Дети песков (СИ) - Маркелова Софья Страница 55

Однако даже когда хетай-ра, которые управляли этим сложнейшим заклинанием, отступили от стен, победно вглядываясь в творение своих рук, никто не ожидал, что все могло закончиться так быстро. Ссыпавшийся песок, переполнивший площадь, сплошным потоком хлынул в главный коридор, тяжелыми волнами ударяясь о противоположную стену и растекаясь в разные стороны.

— Дерьмо! — в сердцах воскликнул Ашарх.

Резко дернув на себя Манса, профессор мгновенно оказался на ногах и скорее бросился назад, в ту часть тоннеля, из которой они изначально пришли. Спотыкаясь и едва поспевая за приятелем, юноша бежал рядом, хрипло дыша и постоянно оглядываясь себе за спину, где освобожденный от сковывавшегося его заклинания песок перекрыл большую часть широкого коридора и все продолжал прибывать и прибывать из той части подземелья, где еще недавно был рынок.

Пробежав пару десятков метров, Аш и Манс остановились, обернувшись. Вместе с ними спасались от песка и выжившие воины хетай-ра, и теперь все замерли на своих местах, наблюдая, как постепенно замедлялась золотистая лавина. Шелковистые волны массивными валами накатывали друг на друга, с шелестом стекая вниз и все больше и больше разделяя главный коридор Бархана на две части. Теперь не могло идти и речи о том, чтобы пробиться к зданию гарнизона. Путь был отрезан. Но и неприятеля больше не было.

— Они все м-мертвы? — заикаясь, шепотом спросил профессор, поглядывая на своего приятеля, который, как и Аш, выглядел не самым лучшим образом. Весь запорошенный песком, местами вымазанный в чужой крови, юноша едва держался на ногах, а его обезумевший взгляд был направлен лишь на золотистый песок, заполнивший тоннель.

— Такое никто не переживет… — тихо ответил Манс.

Неожиданно впереди показалось какое-то явное шевеление. Все хетай-ра вокруг мгновенно напряглись, молча вглядываясь в песчаную насыпь. Пять секунд стояла неприятная тягучая тишина, нарушаемая лишь едва слышным шорохом песчинок, все еще ссыпавшихся на пол.

А после произошло невероятное. Песок в нескольких местах дрогнул и выпустил из своего плена сгорбленные фигуры ифритов, которые отчаянно прорывали себе путь наружу руками и оружием. Вокруг многих из них гасли яркие огненные щиты и сферы, которые, видимо, и уберегли их от верной гибели под песчаными завалами. Имперцы, с головы до ног облепленные пылью и песчинками, ожесточенно откапывали себя и выбирались наружу, помогая и другим соратникам. И с каждым мгновением все больше и больше краснокожих воинов появлялось из-под песка, а в какой-то момент один из участков боковой стены с грохотом обрушился, явив рваный провал, мгновенно исторгнувший из себя целый водопад песка. А следом за ним из дыры вывалился в тоннель целый отряд ифритов, которые то ли взрывчатыми смесями, то ли своей огненной магией сумели раздробить кусок стены и так же сбежать из песчаного плена.

— Залмар милостивый, этого просто не может быть… — с ужасом проговорил Ашарх, не веря собственным глазам.

Все слухи о невероятной стойкости имперских солдат, которые сражались без устали и выживали в самых непереносимых условиях, в один миг всплыли в голове профессора. И теперь он испугался по-настоящему, чувствуя, как кровь стынет в жилах.

— Ewan’Lin… Как им удалось выжить?! — прохрипел Манс, хватаясь за голову.

Хетай-ра вокруг сгрудились в тесную кучу, пребывая в суеверном ужасе. Прямо на их глазах заживо погребенные воины без каких-либо увечий и ран появлялись прямо из-под песка, будто мстительные призраки. И они явно горели желанием поквитаться за такое негостеприимство.

— Dzha-sharahat’ta! — пронзительно завопил откуда-то слева один из офицеров хетай-ра.

Его крик взвинтился в воздух и рассеялся между потерянными и испуганными солдатами, замершими на своих местах. Они переглядывались, будто пытаясь понять, нужно ли было им следовать приказу обезумевшего от страха командира.

— Dzha-sharahat’ta! — повторный окрик офицера разнесся по коридору.

И только тогда первые солдаты неуверенно сдвинулись со своих мест, разворачиваясь и бросаясь прочь в темноту тоннеля. Манс тоже схватил профессора за руку и потянул его в обратном направлении, подальше от поля битвы. Сражение было проиграно, и все, что оставалось делать выжившим защитникам Бархана, — лишь бежать.

— Отступать! Нужно отступать! — безостановочно твердил юноша, поторапливая Ашарха, который, путаясь в собственных ногах, едва поспевал за своим приятелем.

— Мы не спасемся от них! — отчаянно выдохнул преподаватель, стараясь не оглядываться себе за спину. Там позади уцелевшие и выбравшиеся из-под песка имперцы, заметив, как хетай-ра малодушно сбегают с поля боя, бросились в погоню, намеренные расквитаться с противниками.

Рассеявшись по всей ширине главного коридора, пустынники, тяжело дыша, попеременно то опережая друг друга, то подгоняя соратников пронзительными выкриками, торопились затеряться в темноте и добраться до эвакуационных тоннелей, где уже должны были собраться жители со всего Бархана. Большая часть дееспособных солдат хетай-ра оказалась отсечена песчаной насыпью от своих соплеменников и ифритов, а за то время, которое бы им понадобилось, чтобы проложить дорогу сквозь неожиданную преграду или же чтобы пробежать через весь полис, имперцы давно бы успели захватить половину города. Теперь подмоги ждать было неоткуда, и исчерпанный магический запас не оставлял даже малейшей надежды на победу.

Ашарх бежал наравне со всеми остальными, чувствуя лишь соленый привкус крови во рту и оглушительное биение сердца в груди. Он не позволял себе останавливаться или же тратить драгоценные мгновения, чтобы обернуться и еще раз увериться в том, что преследователи не отставали. Он и так знал, что имперцы дышали им в спину. Стремительные огненные сферы то и дело со свистом проносились мимо, врезаясь в стены или улетая вперед, тая в темноте. В какой-то момент одна из них со всей силы врезалась прямиком в спину того самого офицера, скомандовавшего отступление. Одежда загорелась на нем в считанные секунды. Перекинувшись на голову и взвившись рыжими языками, огонь охватил мужчину целиком. Он кричал так высоко и истошно, конвульсивно содрогаясь всем телом от чудовищной боли, что эхо разнесло этот вопль по всему тоннелю. И когда обгоревший труп остался лежать на каменном полу коридора, никто из солдат даже не обернулся взглянуть на него. Они боялись, что и сами могли за свое промедление стать мишенями для новых огненных сфер.

Когда впереди показались высокие арки, ведущие к Муравейнику и на дворцовую площадь, то в главном коридоре стало оживленнее: последние стражники и жители, еще не успевшие добраться до Диких тоннелей, торопливо спешили вдоль стен. Но стоило горстке выживших защитников, окровавленных и выдохшихся, появиться в зоне видимости, а одному из оставшихся офицеров несколько раз резко затрубить в сигнальный рожок, как тоннель начал стремительно пустеть. Горожане, поддавшись новому приступу паники, мгновенно хлынули в сторону врат, ведущих к Диким тоннелям. Больше ни у кого не было сомнений, что полис нужно покинуть.

Ноги сами вынесли преподавателя и Манса к распахнутым во всю ширь каменным створкам, где стражи загоняли внутрь толпы хетай-ра. Общая суматоха, царившая на входе, лишь усилилась при приближении измотанных после нелегкой битвы солдат. Все беспокойно оглядывались по сторонам, опасаясь, что не успеют попасть в убежище до того, как краснокожие захватчики окажутся у Диких тоннелей.

Из всех ответвлений и примыкавших залов главного коридора понемногу еще продолжали стягиваться жалкие остатки жителей Бархана. Они торопились, теряя на ходу свои полупустые мешки и сумки, неся на руках маленьких детей и подгоняя окриками пожилых родственников, с трудом поспевавших следом. Все бежали к узкому входу. У створок то и дело возникала давка, но напиравшие сзади пустынники с недовольными воплями каждый раз проталкивались вперед, и толпа все продолжала сдвигаться вглубь темного заполненного народом тоннеля, чтобы дать место прибывавшим хетай-ра, поток которых не иссякал.