Эстэр Марон - Материки Страница 54

— Для кого изображаю? — Как-то странно поинтересовался он.

Я не донесла булочку до рта и удивленно взглянула на него.

— У тебя что, амнезия на стадии хронического склероза? Для людей этой деревни, естественно!

— Хорошо.

И он… принялся строить глазки мне. Я подавилась хлебом и закашлялась так, что Рильену пришлось буквально вдалбливать меня в стол, хлопая по спине.

— Кхе… рэхх… кхе… припадочный! Ты что, умом тронулся? — Спросила я, кое-как защищаясь щитами от его магии. Надо подметить, что щиты не были рассчитаны держаться еще долго.

— Ну как же… — он так мне улыбнулся, что я была вынуждена прибегнуть к запасному резерву, чтобы не допустить э-э-э… некоторой досадной ошибки. — Ты сказала, что я притворяюсь лишь для местного люда… но не для тебя.

— Прекрати. Здесь тебе не урок зельеварения с главной темой приворотов. Ну, допустим, охмуришь ты меня, и что это тебе даст?

— Моральное удовлетворение. — Честно признался он, но все-же отвернулся от меня и принял от глупо улыбающейся разносчицы свой заказ — грибной суп. Я опять вспомнила об Эйне и загрустила.

Сделав заказ все той же разносчице, находившейся в ступоре (надеюсь, она все же меня слышала), я откинулась на спинку стула и принялась изучать посетителей из под полуопущенных век. Они все казались мне такими… живыми, и в то же время какими-то бездушными куклами, живущими по одному и тому же заезженному сценарию. Да кто я такая, чтобы судить их?! Понимаешь ли, стоило только показать бедненькой мне, что такое реальная жизнь со всеми ее «прелестями», как я внутренне сдалась, и более того — взялась судить тех, кто по счастью своему оставался в блаженном неведении. Да я банально завидую!

Да, завидую. Тому, что на них не объявлена «охота» своими же сородичами, о существовании которых ты узнала совсем недавно. Завидую тому, что они могут со спокойной душой шутить и смеяться, не обременяясь тяжелыми думами. И самое худшее — я завидую тому, что у них есть Дом. Не просто крепкое здание с забором и нужником, а, как бы это сказать — духовный дом. Окружение тех людей и существ, которым они нужны, семья, даже обычная яблонька, которую они посадили своими руками… Дом.

И почему я такая жалкая? Почему сейчас распускаю сопли, когда твердо знаю, что выбрала свой путь еще тогда, в Хакте, когда гроза отражалась в моих зрачках?

Слабовольная, самолюбивая гордячка!

Мне стало противно от самой себя. Настолько противно, что я даже не притронулась к принесенному омлету и, буркнув «увидимся» Рильену, выскользнула из трактира.

Вечерний воздух резко ударил в лицо и охладил разогревшиеся щеки, полыхавшие лихорадочным румянцем. Багряный закат освещал улицы деревни, кое-где окрашивая ее ало-золотым мазком своей невидимой кисти. На ближайшей ко мне лавочке сидели три бабушки-одуванчика и с завидным воодушевлением (мне бы такое на уроках некромантии) перемывали косточки соседям, ловко щелкая семечки. Издалека я услышала, как бранятся две женщины, подозревая своих мужей в измене друг-другу. Откуда-то доносился звонкий детский смех, который буквально согрел мне душу и даже, подарил моим губам улыбку.

Я присела на ступеньки трактира и вслушалась в эти прекрасные звуки, издаваемые молодыми душами, которые совсем недавно обрели тело, и вышли из чрев своих матерей. Заливистый и звонкий смех, обиженное и умильное сопение, детские считалочки и топот босых ножек по пыльной дороге.

Совсем неожиданно раздался тонкий и полный боли детский крик.

Я открыла глаза и напряглась. Крик продолжился, но на этот раз гораздо дальше ожидаемого и я поняла, что невольно активировала демонический слух и дети на самом деле находятся гораздо дальше представленного мной.

Сорвавшись с места, я что было мочи рванула на детские взволнованные голоса и невнятное всхлипывание, сопровождаемое частыми стонами.

Каково же было мое удивление, когда я покинула окрестности деревни и очутилась на широком поле, сквозь золотые колосья которого виднелось несколько тонких детских спинок. Я подошла к ним ближе. Одна рыженькая и веснушчатая девочка обернулась и изумленно задержав взгляд на моих глазах, потеребила грязный рукав стоящего рядом с ней мальчишку. Он казался самым старшим из детей, может лет двенадцати. Обернувшись, мальчик нахмурился в то время, как девочка жарко шептала ему что-то на ухо, показывая на меня пальцем. После, подросток (ребенком его уже нельзя было назвать) неуверенно подошел ко мне.

Я выжидающе смотрела на него.

— Тетя, вы, случаем, не ведьма?

Вот башка дырявая! На волосы морок-то наложила, а вот глаза так и остались сиренево-фиолетовыми!

— Можно и так сказать. — Нехотя согласилась я. — Что у вас тут произошло?

— Пожалуйста, помогите ему, — вместо ответа попросил мальчик и, взяв меня за руку, повел к тому месту, которое окружили дети.

Местом оказался небольшой овраг, на дне которого лежал мальчонка лет шести-семи и надрывно плакал, а его спина была неестественно выгнута. Заподозрив кое-что, я спрыгнула на дно оврага и стихией воздуха приподняла ребенка, зафиксировав потоками ветра его тело.

Так и есть. Мальчик упал спиной прямо на острый булыжник, сломав позвоночник. Я вообще была удивлена, как он до сих пор умудрился оставаться в сознании. Потом, заметила необычный желтый цвет глаз мальчишки и все поняла. Скорее всего, полукровка. Помнится, стражник у ворот жаловался на то, что его девку нелюдь совратил, так похоже, что не у него одного такая проблема.

— Теть, вы сможете Мелиске помочь? — Неуверенно пропищала та самая девчушка, которая первая заметила меня.

— Постараюсь. — Кратко ответила я.

Слевитировав покалеченного мальчика наверх и взобравшись за ним следом, я аккуратно перевернула его на спину и задумчиво прощупала своей аурой повреждение. Плохо. Смещены три позвоночных диска, а внизу, чуть выше копчика, хребет и вовсе был сломан пополам, вдобавок ко всему порезав ближние ткани. Если я хочу вылечить этого ребенка, мне понадобятся все мои силы.

Я обернулась к остальным.

— Молчите о том, что сейчас увидите, или превратитесь в жаб. — И я для пущей наглядности своей угрозы, пробормотала парочку фраз на все том же, на родимом, на орочьем. Сомневаюсь, что дети знали такие слова и потому, вполне могли принять их за какое-нибудь чудовищное заклинание.

Детки на всякий случай отступили на шаг назад и часто закивали головой.

— Точно ведьма! — Не то восторженно, не то испугано выдохнула та самая рыжеволосая девчушка.