Юрий Иванович - Месть колдуна Страница 55

Видимо и менсалонийка что-то сообразила. И попыталась избежать незавидной участи. Лишённая магической энергии, она, тем не менее, имела ещё достаточно обычной, физической. Пригнувшись, двигаясь по полу чуть ли не перекатом и тыкая во все стороны мелькающим мечом, она бросилась в просвет между столпившимися и ещё отгоняющими от себя «горящих ос» наёмниками. То ли специально, то ли случайно, но наёмница выкатилась прямо на стоящего Кашада. И даже мечом на него попыталась замахнуться. Но тот к тому времени подготовился, усилил свой голос неимоверно, да так рявкнул, что всех чуть ли не парализовало от ломающего сознание звука:

– Золана! Стоять!

Даже господин Огюст, в бытность свою последним наставником Невменяемого, загордился бы своим учеником. Так и у него редко получалось на уроках. Может, стар слишком?

А вот у ученика получилось просто великолепно. Все вздрагивали и корчились внутренне от неприятных ощущений. А уж менсалонийка, прямо в лицо которой ударила основная волна, чуть ли вообще не лишилась сознания.

– Отдай мне меч!

За момент до этого он и так чуть ли не выпал из тренированной руки садистки, но теперь она его отдала без промедления. И заволакивающимися от алкоголя и звукового удара глазами уставилась на Кашада Низу.

– И что же теперь с тобой делать? – Уже нормальным голосом спросил он. На этот вопрос ответил с полной невозмутимостью всё так же сидящий за столом ордынец:

– Отвёл бы ты её в казарму. Она тебя послушается и не будет больше бузить.

– Думаешь? – Кашад не обернулся к советчику, а лишь скривился в сомнении. И что делать? Вечер и так почти испорчен. А если убрать эту скандальную гидру, то ещё и вернуться можно. Если охота будет. И вполне неплохо пару часиков повеселиться. Но эту дебоширку надо спровадить срочно, пока она не очнулась…

– Ладно, пошли я тебя проведу к кроватке.

Золана без возражений позволила взять себя под локоть и вывести из трактира. Хотя вслед ей неслись ругательства и весьма неприятные оскорбления. Видимо кто-то уже решительно настроился разделаться с этой стервой, пользуясь благоприятным случаем, да вмешательство зачинщика банкета всё испортило. В его сторону тоже вылетело несколько нелестных эпитетов, которые сводились к одному: ладно, пусть уводит, сам же потом впоследствии пожалеет, что защитил эту тварь.

На свежем воздухе менсалонийка сразу взбодрилась, шумно несколько раз выдохнула и попыталась вырвать локоть из пальцев Кремона.

– Пусти! Мне же больно!

– Странно! – не ослабляя хватки, ответил тот. – А мне показалось, что тебе нравится боль. И ты специально постоянно на неё нарываешься.

– Неправда! Всю жизнь мне приходилось защищаться. Это мне хотят все сделать больно.

– Защищаться? Меня с тобой не познакомили, но о твоих пристрастиях нападать первой и часто убивать – наслышан.

– Ха! – менсалонийка искоса, прожгла Кашада взглядом. – Много они обо мне знают!

– Ого! Им ещё и многое неизвестно? – иронизировал парень. – Как же так?! Могла бы всеми своими подвигами похвастаться и сразу стать десятником. Или ты сразу не место сотника метишь?

– Да нет, – с неожиданной грустью ответила наёмница. – В десятники надо брать таких умных и рассудительных как ты. А я за малейшее непослушание убить подчинённого готова. Это не по мне…

– Так ведь ты и командира можешь убить, если решишь, что приказ неправильный. А?

– Могу… Но уже с гораздо меньшей степенью вероялт…, тьфу, вероятности!

Заплетающийся женский язык, вызвал презрительную усмешку у Кремона:

– А зачем же тогда в наёмники пошла? Зарабатывала бы, как и прежде – заказными убийствами.

Опять менсалонийка ответила со странной грустью:

– Тебе этого не понять.

– М-да, конечно. Можешь не признаваться. Но ведь у каждого из нас своя цель. И она известна командованию. Или у тебя нет никакой цели?

– Есть. Как тебя это не удивит. – Золана попыталась пуститься в философствование: – Ведь существув…, кхе, существование каждого разумного индивуду…, да что такое?! Ин-ди-ви-ду-у-ма…

Произнеся последнее слово по слогам, она тяжело вздохнула и призналась.

– Напилась! Как последняя скотина. Давно со мной такого не случалось. Да и ни разу в жизни я так много не употребляла…

– Да ну?! – не поверил Невменяемый, вспомнив, как наёмница опрокидывала в себя кубок за кубком.

– Не веришь? Кстати, мне действительно больно. Может, отпустишь мою руку? Обещаю вести себя смирно.

– Конечно, – отпуская женский локоть, пробормотал Кремон. – На что ты без магии годна…

– Не скажи. Я ведь будучи ещё простым воином больше сотни побед имела в сражениях на арене. И из них больше половины – над мужчинами. Да и здесь мне нет равных.

– Самонадеянность наказуема.

– Я не имею в виду тебя или сотника. Может, кто ещё свои силы скрывает. Но в остальном – все они сброд, отщепенцы и моральные уроды. Такие как они никогда больших высот в воинском искусстве не достигают.

Кремон только фыркнул от таких сравнений:

– И кто бы говорил!

И опять менсалонийка согласилась с лёгким кивком головы:

– Как ни странно – я знаю, что говорю. Да ведь и ты наверняка через хорошие телесные судороги прошёл, пока в тебе эта кажущаяся лёгкость не утвердилась. Один из моих учителей так двигался. Но сам достиг этого совершенства лишь через пять десятков лет. А ведь ты совсем недавно прошёл Воспламенение. И таланты без крови и пота не пришли. Правда?

– Увы! Пришлось покорячиться изрядно. – Согласился молодой колдун. Они уже вошли в казармы, на женскую половину и он спросил. – И где же ты располагаешься?

– У нас здесь намного лучше. – Золана не хвасталась, а просто констатировала. – Мужчины живут вчетвером в одной комнате, а у нас по двое. Мне же удалось отвоевать маленькую комнатку для себя одной. Она слишком мала, но я страшно не люблю, когда кто-то ещё рядом ворочается. А вот и моя обитель.

Комнатушка действительно оказалась небольшой. Кровать занимала в ней две трети пространства. Стол узкой доской откидывался на стену, под самым потолком над ним приютилась полка с книгами, да возле самого окошка втиснулась высокая тумбочка.

– Да, не разгонишься! – согласился Невменяемый. – Надеюсь тебя не надо усыплять заклинаниями?

– Меня? А зачем? – спрашивая это, наёмница быстро сбросила сапоги и ничего больше не снимая, откинула одеяло и прыгнула под него. – Я уже и так в постели.

Она накрыла свои голые ноги, подложила одну большую подушку себе под спину, а вторую бросила в ногах: