Malice Crash - Мэлис Крэш и орден Феникс Страница 54

А смысл моей пошловатой идеи был просто, как все гениальное. Несчастной Дестре Ридл по жизни не попалось ни одного приемлемого демона, чтобы споткнуться об него и сойти с трассы, так сказать... В «Учении Тьмы» положение с парнями было не лучше, чем у нас, но ученики через одного были влюблены в науку, поэтому тратили юные годы на все подряд, кроме того, что сейчас полагают смыслом жизни.

И вообще – о чем они могли думать, раз выросли в обществе, где считалось приличным дождаться по крайней мере шестнадцатимиллионолетнего юбилея, прежде чем погружаться с головой во взрослую свободу? На Кэрин, успевшую всего лишь разменять второй миллион, смотрели даже не косо, а откровенно криво – типа, как можно в таком юном возрасте заводить семью? Да, то были райские времена, совсем недолго до перелома общественного мнения, но это было очень весомое «недолго»...

Так что неудивительно, что Дестре понадобилось несколько миллионов лет, чтобы расстаться с идеей, которая так жутко казалась революционной, что продолжила это делать после всех потрясений, поимевших общество. Как правило, это свойственно всем в корне неверным идеям, и долгожителей среди них до Контера. Особенно если в качестве носителя идея выбирает неглупого, но очень необласканного жизнью демона. Не говоря уже о демоне огромной силы, которому нет нужды задумываться, на чей алтарь в результате ложатся жертвы, ведь ближняя цель, связанная с завоеванием репутации, выполняется в срок и так, как надо... А времена меняются, и если раньше можно было спокойно строить планы на пятьдесят миллионов лет вперед, то теперь становится очевидным одно обескураживающее обстоятельство. Те, кто планов не строил и брал только то, что падало к ним в руки, несмотря на все судорожные движения, связанные с обороной от избранности, успевают изменить мир раньше и кардинальнее, чем рабы собственных идей и построений. Да, уважение и ужас окружающие испытывают. Да, твое мнение звучит весомо, да, на тебя оглядываются... Да, твоего слова достаточно, чтобы властители дрогнули...

Только говорить не о чем. Мир и так устраивает тебя сильнее, чем это можно было представить давным-давно, в начале пути. И поэтому ты понимаешь, что добилась только одного – своей значимости и независимости. Потому что от тебя не зависит ничего, а твой общественный вес слишком велик для любой чашки весов...

Ты можешь все. Но ты по-прежнему никто и ничто для проклятой линейной истории... И однажды приходит в голову замечательная идея – плюнуть на все, как плевали до тебя и до эпохи перемен, и заняться наконец своей личной жизнью...

Я могу не помнить, когда и как пришло это решение к Дестре. Могу, потому что эта часть памяти немного повреждена... Но я совершенно уверена, что хорошую мысль ей подсказали...

И если бы в класс не ввалился счастливый Стан, обнимающий Тальку и орущий, что препод сегодня не появится, поэтому всем можно валить по домам, я даже вспомнила бы, кто. Или хотя бы свела воедино факты. Или – по крайней мере – не забыла бы напрочь всю ассоциативную цепочку...

Но меня подхватило и вытащило из класса немного раньше. А все ресурсы мозга потребовались для решения совершенно другой задачи. Я разрывалась между присмотром за Станом и наглядной демонстрацией того, что он мне больше не нужен... Что было проблематично, так как занесло нас в кафешку «песочницы», где к шестидесяти процентам нашей группы немедленно приклеилось энное количество народа, тоже получившего свободу, но по менее случайной причине. У них просто было меньше часов занятий...

И среди народа, забивавшего соседние столики, я заметила то, что мне видеть совсем не хотелось... Бывают же такие настырные личности...

Я решительно отвернулась от Ника Лары, подвинув стул, и сотворила пакет семечек, который немедленно разделила с Энвином. Единоверец все еще опрашивал всех окружающих на предмет того, пропадали ли у них старшие родственники и чем это может грозить в перспективе. Девятый и десятый курсы были настроены очень пессимистично. Оказалось, примерно треть народа знала, о чем идет речь... Приколоться над младшим товарищем сам Хаос велел, конечно же... Мелочь в тему входила глубже, но далеко не вся. В основном младшекурсники выражали сочувствие – на всякий случай...

Народ говорил и на другие темы. Кто-то жаловался, что никак не может втянуться в учебу, кто-то рассказывал смешные истории из каникулярной и прошлоучебногодней жизни, кто-то вдохновенно расписывал очередной результат игры в пацанском корпусе. На сей раз капитально продулся заглянувший на огонек Айлан, и ему пришлось послать на три буквы препода прямо посреди занятия. Посылаемого разрешили выбрать. Айлан, подумав, что второй год ему светит в любом случае, выбрал биолога...

–И, короче, встает Майка с места, идет к доске и громко, на весь класс, прямо посередине лекции... Мы под парты укатились, даже учебное пособие уржалось! – с каким-то особенным восторгом добавил рассказчик, принадлежавший к шестому или пятому курсу, судя по пересечению с Айланом. Маечного бизнесмена походя травили до сих пор, так что, я думаю, ему просто очень хотелось раз в жизни сделать нечто в этом роде... Интересно, если к ним на урок уже пособия приносят, то на каком курсе теперь зависла жертва несхождения характеров родителя и директрисы (а точнее – близкого схождения ноги родителя с директорским хвостом, что бы это ни значило на самом деле)?

Забивая голову несущественной мелочью и ненужными вычислениями, я украдкой посматривала на Стана. Ментал прекрасно исполнял роль – он шептал что-то на ухо Тайли и... проклятие, на это было невозможно смотреть, можно было подумать, что никакого притворства нет. Противное ощущение – как будто кто-то играет на твоем компьютере, с твоего же разрешения, не делая ничего страшного... но видеть это не хочется.

В поле зрения снова попался Ник Лара. Пересел он, что ли? Я снова раздраженно отвернулась, стараясь, чтобы по прямой от моей линии взгляда не оказалось ничего, кроме нормальных демонов.

К сожалению, попадались сплошь ненормальные. Раздвигая скопившихся вокруг столов малявок и старшекурсников, ко мне шествовал Лост. Он же истинный по имени Марр Лиетта.

–Привет, – он сел на ближайший ко мне стул, демонстративно не заметив, что на этом месте только что сидел другой демон. – Что празднуете?

–Мое освобождение, – хмуро сообщила я. Лост мог раньше значиться в списках посвященных, но сейчас он ушел слишком далеко, чтобы слышать от меня о пророчествах и необходимом зле, которое я себе причинила. К тому же, вокруг было много народа. – То есть, всеобщее освобождение... До завтрашнего дня.

–А мы горюем, – Марр показал сквозь толпу учеников «Врат» на какой-то столик, который и впрямь был укутан мрачной аурой неудачности. – Гений все-таки облажался... Решил еще раз опустить «Черный легион», а получился реванш.