Нетрадиционная медицина (СИ) - Нельсон Ирина Страница 55

- Могу, - пробормотал я и, надев маску, поднялся.

Полицейские открыли дверь с задней стороны и помогли забраться внутрь, автомобиль, плавно тронувшись с места, вырулил на шоссе и набрал скорость. Отвезли меня в травматологию, там же и опросили, взяли отпечатки пальцев и дали поесть. Базы охотно согласились с тем, что отпечатки действительно принадлежат Еленец Тихону Викторовичу, гражданину Российской Федерации, уроженцу Южной Кореи, выплюнули мою фотографию и объявление о пропаже. Полицейские дозвонились до родственников в тот же день. Через шесть часов после возвращения на родину я наконец-то увидел родителей.

- Тишка! Сынок!

Они обняли меня и разрыдались, перемешивая русские и корейские слова.

Пандемия, кризисы, войны – всё стало неважным и нестрашным. Я вдохнул до боли родной аромат маминых волос и уткнулся отцу в плечо…

Я вернулся домой.

*   *   *

Тихо шелестели морские волны. Вдалеке, у горизонта, плыл круизный лайнер, который с набережной казался совсем игрушечным. Радио бодро пело мужскими голосами старинную песнь Мороза. С басами, барабанами и электрогитарами древний гимн звучал зажигательно. Гимны Осмомысла в новом просвещенном веке обрели совсем другую популярность. Их всё еще слушали во время болезни, но лишь для того, чтобы поднять настроение и успокоить нервы. Как выяснилось, песни Успокоения служили настоящими антидепрессантами.

Приморье преобразилось. Деревянные дома сменились изящными каменными особняками и высотками. Причал перестал быть рынком – его перенесли в другое место. Набережную облагородили, появились парковые зоны, прогулочные дорожки и скамейки. Неизменными остались лишь редкие уголки, имеющие особую историческую ценность: княжеский терем, кладбище с братской могилой погибших от страшной эпидемии дифтерии, старый Дом Порядка, который теперь служил корпусом Академии целителей. И медная скульптура невысокого, закутанного в шелка мужчины. Его лицо обладало непривычной для этих мест красотой: тонкой, миловидной. Из-за вороха длиннополых одежд многие сначала принимали его за женщину. Он стоял, гордо выпрямив спину и устремив лицо к морю. В одной руке сжимал кусок тряпки, в которой угадывалась медицинская маска, и очки – прообраз современной защиты. В другой у него был шприц. У подножия располагалась чугунная табличка с надписью: «Лим Тэхон (Лим Тихон Викторович), основоположник антисептики, изобретатель шприца и медицинской защиты. В 86 году эпохи Великого князя Мирослава открыл дифтерийную палочку и изобрел первую в мире противодифтерийную сыворотку».

Рядом со статуей толпились студенты, смеясь и переговариваясь. По рукам то и дело ходили конспекты. Старенький профессор поминутно протирал очки платком, щурясь на ребят, а потом, убедившись, что пришли все, заговорил. На набережной наступила тишина.

- Итак, сегодня у нас лекция по истории изобретения прививок. Мы собрались не в аудитории, а здесь, потом еще пройдемся до кладбища и в старый Дом Порядка. Для наглядности, так сказать. И все мы знаем, почему, не так ли?

Над головами студентов взметнулась рука, и голос с кондским акцентом сказал:

- Из-за Лим Тэхон!

- Верно, - профессор нашел взглядом студента и улыбнулся. – В Кондо тоже стоит памятник, но этот отличается почти фотографической точностью: его создавали современники Тихона Викторовича, которые знали его в лицо. Углубляться в его биографию не буду, вы все её знаете и со школьной скамьи, и из фильмов, и из книг. Кто подзабыл, можете прочитать в учебнике. Скажу, что Тихон Викторович был, несомненно, гением не своего времени. В отличие от Инжира Констатора, у него трагическая судьба, в которой, к стыду, у Крома Порядка была главная роль.

- Что же, его так и замучили в подвалах старого Дома Порядка? – спросил кто-то в толпе, и студенты притихли.

- Есть версия, что Арант Асеневич бежал не один, а как раз с ним, но, к сожалению, часть дневников была утеряна. Неизвестно, как именно и когда погиб Тихон Викторович: до побега или после, на корабле Чанов, но в Кондо Арант Асеневич приплыл уже один. Из некоторых писем мы знаем, что он был совершенно разбит потерей своего дорогого друга и господина, - профессор развел руками, виновато улыбаясь.

- Он женился на Чан Шу, сестре Чан Вей Чжао, спустя шесть лет после прибытия в Кондо, - подсказал студент с кондским акцентом.

- А он точно был только другом Тэхону? – с подозрением уточнила какая-то девушка. – Как-то слишком долго он тянул с женитьбой.

Профессор рассмеялся:

- О, сколько было споров на эту тему! Историки ломали копья и таскали друг друга за бороды из-за их отношений. Но никаких писем или документов нет. Одно мы знаем точно: Арант Асеневич Кромов всю жизнь положил на то, чтобы распространить открытия и знания Тихона Викторовича. И обратите внимание на надпись на постаменте возле правой ноги памятника.    

Профессор показал небольшую, почти незаметную вязь росских букв: «Рисунок Чан Вей Чжао, скульптор Тихон Арантович Кромов».

- А теперь все-таки поговорим об изобретении противодифтерийной сыворотки и прививок. Итак, в конце лета восемьдесят шестого года эпохи Мирослава в Приморье приплыл корабль с рабами…

Студенты внимали профессору, а статуя великого изобретателя смотрела на море. В её губах угадывалась ироничная улыбка.