Сергей Сергеев - Антимир Страница 54

"Почему такая хорошая идея, как встречи по обмену опытом, не продвинулась дальше, — посетовал он потом, — подменили телепатией? или быт задавил? Нужно напроситься к Марии Анатольевне на такое общение".

Под конец этого же рабочего дня они уже сидели на офисной кухне и делились не только своими наблюдениями и ощущениями от обладания браслетами, но и своими аспектами на людские глобальные проблемы.

Мария уже переоделась из своей униформы гадалки в летний сарафан и выглядела как сотни женщин её возраста на улицах наших городов. Встретив её где-нибудь в магазине или на остановке общественного транспорта, никогда не догадаешься, что милая, обаятельная леди по профессии предсказательница и почти экстрасенс. Она раскована и немного тороплива, наблюдательна и избирательна, вообще, всё как у всех, лишь только светятся глаза лучезарным блеском, и улыбка едва прячется в уголках губ.

"Она уже в предвкушении встречи с ним, — расставил правильные акценты Хрусталёв, — а я тут со своими расспросами".

Он сидел на своём привычном месте, спиной к двери, его взору отрывалось всё пространство помещения. Усталость, которая накопилась за день, позволила ему расслабиться и непринуждённо облокотиться на спинку стула. Светло-серые лёгкие брюки и голубая, в размытую белую полоску рубашка с коротким рукавом были слегка помяты, рубашка в области спины, а брюки в районе колен и бёдер. Однако лицо его, загорелое и высушенное летним солнцем, не выглядело уставшим или напряжённым, даже наоборот, оно было бодрым, а глаза излучали нетерпение и оптимизм.

— Вы знаете, я также потерял контакт с каналом внешнего разума, — начал Хрусталёв с жалобы гадалке, напомнив ей тем самым тему их последнего общения.

— Вы сожалеете об этом? — спросила она, проявив быстротой реакции свою заинтересованность.

— Не то чтобы жалею, просто чего-то уже не хватает, нет уверенности, что ли, — отвечал он, слегка растягивая слова.

— Это всё началось после обновления браслетов? — уточняла гадалка.

— Скорее всего, да, — утвердительно, но в задумчивости, словно вспоминая и сравнивая между собой череду последних событий, вытягивал из себя ответ Хрусталёв.

Помолчав недолго, собираясь с мыслями, он продолжил:

— Мне кажется, я сам мысленно дистанцировался от этого.

— И я так же думаю, что наше сознание в настоящий момент больше занято материальным, а не духовным, ну, скажем бытом. Я не жду любви, вы не ищете романтизма. Мы немножко насытились. Вселенная не будет нам помогать советами, если мы стремимся лишь к добыче денег, мыслим о закупках колбасы и сыра на завтрак. Это всё нужно для тела, но где духовность?

— Вы намекаете на то, что нужно больше читать книг, ходить в театры и церкви? — немного иронично продолжил её мысль Андрей.

— Нет, не намекаю я, конечно, "за", но то, что вы перечислили, у многих превратилось в обыкновенную бытовую процедуру, как сходить на работу или за продуктами. Кстати, я вам не предложила ни чаю, ни кофе, — спохватилась Мария, когда поставила руки на стол и поняла, что они ничем не заняты.

— Спасибо, не хочется, — отказался Хрусталёв и продолжил, — что же в том плохого?

— Ничего, но и пользы мало, от общения с духовными ценностями сознание людей не меняется, они, как искали выгоду для себя, так и продолжают искать.

— Вы думаете в этом виновато мышление?

— Конечно. Перестроить его очень сложно, сходила в театр или кино, сопереживала там, посетовала потом, какие мы нехорошие, и всё, дальше снова рациональный мир.

— Что ж получается тупик?

— Для человечества да, для отдельных личностей — сомнительно, — она как-то непривычно для своего поведения передёрнула плечами, что даже смутилась и замолкла, надеясь, что собеседник домыслит сам всё недосказанное.

— Согласен, мы все в одной лодке, а гребём в разные стороны, и каждый надеется приблизиться к берегу первым, — он действительно понял и подхватил её мысль.

— Китайцы мудры по отношению к своему телу, лечат весь организм, а не отдельные его части, а вот дальше распространить своё учение не смогли, монахи не в счёт, — применяя в разговоре образность, Мария надеялась сделать доступным для собеседника не только широту своей мысли, но и её глубину.

— Что вы имели в виду? — озадаченно бросился уточнять Хрусталёв.

В такой момент его лицо слегка исказилось из-за поднятых вверх бровей.

— Мы лишь маленькая часть, толика чего-то большого, огромного и наше сознание должно вырасти до таких размеров, чтобы лечить всё в целом, а не отдельные его части.

— Но как это сделать? — с нетерпением воскликнул Андрей Викторович, похоже, что этот вопрос он уже сам себе задавал много раз.

— Это должно быть очень просто, если решение человечеством до сих пор не найдено, — так же не зная ответа, Маша пустилась в абстрактные рассуждения.

— Просто всё только у детей, — иронически откликнулся Хрусталёв, который явно собирался сказать что-то более язвительное, но вспомнив по чьей просьбе они затеяли такое обсуждение, сдержался.

— Вот именно, чем взрослее человек, тем запутаннее его мир, — не обращая внимания на тон собеседника, продолжила она его отвлечённую линию.

— Получается, что это взрослым нужно учиться у детей? — удивился он сам своему же парадоксальному выводу.

— Получается. Мы учим их материальному, а они нас — духовному, только они учатся, а мы нет, — подвела она итог их неожиданному открытию.

— А в школах им преподают только письмо, чтение и счёт да заставляют мыслить по-взрослому, — не успокаивался Хрусталёв и продолжал трактовать уже пройденное и известное.

— Мы мешаем им развиваться? Мы сами себе мешаем развиваться, — не удержалась и Маша, также пошла по тавтологическому кругу.

В этот момент послышался рингтон её сотового телефона, и она, извинившись, взяла аппарат со стола и вышла в коридор для разговора. Хрусталёв остался один в возбуждённом состоянии.

"Как же это вышло, хотел обсудить трансцендентный опыт, но опять свернул в дебри бытия и сознания, получается, всё само получается", — и он улыбнулся самопроизвольной рифме.

Вернулась Мария с блаженным налётом на лице и со словами:

— Виктор звонил, предупредил, что задержится, так что мы можем дискуссировать ещё, если, конечно, у вас есть время и желание?

Андрей Викторович, посмотрел на часы, время было половина шестого, и ответил:

— Желания больше времени, но полчасика есть.

— Вы только тогда подбросите меня к остановке на Радищева, отсюда после шести сложно уехать, — попросила она его и села на своё прежнее место за столом напротив.