Сергей Ким - Без объявления войны Страница 54

Выход был лишь в создании такого немаловажного института, как система начального школьного образования для всех слоев населения. Естественно, простые трудяги вовсе не горели желанием грузить свои мозги абсолютно ненужными им вещами, поэтому правителям пришлось действовать пряником (иногда) и кнутом (в основном). Но шли годы, и подобное образование становилось обязательным, в дополнение к начальным начали открывать и средние школы, а кое-где даже институты, ведь не все талантливые люди могли получить доступ к высоким знаниям лишь потому, что они не владели магией.

Сформировавшийся класс интеллигенции позволил расширить горизонты изучаемых дисциплин. Начали зарождаться новые, ненужные прежде науки – экономика, социология, статистика. Научную основу получило даже то, что как наука раньше и не воспринималось – астрономия, алхимия…

Именно так и свершилась мировая научная революция.

И на острие ее встали маги – интеллектуальная, военная и научная элита общества. Были отринуты прежние изоляционистские традиции – магия перестала быть уделом избранных, а сами волшебники стали активнее взаимодействовать с обществом. Заручившись широкой поддержкой правителей, маги смогли привлечь к поиску потенциальных адептов всю мощь государственной машины. Ряды волшебников начали стремительно пополняться, казалось, еще немного – и маги подомнут под себя все и всех, но…

Но они оказались заложниками собственноручно созданной системы – слишком сблизившись с государством, волшебники даже и не заметили, как перестали быть свободной силой и превратились просто в еще один элемент власти.

Могучие чародеи были не в силах разорвать порочный круг. Они не смогли покинуть систему, хотя, нужно признать, особо и не стремились. И теперь, по прошествии сотен лет, они стали просто еще одним сословием в государстве. Прежнее неравенство магов и немагов исчезло, и армия стала ярким тому примером.

Лет этак четыреста тому назад Акамацу пришлось бы чуть ли не пресмыкаться перед волшебниками, прося хоть какой-нибудь помощи от них в бою, и далеко не факт, что он ее бы получил. В прежние времена чародеи считали себя высшей кастой, этакими сверхлюдьми, и не рисковали без особого на то повода. Пара файерболов, брошенных во врага, считалась величайшей милостью, простейшее лечебное заклинание могла получить только весьма значимая особа, а о том, чтобы драться в рядах войск, и речи не могло быть.

«Как же все изменилось, – внутренне усмехнулся генерал. – Теперь стоит мне приказать – и верные мне маги обрушат на врага настоящий ураган смертоносных заклятий. Теперь любой воин может рассчитывать, что в случае ранения он получит всю положенную ему квалифицированную медицинскую помощь, а маги-штурмовики и подумать теперь не могут, что такая вещь, как «отсидеться в стороне, пока простые смертные убивают друг друга», вообще возможна».

Да и вообще, свет клином сошелся на этих волшебниках, что ли? Люди и люди, просто владеют чем-то таким, чего не могут другие. Ну, так и генерал мог сказать, что не каждый умеет командовать армиями, или, что проще – владеть оружием. Так что…

«Так что маги – просто люди, – заключил Акамацу. – Не хуже и не лучше других».

Просто люди.

Великий океан, 73 мили к северо-востоку

от побережья Империи Ниарон;

борт тяжелого авианосца «Асикага»,

14 апреля 1607 г. от Р. С., 5:27

Тяжелый, водоизмещением 34 500 тонн, корабль шел полным тридцатиузловым ходом – это был максимум, что могли обеспечить его новейшие двигатели, работающие на дефицитном мазуте. Непривычного дизайна труба – вытянутая и короткая, торчащая по левому борту, была изогнута в сторону поверхности воды и изрыгала клубы сизого дыма. Судя по множеству точно таких же завес слева и справа, где-то недалеко шли и корабли охранения, просто в легком утреннем тумане людям на палубе они были не видны.

В носу корабля, в самом конце взлетной палубы, а также в середине корпуса, в стороны откинулись защитные крышки, и из своих отсеков в подпалубном пространстве плавно начали выдвигаться сигнальные маяки. Увенчанные тяжелыми шарообразными набалдашниками мачты поднялись на двухметровую высоту и замерли. Прошла секунда, другая, а затем на вершине каждой из них вспыхнул яркий алый свет.

Увидев прорезавшие легкую утреннюю дымку огни, драконы начали нетерпеливо переминаться с лапы на лапу – умным зверям был знаком этот сигнал. Целых тридцать шесть драконов, то есть половина всего авиаотряда корабля, сейчас скопились на палубе авианосца.

Пилоты сдерживали могучих животных, которые уже рвались в столь вожделенный после продолжительной спячки полет – им ну просто очень хотелось размять свои крылья. Внезапно над палубой разнесся протяжный вой сигнального ревуна, и пилоты плотнее прижались к спинам драконов, проверяя ремни безопасности и крепче сжимая поводья.

На мачтах почти сразу же потух алый колдовской свет. Прошло секунд пять, а потом на них вновь загорелся огонь, но теперь уже изумрудно-зеленый.

– Пошел! – прозвучал резкий крик сигнальщика, дублируя прекрасно известный всем сигнал.

Первый из драконов-истребителей начал разбег по короткой взлетной палубе, расположенной в носу корабля. Он широко раскинул могучие крылья, поднялся на задние лапы и с грохотом устремился вперед, на бегу размахивая крыльями. Сильные лапы разогнали этого не слишком крупного десятиметрового дракона до весьма приличной скорости, и лишь благодаря прочнейшему покрытию палубы, выполненному из железного дерева, внушительного размера когти дракона не оставляли длинных глубоких борозд.

Вот ящер уже на последнем участке взлетной палубы, его тело начинает постепенно подниматься в воздух, крылья дракона машут размеренно и сильно…

Конец палубы!

Дракон могучим прыжком бросает свое тело вперед, и его расправленные крылья замирают. Он резко проседает, проваливаясь в воздухе, и на мгновение пропадает из поля зрения стоящих на палубе людей и драконов.

Но не тех, кто сейчас наблюдает за всем этим в большой рубке-островке, расположенной с левой стороны корабля. Сейчас она выполняет еще и функции диспетчерской башни – именно отсюда шли сигналы на взлет драконов. Из рубки было хорошо видно, как дракон-истребитель рывком оторвался от взлетной палубы, тяжело просел в воздухе, но уже через полдюжины метров выровнял полет и начал стремительно набирать высоту.

Тем временем в середине корабля разворачивается совершенно иное действо.

На палубе авианосца была расположена огромная п-образная балка, торчащая из странного механизма, напоминавшего античную катапульту, увеличенную в несколько раз. Это странное приспособление разделяло огромную палубу корабля на две весьма неравные части.