Ольга Золотухина - Танцующая на углях Страница 54

- Я поняла, что иногда устами младенца всё-таки глаголет истина, - поспешно пробормотала я, хватая под локоть таксиста и пригибая его как можно ниже к земле.

Слегка опешивший Роман успел подхватить под пузо Марселлу и, подчиняясь моему молчаливому повелению, поднялся на ноги и такой же, как я, трусцой стал перемещаться в сторону каменной статуи сфинкса сбоку ступеней. Догадливый в экстренных случаях полулев успел заскочить под куртку Романа и претвориться излишне неровной складкой на одежде.

- Мы куда? - умудрился спросить меня Роман, прежде чем мы укрылись в спасительной тени статуи; я не ответила ему, широко раскрыв глаза, вглядываясь в метущиеся на площадке на небольшом отдалении от нас фигуры и выжидая наиболее подходящего момента... Да, я люблю адреналин в крови... но я люблю ещё и ощущать его, а для этого нужно иметь телесную оболочку, которая, в случае моей смерти, мне окажется не нужна.

- Приготовься, - шепнула я Роману, и тот поморщился, видимо, предчувствуя то, что последует за моими словами, но только крепко прижал к своей груди Марселлу, дико выпучившую глаза от такого проявления ласки. Сфинкс под курткой таксиста зашевелился, не решаясь пока словесно выражать своего раздражения, а я напрягла до предела мышцы, готовясь... Сейчас... вот сейчас... ещё немного терпения, силы на пределе - и... Наверное, это был самый лучший из моих прыжков! Я утащила за собой по цепочке всех своих провожатых, испытав при этом колоссальное удовольствие... Разве что теперь мне месяца три не понадобится никакого адреналина...

- А! Получилось! - шумно выдохнула я, и резким движение втолкнула Романа под своды храмовой постройки. Дверь за моей спиной практически бесшумно закрылась, и из сероватой тени, пролёгшей от хмурого пасмурного неба на заиндевевшие камни внутреннего дворика, на меня воззрились возмущённые серые глаза:

- А! Что получилось?! - выкрикнул Роман и поспешно огляделся: - Чего ещё я не знаю о забавах великих египетских богов? Может, ты мне самому крылья приделаешь, и я смогу без твоей помощи по ветру летать?! Боже ты мой, и чего мне в Питере не сиделось - в этом мире и постоять-то по-человечески не возможно! Что?! Что ещё?! - гаркнул он командирским голосом на робко вылезшего из-под куртки Сфинкса: - Ты что мне хочешь сказать, антиквариат с хвостом?! А?!

- Мм, - протянула я, взглянув на него сбоку: - В тебе определённо что-то есть, таксист, ведь знала же, что Уаджет не ошибается, но чтобы так...

- Да иди ты! Ещё тебя не хватало! - отмахнулся Роман. Сфинкс поспешил спрятаться обратно, снаружи предпочтя почему-то оставить только хвост. И, между прочим, правильно сделал. Правда, зря. Мне было слишком некогда, чтобы развернуться и хорошенько испробовать на нём свой давненько не обновлявшийся маникюр. Впрочем, у меня ещё будет время. Потом...

- Ладно, идём, - строго заявила я, цепко хватая его за руку. Таксист вначале даже отшатнулся от меня (я всё-таки не удержалась - поморщилась, хотя на большее всё ещё не было времени), но я так резко взяла с места старт, что он невольно придвинулся ближе ко мне, дабы не упасть, споткнувшись, и не запахать коленками о неприятно холодные плиты двора.

По пути, как я и предполагала, нам не встретился ни один самоубийца. Если кто-то из бывших воинов Джеху и был здесь, то он предпочёл разумно не высовываться на пути у великой и не менее разъярённой богини. А мне до них не было совершенно никакого дела: каждый должен отвечать за свои обязанности. Мои все при мне... Мы пробежали несколько коридоров, здесь полностью погружённых во мрак, не горел не один треножник, что вполне можно было объяснить тем невыносимым холодом, которым веяло от стен и пола. Впрочем, на темноту никто из нас не жаловался: Сфинксу забивала рот ткань куртки, Роман был сосредоточен на том, как бы в такой темноте не наткнуться на что-нибудь, а Марселла и без того вечно молчала, чтобы сейчас неожиданно заговорить. Мои мысли тем более были где-то не здесь. Надеюсь, мы успеем... Невдалеке впереди показался едва обозначившийся вход в зал Осириса. Там находился другой путь в священное жилище, парадный, через который статуя Осириса выносилась в золотой ладье жрецами для праздничного шествия до вод Нила. По прибытии на место ладья спускалась на палубу корабля и везлась ниже по течению, чтобы каждый мог увидеть бога в его обличии и порадоваться вместе с солнцем окружающему счастью. В зале треножники горели - их было немного, но они позволяли мне увидеть всё необходимое, даже то, чего мне здесь видеть не хотелось бы.

- А как же Уаджет? - Роман, обнаружив долгожданный свет и почувствовав себя более уверенно, снова вспомнил о своей способности задавать вопросы. - Ты ей не поможешь?

- Я - нет. Но у тебя есть возможность отличиться перед змеиной богиней, и, может быть, она возьмёт тебя в свою пресмыкающуюся свиту, - кивнула я.

- Это была очередная подколка? Очень смешно. Ладно, что мы тут делаем?..

- Хороший вопрос, учитывая обстоятельства, - милостиво кивнула я, снисходительно ему улыбнувшись. Роман поморщился, точно съел что-то горькое, а я обратилась к его куртке: - Сфинкс, как ты думаешь, что мы можем ответить на вопрос страждущего?

- Это ты кому шейщаш шкажала? Мне, што ли? - до глубины души удивился полулев, тут же выныривая, и с подозрением огляделся по сторонам: - Это што, вмешто моей кажни? Или это был вопрош ш подвохом? Богиня, ты не гуманна! Хватит мущить проштой народ швоими выходками!

- Вот видишь, - обратилась я к таксисту: - А ты ещё чего-то хочешь от меня. Раз наш знаменитый знаток древностей не разбирается в происходящем, то что могу ответить я, простая богиня?..

- Штойте! Я понял! - возопил Сфинкс, не гнушаясь даже тем, чтобы перебить меня. В последний момент понял, что натворил, но, скосившись на меня, не заметил надвигающейся бури и приободрился: - Я жнаю! Прошто у дверей в швященное жилище штоит какая-то щужая штатуя!.. Правда, отшюда ощень плохо видно, щья именно, но...

- Так я тебе помогу! - щедро предложила я и живо щёлкнула пальцами, не дав полульву и рта раскрыть с протестующей речью. Ярко вспыхнула масло в треножниках, и зала разом озарилась десятками пляшущих по стенам среди многочисленной яркой росписи и иероглифов теней, а главное, осветилась та самая статуя, что и стала предметом тяжких раздумий нашего искусствоведа. Марселла, прежде опущенная на пол и ещё тогда жавшаяся к ногам хозяина, вздыбила шерсть и, выпустив когти, так сильно впилась ими в ногу таксиста, что тот взвыл, отдёргивая её и шарахаясь в сторону. Только тот факт, что за его спиной оказалась прочная стена, не дал ему получить ещё какого-либо увечия после удара после падения о пол.

- Лучше б молчал, ей-богу, - взвыл он, отцепляя от штанин когти кошки и опасаясь дотрагиваться до ран. Наверняка сильно разодрала ему кожу, если он так морщится... Роман поджал губы, недовольно взглянув на нас со Сфинксом, и только тогда всё же поинтересовался: - Ну и что же это за чудо, ради которого я страдаю?