался, попытался встать, но плоти на костях оказалось слишком мало, и мертвяк лишь разорвал когтистыми пальцами стенку требухи. Кости опасности не представляли, и я не стал тратить на него магический боезапас, хотя руки так и чесались.