Алёна Волгина - Дорога до Белой башни Страница 54

Внезапный порыв ветра вдруг закрутил их в воздухе, так что Аларик едва удержался. Он старался проскользнуть между взбесившимися воздушными течениями, а ветер, казалось, был твёрдо намерен выбить его с неба. Кьяри понимал, что если сейчас опустится на землю, то взлететь уже не сможет. Он уже готов был сдаться, когда вдруг разглядел под пушистыми косами облаков горную цепь и сигнальные вышки Хараана. Это означало, что Саммер был уже близко! Аларик, сделав отчаянное усилие, поднялся повыше. Он собирался приземлиться в пригороде и надеялся, что какой-нибудь сердобольный хараанец успеет довезти Эринну к лекарям, но на самом финише им вдруг повезло: их подхватил тёплый воздушный поток. Ему оставалось только отправить своё тело в долёт и стараться маневрировать так, чтобы не разбиться.

Глаза уже застилала темнота, когда он не то увидел, не то угадал впереди голубые купола и острые шпили Саммера. Последние минуты он просто падал, стараясь огибать крупные препятствия, ломая кости и больше всего боясь ещё хуже навредить Эринне. В какой-то момент ему показалось, что он всё-таки опоздал и принёс в Саммер только её тело. Это было самое страшное. Аларик ещё успел заметить, как к площади, где он упал, бегут какие-то люди. Потом всё смешалось в пёструю круговерть, и неясно было, где явь, а где бред.

Очнулся он в кровати, в какой-то вполне приличной светлой комнате. Постель пахла свежестью, на окнах Аларик сразу заметил прочные решётки. В кресле возле кровати дремал какой-то лысый худой старик в просторной тунике, который, впрочем, сейчас же проснулся и захлопотал над ним, зазвенел склянками на столике возле кровати. От этих пузырьков за лигу несло хараанской медициной.

— Меня зовут Альбин, — представился старый лекарь.

От него Аларик узнал, что он неделю провалялся в бреду. Альбин когда-то жил среди кьяри и, что удивительно, до сих пор относился к ним с дружелюбным любопытством. Аларик в первую очередь спросил об Эринне и получил лаконичный ответ: «пока жива».

Что ж, это было лучше, чем он мог надеяться.

С Альбином они почти подружились. Старый лекарь навещал его каждый день и подолгу задерживался поболтать. Сам Аларик не покидал комнату, снабжённую, кроме решёток, хорошим замком на двери. Конечно, его бы это не остановило, но злить хозяев не хотелось. Он чувствовал себя то ли гостем, то ли пленником. Эринной занимались другие целители, и, по словам Альбина, она пока не приходила в себя.

На девятые сутки его вынужденного безделья дверь вдруг распахнулась в неурочное время, пропустив знакомую изящную фигуру. Синий камзол с богатой отделкой, пена кружев на груди и запястьях, знакомая трость в руке — лорд Файерс десятилетиями не менял своих привычек.

— Мастер Файерс!

Глава клана окинул своего воспитанника критическим взглядом, и его лицо сложилось в укоризненную гримасу.

— Мальчик мой, нельзя же так распускаться! Ради всех богов, во что ты себя превратил?

Аларик поспешно сел на кровати, пригладив руками волосы.

— Чем бы тебя ни пичкали эти докторишки… Самодисциплина, гимнастика и медитация — вот твой рецепт быстрого исцеления! Твоя магия сама вылечит твоё тело.

Аларик мысленно возразил, что в последние пару недель ему было глубоко плевать на всякие там телесные потребности. Но он не настолько обнаглел, чтобы перечить Мастеру вслух.

— Что ж, расскажи мне о ваших приключениях. — Файерс грациозно опустился на стул, поиграл тростью. Карие глаза заинтересованно блеснули. — Я весь обратился в слух.

Рассказ Аларика, даже сжатый насколько возможно, всё равно занял достаточно много времени. Файерс проявил просто невероятную для себя внимательность. Он слушал молча, только укоризненно качал головой в особенно драматичных местах.

— Твой сосуд разума, малыш, содержит такую гремучую взвесь ума и глупости, что страшно взболтать… Если бы по прибытии в Драммодол ты обратился ко мне, многих проблем удалось бы избежать.

— Зачем вы подослали ко мне этого пижона Дориана? — Аларика давно интересовал этот вопрос.

Файерс досадливо поморщился: «Да, здесь я сглупил, mea culpa. Но я не мог сам отлучиться из замка. Знаешь ли, — тут он оживился, — моя серия наблюдений за кометой Тертиса, как я её назвал, наконец-то увенчалась успехом! Человеческие дела и даже дела королевские могут подождать, но звёзды — никогда».

Аларик признал, что причина была уважительной. С точки зрения кьяри — точно.

— Некоторые из наших кланов были против вашего предприятия, — продолжал Файерс. — Зеркало Эриэл — страшная вещь, но оно же удерживало подальше от Серентиса всяких предприимчивых бродяг. И всё же твоя… эскапада оказалась для нас очень полезна.

Когда Файерс говорил «для нас», это означало, скорее всего, «для меня». Мастер был индивидуалистом, каких ещё поискать. Аларику стало интересно.

— Позволь мне совершить краткий экскурс в историю: после падения Серентиса мы, кьяри, спокойно обосновались в Лабрисе и долине Стикса, потому что большинство людей боялись туда соваться. Потом они подуспокоились, но все четыре королевства были слишком заняты междоусобицами и к нам не лезли. Однако времена меняются. Та же Гонза уже посматривает на наши города. У нас есть выбор — либо запереться в Лабрисе, либо… найти себе союзников среди людей. Улавливаешь мою мысль?

О, Аларик улавливал, ещё как.

— Мне нравятся альтийцы, — продолжил лорд Файерс. Они не столь алчны, как гонзийцы. И не такие многомудрые, как хараанцы, которые улыбаются тебе в лицо, при этом думают другое, а левой рукой за спиной делают третье. Альтийцы не зарятся на наши земли, и всегда готовы накрутить хвост гонзийцам, если те сюда сунутся. Кроме того, мне нравится Данатор Феникс. Мне импонирует его дальновидность, хладнокровие и рациональный подход к людям, с том числе и к родственникам.

Ах, рациональный подход? — в груди Аларика зашевелился гнев. В памяти всплыло измученное лицо Эринны, и он с трудом удержался от грубости.

— Знаете что, Мастер? Увольте меня от политики.

— Поздно, — ехидно прищурился Файерс. — Об этом раньше думать надо было, до того как ввязываться в это… это. Теперь ты у нас герой, разрушитель артефакта и спаситель прекрасной принцессы.

— Повторюсь, если бы ты вовремя пришёл ко мне, ваше путешествие по Пустыне прошло бы гораздо легче, — Файерс оседлал любимого конька: умудрённый опытом наставник поучает зелёного новичка.

Аларик дерзко рассмеялся.

— Не все так просто, Мастер. Серентис в лоб встречает каждого, кто ищет его сокровищ, самым большим его страхом. Уверен, те паукообразные твари прицепились к нам… из-за Вала. Конечно, я ему этого не сказал. Если бы вы его видели! Хлеборезка шести футов росту, к тому же обремененная магическими способностями, и самый большой его страх — арахнофобия! Кто бы мог подумать!