Александр Больных - Железный замок Страница 54

Чани, не скрывая презрительной усмешки, глядел на него.

— Это, кажется, те, кого вы создали вместе с Хозяином Тумана?

— Да.

— Так чего вы хотите? Хозяин Тумана был отъявленным трусом, поэтому ждать от его созданий отваги не приходится. Вот когда в бой пойдут мои тени… Я сотру бунтовщиков в порошок.

Морской Король скрежетнул зубами. Если бы взгляд мог испепелить, от Чани осталось бы одно воспоминание. Но приходилось мириться. Сладко предвкушение мести, лишь оно скрашивало жизнь короля, хотя оно же и отравляло ее.

— Подожди, — остановил Морской Король поток насмешек. — Слабость ульфхеднаров заключалось в том, что они наполовину оставались людьми.

Чани вспыхнул.

— Нет! Скорее ты можешь погоревать о своем родстве с ними! Они такие же презренные холопы, как и ты. Я — король!

Морской Король уже открыл рот, чтобы ответить новой колкостью, однако не успел. Колеблющаяся черная тень накрыла Чани, на мгновение скрыв его от короля, тому показалось, что из сгустившегося мрака выступил знакомый силуэт. Рассерженный змей поднялся, подобно пружине, и угрожающе раскачивался…

Король растерянно заморгал и протер глаза. Иллюзия рассеялась. Перед ним стоял Чани. Стыдясь своего испуга, король судорожно сглотнул ставшую вязкой слюну и поспешил отвернуться.

— Не-ет, — невольно вырвалось у него при виде бесславного конца Драуга.

— Измена, — прошипел Чани, и король опять содрогнулся — настолько голос юноши стал похож на леденящее пришептывание Двухголового. Морской Король старательно отгонял все чаще возникающую мысль: а не создал ли он собственными руками преемника Двухголовому? Ведь если это так, то королю же и несдобровать.

— Ничего, — бодрясь, заверил он Чани. — Им предстоит столкнуться с Эвигезайсом, а уж тот не станет терять время на пустую болтовню. Его не испугать теплым ветерком.

— Посмотрим, — вроде бы безразлично процедил Чани. — Посмотрим и тогда решим, как поступить с тем, кто привел изменников в цитадель.

— Т-ты мне не доверяешь? — голос Морского Короля снова предательски дрогнул, когда он заметил хищно скрюченные пальцы Чани. Они жадно сгибались и разгибались, точно душили попавшуюся жертву. Руки начали жить своей жизнью, подчиняясь уже не воле хозяина, а его внутренним порывам, тайным желаниям. И они оказались куда страшнее мертвенно-неподвижного лица.

— Я был бы проклятым дураком, если бы хоть на единый миг допустил самую возможность кому-то доверять! Верить… — Чани произнес это слово, как последнее ругательство. — Оставим глупую веру грудным детям. Повелитель должен не верить, а знать, если он хочет сохранить жизнь и корону.

— Корону?

— Разумеется. Грош цена королевской голове без короны. Не так ли? — Хани в упор уставился на Морского Короля, тот не нашелся, что ответить, и втянул голову в плечи.

Однако Чани уже потерял всякий интерес к беседе. Опершись на парапет, он разглядывал пламенеющие склоны долины.

— Только бы они промедлили…

Морской Король вдруг обнаружил, что и его руки перестали слушаться хозяина, они нащупывали рукоять заткнутого за пояс кинжала. Не в силах противиться искушению, он влажной ладонью стиснул оружие и уже начал примеряться, как поточнее ударить в обтянутую плащом спину… Но второй раз мелькнула узкая тень змеиного тела, пристальный, завораживающий взгляд гадюки вынудил короля окаменеть. Изо всех сил он пытался порвать невидимую сеть, опутавшую его. Напрасно — змеиные чары оказались сильнее. А Чани, похоже, не замечал безмолвного поединка, разыгравшегося у него за спиной.

Наконец он отрешился от тягостных мыслей и тихо повторил:

— Если бы они не спешили…

— Кто? — обрадованно пискнул Морской Король, его оковы неожиданно пропали.

— Эти, — Чани презрительно мотнул головой в сторону долины. — Передай Эвигезайсу, чтобы он был наготове. Ночью мы нанесем удар, от которого бунтовщики не оправятся.

Однако наступившая ночь сложилась иначе, все планы Чани рухнули. Вечером завязалась новая битва, и передышка так и осталась несбывшейся мечтой.

Хани предполагал нечто подобное. Не стала вторая атака неожиданностью и для Дъярва. Единственное, чего он не предвидел — айзеншвертбеваффнеты двинулись сразу следом за ульфхеднарами.

Когда дозорные сообщили об этом, Дъярв только хлопнул кулаком о колено. И спросил скорее с досадой, чем с тревогой:

— Ну не дураки ли?

— Ты о ком? — подозрительно уточнил Хани.

— О тех, кто в замке, — вместо Дъярва ответила Ториль. — Они снова намереваются бить растопыренными пальцами, вместо того, чтобы собрать силы для одного мощного удара. Маршалы Великого Лоста подобных глупостей себе не позволяли.

— Все равно не понятно, — настаивал Хани. — Они так стремились собрать все силы в замке — и покидают его при первой же возможности. Это похоже на безумие.

— Я тоже так думаю, — согласился Дъярв. — Но если враг совершает одну глупость за другой, стоит ли жаловаться на это? Может, лучше использовать благоприятный случай к своей пользе, чем морочить голову, пытаясь угадать причины?

— Действительно, — поддержала его Ториль, — что толку в пустых размышлениях?

Крики и звон мечей возвестили, что Ледяные уже схватились с передовыми отрядами северян. Дъярв помчался к бывшим ульфхеднарам. Он строго оглядел понуро сутулящихся великанов.

— Вы сознаете свою вину?!

В ответ раздалось нестройное бормотание и перешептывание. Дъярв недовольно рыкнул:

— Почтенный Хвис разрешил мне командовать любой дружиной Вольного Народа. Ужели на вас лежит такая густая тень, что вы осмелитесь отречься от нашего родства?! — Он бешеными глазами впился в ближайшего дикаря. — Вот ты! Посмеешь ли ты сказать, что не принадлежишь к гордому племени?!

О своей коронации и восстановлении Фаггена Дъярв благоразумно умолчал.

Бывший ульфхеднар невольно попятился под его натиском.

— Да, я из свободных…

— Но ты сражался против меня! Против своего вождя! Назначенного советом старейшин! Это тяжкий грех! Нет прощения совершившим такое отступничество!

Ториль с любопытством следила за разыгранным спектаклем. Она шепнула на ухо Хани:

— Из него вышел бы неплохой актер.

Ошарашенный Хани только и сумел спросить:

— Ты думаешь, что он притворяется?

— Конечно.

А Дъярв тем временем продолжал витийствовать:

— Только кровью можно искупить ваше ужасное и непрощаемое преступление. Если вы совершите неслыханные подвиги в бою против порождений мрака, я обещаю склонить внимание совета старейшин к вашим просьбам…