Елена Михайленко - Ведьмы 21го века Страница 54

— Поехали ко мне.

Я вздрагиваю всем телом, желая только одного, оказаться подальше от этого типа, к которому еще миг назад страстно прижималась. Легко выскользнув из отталкивающих объятий, грустно улыбаюсь и качаю головой. Прости, смертный, ты и в подметки не годишься моему демону. И наутро я бы, скорее всего, обратила тебя в легкую дымку, да выпустила в открытое окно. Легкий ветерок погладил мою щеку силясь охладить горящее тело. Хмель все еще гуляет в крови, но уже не дарит того чувство легкости. Лишь тяжесть и разочарование. Пора домой. Скоро на город прольется гроза, а в маленькой квартирке на девятом этаже прольются слезы, сдерживаемые уже месяц. Потная ладонь стискивает мое запястье:

— Так не пойдет. Не стоит ломаться. — Партнер по танцу зло улыбается и пытается притянуть меня к себе.

— Отпусти, — тихо, очень тихо, но он слышит. Вздрагивает и заглядывает в мои глаза, а там…буря, ураган, свободная стихия в танце на балу.

Благоразумие и алкоголь не совместимы. Лишний раз в этом убедилась, когда парень вместо быстрого освобождения моей конечности, резко шагнул вперед и обхватил второй рукой мою шею. Его губы легко нашли мои. Ненавижу насилие.

— Ах, ты, дрянь. — Парень недовольно морщится, вытирая с прокушенной губы капли крови. Я кончиком языка слизываю. багряные капли с моих губ и улыбаюсь, делая шаг вперед. Музыка затихает, когда пульт ди-джея вспыхивает каскадом искр и тонет в темноте. Легкий ветерок набирает силу, софит оказывается перевернут. Паника. Слышны крики про бомбу и теракт. Только он и я замерли в этой кутерьме. Я жажду мести, а он просто не может двинуться. Его тело стало ловушкой для сознания. Я слышу его испуганный крик, но мне все равно. Ведьмы не прощают обиды. Еще один шаг. Кровь пьянит неизвестная ранее ярость. Стихия получает полную свободу, и что-то древнее как мир, смотрит на застывшего статуей парня моими глазами. Острыми коготками провожу по щеке хрупкой человеческой оболочки и с удовольствием наблюдаю, как из тонкой царапины выступают кровавые капли. Разум парня вопит от боли и бессилия, этот крик как музыка для меня. Мои руки скользят по плечам застывшей жертвы, вверх по шее и зарываются в волосы. Едва касаясь его уха, я шепчу:

— Поиграем? — и мой язык быстро слизывает тонкую струйку крови сбегающую по щеке. — Ммм… какой ты вкусный.

Плотно прижавшись к парню, я ощущаю мурашки бегущие по его телу. Страшно? Ничего. Это научит тебя на всю жизнь. В темноте танцевального зала, только он и я. Остальные уже муравьями суетятся на улице. Через миг я услышу звуки сирен, подъезжающих пожарных машин. Пора заканчивать игру. Мои руки скользят вниз по груди парня, на миг задерживаются у пояса и вот уже касаются ширинки. Тихий шепот, спешно начертанная руна и я отпускаю разум. Из легких парня вырывается вздох облегчения, он еще не знает, какой подарок получил от ведьмы. Звук сирен совпал с моим шагом в темный провал портала.

Уй….как бы банально это не звучало, но голова болит жутко. И где я вчера так набралась? И главное в честь чего? Подняв помятое лицо от подушки, и придерживая трещащую голову, я огляделась. В комнате царил привычный кавардак. Только на люстре болталась незнакомая тряпочка черно-красного цвета. Прищурившись, мне удалось опознать в ней предмет нижнего белья, купленного давно, но не разу не одеванного. Вот и обновила. Поморщившись, я поднялась с постели и, обмотавшись в простыню, потопала в ванну. В зеркале отразилось мятая физиономия, совершенно мне не знакомая. Это сколько же я вчера выпила, что себя не узнаю.

— Лира, — злобно рявкнуло мое отражение. — Хватит фигней страдать. Немедленно на совет.

— Саша? — Я моргнула и пригляделась, с трудом опознавая одну из старейших ведьм нашего клана, — Это ты?

Отражение злобно скривилось:

— Нет, папа римский. Глазенки протри, пьянчуга.

— Ээээ….на себя посмотри.

Лицо в зеркале дернулось и исчезло, оставив звоном в ушах фразу:

— Живо на совет.

Это, что же я вчера натворила, что меня на совет вызывают. Ничего мучатся не долго, если конечно мои сородичи удосужатся зачитать список прегрешений до казни. Мои сборы побили все рекорды. Через пятнадцать минут в круглом зале нашего родового замка стояла опрятная ведьмочка. Десятки тонких косичек с голубыми лентами и бубенцами терялись в шелковых локонах. Виноватый взгляд голубых глаз блуждал на уровне плинтуса, а легкий румянец можно было списать на стыд, если не знать о прошедшей пьянки. Мои сородичи безликими фигурами застыли вокруг. Их горящие гневные взоры говорили лучше любых слов: Виновна. Нет смысла оправдываться, хоть бы только узнать за что погибну во цвете лет.

— Итак, Алира, Верховная ведьма воздуха, старшая дочь восточного клана, что ты можешь сказать по поводу вчерашнего происшествия? — суровый голос Варнара сулил громадные проблемы.

— Ааа…а что было вчера?

По рядам воздушников прошел возмущенный рокот.

— Хочешь сказать, что не имеешь никакого отношения к вчерашнему происшествию в одном из столичных клубов? — в голосе Вешлы послышалось облегчение.

— Нет. — Снова легкий ветерок голосов, мой шепот почти потонул в нем, — Хочу сказать, что не помню.

— Что? — тонкие белоснежные брови Вуши взлетели до макушки.

— Ничего.

— Как? — Похоже больше меня совет еще никто не удивлял.

— Просто некоторым надо меньше пить, — язвительно заметила Саша и, скрестив руки на груди, кинула на меня полный яда взгляд. Десятки взоров пытливо впились в меня. А я что? Я ничего. Стою, краснею. Разве, что ножкой не шаркаю. Чувствую себя нашкодившим котенком. Мои сородичи растерянно-сочувственно смотрят на свою нерадивую Верховную ведьму и явно не знают, то ли сочувственно по головке погладить, то ли как следует по попе всыпать. Надо на жалость нажать, авось пронесет. Шмыгнув носов, нагнала в глаза слезы и жалобным голоском протянула:

— Простите меня.

Все. Лед тронулся. В глазах воздушников появилось сочувствие и отеческая теплота. Сейчас пожурят и простят. Вдруг тишину нарушили аплодисменты, повернувшись на звук я увидела как одна из теней отделилась от дальней стены и направилась в мою сторону.

— Браво. Такой замечательный спектакль одного актера. — Низкий голос с легкой хрипцой заставил судорожно сглотнуть. И кого это черт принесли, на столь высокое собрание? Хм… судя по темному пламени танцующему в черных глазах, и парочке небольших рожек на макушке и в прям черти причастны, а вот правильные черты лица, и умопомрачительная фигура явный признак крови инкуба. Демон, да еще судя по всему не самый слабый. По спине прошлись мурашки, заставив сердце предательски екнуть. Со стороны Варнара послышался обреченный вздох, а в воздухе повисло прямо таки осязаемое напряжение. Гордо вскинув подбородок, я все же рискнула встретиться взглядом с незнакомцем. Мне показалось, что теплый южный ветерок принес грустную песню волн, играющих мелкой галькой на пляже, где в танце двух стихий слились темное пламя и тугие жгуты воздуха. Во рту появился соленый привкус и запах костров защекотал нос. Все было так… знакомо и так… неправильно. В глубине черных глаз вспыхнули кровавые искры, плотно сжатые губы демона дрогнули, словно слово пыталось сорваться с них или имя. Вот только чье? Чье имя шепчут его губы в порыве страсти, когда огонь выжигающий изнутри сменяет легкий бриз? Как бы я хотела, что бы из его сердца вылетало с выдохом мое имя. Стоп. Что это со мной? Стою, как корова недойная на демона любуюсь, и слюни пускаю, да еще и ревную его к неизвестной любовнице. Все, пора всерьез браться за поиски моего любовника с бала, а то не ровен час на первого встречного наброшусь.