Роберт Сальваторе - Два меча Страница 55

И когда Инновиндиль спрашивает меня теперь: «Знаешь ли ты, что значит быть эльфом, Дзирт До'Урден?», я могу гордо и спокойно улыбнуться, уверенный в себе. Потому что в первый раз за всю мою жизнь я могу сказать: «Да, я знаю».

Быть эльфом — это понимать, что волна, на гребне которой ты сейчас находишься, неизбежно разобьется о скалы или тихо растворится в песке. Быть эльфом — это прожить много коротких жизней, одну за другой… Быть эльфом — это пережить своих товарищей, если они не эльфы. А если и эльфы — понимать, что отношения редко выдерживают века. Быть эльфом — это радоваться, глядя на успехи своих детей. И не важно, полукровки они или их кровь чиста, — и в том и в другому случае они могут не пережить тебя. Единственное утешение можно найти лишь в том, что у тебя есть эти дети, эти крохи радости. Это действительно благословение и блаженство, которое перевешивает все страдания, которые испытывает любой, теряя дорогих ему друзей, детей, возлюбленных. И если сама возможность пережить свое дитя помешает кому-то завести детей, такая потеря горестнее вдвойне.

Таким образом, ответ тут только один: быть эльфом — это праздновать жизнь.

Быть эльфом — это получать наслаждение от мгновений, от рассвета и заката, от внезапных и коротких любовей, от приключений и часов, проведенных в обществе друзей. И этим мгновениям не должны мешать страхи за будущее, которое никто не в силах ни предсказать, ни отвратить.

Вот что значит быть эльфом.

Эльфы любят танцевать и петь. Этим они погружают себя в настоящее, в текущий момент. И хотя они могут петь о легендарных героях прошлого и давно минувших днях или о еще не сбывшихся пророчествах — они живут в этой песне, в этом мгновении настоящего. Они хватаются за соломинку радости и держатся за нее так же крепко, как и люди.

Человек может поставить себе целью великую жизнью — например, стать могущественным властителем или мудрецом, но для эльфов ход времени слишком медлителен. Говорят, что человеческая память коротка, но это утверждение верно и для эльфов. Века текут, и река времени стирает и искажает образы, запечатленные на песке памяти.

Но главное в эльфийской жизни, и я знаю это теперь, — не позволять будущему, которое никто не может контролировать, парализовать себя. Я знаю, что умру. Я знаю, что однажды умрут те, кого я люблю, и во многих случаях — я подозреваю, но не знаю! — они умрут задолго до меня. И какой смысл строить догадки и беспокоиться о подозрениях?

Я знаю только, что умру. И каждое мгновение жизни — это сокровище, его надо ценить, ему надо радоваться, его надо превозносить и раздувать как только возможно.

Теперь я сбросил цепи бесполезных терзаний.

Я свободен.

Глава 19

ТИХИЕ ДНИ

Далеко на севере, на высоких отрогах Хребта Мира, зима уже вступила в свои права. Холодные ветры трепали колючие флаги снега, зачастую не вывешивая их вертикально между небом и землей, а расстилая горизонтально, над поверхностью. Дзирт и Инновиндиль натянули капюшоны и закутались поплотнее в накидки, но кристаллики снега все же жалили их лица, и сверкание вечного льда на вершинах заставляло Дзирта щурить чувствительные глаза, даже когда солнце пряталось за тучи. Дроу предпочел бы двигаться ночью, но по ночам в горах, становилось слишком холодно, поэтому он, Инновиндиль и Закат проводили эти часы, прижавшись поближе к другу.

Шли они медленно — не больше нескольких миль в день, и то только когда не приходилось карабкаться вверх по обледенелым тропкам. Пару раз они рискнули прибегнуть к помощи Заката — пегас переносил через совершенно непреодолимые гребни, но ураганный ветер на такой высоте был смертельно опасен для полетов. Кроме того, эльфам меньше всего хотелось, чтобы Герти и ее чудовища засекли их!

— Сколько же дней прошло? — спросил Дзирт Инновиндиль одним серым утром, когда они присели отдохнуть и перекусить.

— Десять дней и шесть? — ответила эльфийка, тоже не уверенная, сколько на самом деле длится их погоня за караваном великанов.

— Кажется, будто мы пересекли границу времен года, — заметил дроу.

— В горы очень ненадолго приходит лето, а здешние осень и весну мы назвали бы лютой зимой.

Дзирт взглянул на юг и подивился тому, как же высоко они забрались. Перед ним открывался обширный ландшафт, и если бы ветер не завьюживал снег, можно было бы увидеть и Мифрил Халл, и тонкую ниточку реки Сарбрин.

— Великаны ушли далеко вперед, — сказал он. — Нам стоит поторопиться.

— Будь уверен, они направляются к Снежной Белизне, — отозвалась Инновиндиль. — А ее мы найдем, не сомневайся. Я не раз видела логово великанов со спины Заката. — И она махнула рукой на северо-запад, выше, в горы.

— Скоро перевалы станут непроходимы, как мы переберемся? — спросил Дзирт, глядя на стальное серое небо и тяжелые облака, предвещающие очередной снегопад.

— Так или иначе, — ответила она и добавила: — Они нежно заботятся о Заре. Снежные великаны ценят красоту.

«Как и я», — подумал, но не сказал Дзирт. Красоту, силу и сердце.

Он видел все это, глядя на Инновиндиль, но перед его мысленным взором вставал образ другой женщины, спутницы, которую он знал когда-то. Они немного похожи, но, даже не принимая во внимание остроконечные уши и острый угол бровей Инновиндиль, Дзирту не требовалось глубоко копать, чтобы осознать, как велика между ними разница.

Инновиндиль отошла от костра и принялась собирать заплечный мешок и припасы.

— Возможно, мы успеем немного сократить расстояние, прежде чем снова пойдет снег, — сказала она, опоясываясь мечом. — При таком ветре сразу поднимется буря, и нам ее не одолеть.

Дзирт лишь кивнул, но Инновиндиль не смотрела на него. И дроу просто наблюдал за ней, наслаждаясь движениями ее тела и трепетом длинных золотистых волос под порывами ветра.

Он думал о днях после падения Низин, днях, когда он прятался в пещере, перекатывая в руках однорогий шлем своего погибшего друга. Пустота тех дней вновь обожгла его сердце. Тогда Дзирт поддался гневу и боли и подчинился первобытным инстинктам Охотника.

Инновиндиль и Тарафиэль вытащили его из этой тьмы — терпением, простыми словами и дружбой. Им пришлось преодолеть стену, которую он возвел вокруг себя. Они приняли его объяснение смерти Эллифейн без всяких подозрений.

Дзирт До'Урден знал, что никто ему не заменит Бренора, Кэтти-бри, Реджиса, Вульфгара; эти четверо были частью его души, и теперь на их месте — раны. Можно только надеяться вновь обрести таких друзей.